Он молчал, и она продолжила:
— Коридор темный и очень узкий. Но если человек оказался внутри, он уже нигде не застрянет. Чем меньше вещей вы возьмете с собой, тем лучше. Советую обойтись без света — смотреть там не на что. Пол достаточно ровный, и в проходе нет ни ответвлений, ни тайных ловушек. Вам просто следует положиться на чутье и идти вперед. — Она не удержалась от легкой дрожи, вспоминая те редкие случаи, когда бывала в этом коридоре. Кромешная тьма. И жуткое ощущение, что у этой норы нет конца.
Она подняла глаза и обнаружила нечто странное. Его зеленые глаза утратили свою прозрачность. Нет, дело было не в этом. Просто зрачки расширились, и глаза стали почти черными.
— Продолжайте, — довольно резко приказал он.
— Когда вы подойдете к выходу, — вновь заговорила она, — сквозь щели в стене начнет проникать свет. Во всяком случае, так происходит в дневное время. Впрочем, будет там свет или нет, вы все равно поймете, что коридор кончается, потому что он станет немного шире и вы увидите каменную кладку. В конце коридора находится дверь. Она открывается в подземные кладовые.
Она оглянулась. Все слушали ее затаив дыхание.
— Если вы пойдете прямо, то окажетесь у лестницы. Наверху есть еще одна дверь. Вернее, это люк, он устроен в полу гардеробной в хозяйских покоях. Нужно просто толкнуть крышку вверх, но им пользовались очень редко…
Имоджин продолжала водить пером по бумаге и говорила до тех пор, пока не выложила им все свои тайны. Тогда она отдала пергамент Фицроджеру.
— После того, как все будет кончено, этот вход придется заложить, — сказала Имоджин.
— Разумеется, — ответил он, но в его голосе прозвучала скрытая насмешка, породившая в ее душе смутную тревогу.
— Пожалуй, я смогу командовать этой вечеринкой, — ухмыльнулся сэр Реналд и потянулся за пергаментом.
— Нет.
Даже Имоджин заметила, какое странное напряжение прозвучало в одном коротеньком слове, но ей не было дела до таких тонкостей. Она хотела только одного: вернуть свой дом.
Мужчины оставили ее одну. Следовало дождаться темноты, прежде чем начинать атаку. Снова всем раздали эль и холодное мясо, не обошли при этом и Имоджин, но в остальном никому не было до нее дела. Да и кому она теперь нужна? Имоджин уже сто раз пожалела о том, что выдала семейную тайну. Но что она могла сделать?
Она прилегла на траву, чтобы дать отдых затекшим от неподвижности мышцам. Потом приподнялась, оглядела свои ноги и с грустью убедилась, что они по-прежнему не выдержат ее веса. Когда же наконец она сможет ходить?
Фицроджер услышал, как она вздыхает и возится в кустах, и подошел к ней.
— Пытаешься удрать? Или решила совершить подвиг и освободить замок в одиночку?
За эти слова Имоджин возненавидела его еще сильнее — пожалуй, даже сильнее, чем Уорбрика.
— Господи, ну что вы за человек! — раздраженно воскликнула она.
— Глупый вопрос. Я просто человек.
— И я должна вам верить? — Она покачала головой.
— Ты же все равно не обойдешься без защитника! — язвительно заметил он. — Если я скажу «да», ты поверишь?
В вечерних сумерках черты его лица немного смягчились, а фигура больше не казалась угрожающей.
— Да, — огорошила она их обоих своим ответом.
Он резко выпрямился и отошел в сторону.
Через несколько минут он вернулся и накинул ей на плечи теплый шерстяной плащ.
— Спи, если хочешь. Ночь будет долгой.
Он уже отошел на несколько шагов, когда Имоджин окликнула его:
— Лорд Фицроджер, могу я на вас положиться?
— И да, и нет, леди Имоджин, — донесся его голос, приглушенный туманом. — И да, и нет.
Это был честный ответ. Но он только усугубил ее смятение.
В лагерь вернулись последние разведчики. Она не слышала ни слова из их докладов, но, судя по оживленным приготовлениям к бою, решила, что все их предположения оправдались.
Она смотрела, как Фицроджер снял латы и как к нему подошел де Лайл и о чем-то заговорил. Она могла поклясться, что мужчины ожесточенно спорят. Из-за нее?
Затем де Лайл тоже снял латы, а Фицроджер надел стальной нагрудник. Изменились планы?
Подтверждая ее подозрения, де Лайл приблизился к ней. Он был одет во все темное и вдобавок вымазал лицо грязью.
— Не хотите сказать мне что-нибудь на прощание, милый цветочек? — спросил он.
— Я думала, что лорд Фицроджер сам поведет вас в замок.
— Я убедил его, что необходимость оставаться за спинами своих подчиненных — дорогая цена за власть над людьми, — ответил тот, сверкнув белозубой улыбкой. — И в этом случае, если вы хотели послать его на верную смерть, погибну только я.
— Зачем мне желать гибели своему защитнику? — спросила она удивленно.
Он рассмеялся и провел мозолистым пальцем по ее нежной щечке.
— Ваша интуиция советует вам бежать, не так ли? Она не подводит вас, малышка! Но уже слишком поздно, мой цветочек, и когда-нибудь вы перестанете быть такой недотрогой! — Не давая ей сказать хоть слово в ответ, он наклонился и крепко поцеловал в губы. — Пожелайте нам удачи, мой прелестный бутон!
С этими словами он удалился, оставив ее приходить в себя и содрогаться от мрачных предчувствий. Кто, по его мнению, должен был овладеть «прелестным бутоном»? Скорее всего он имел в виду Фицроджера. И она вдвойне, даже втройне порадовалась своей «беременности».
А когда Фицроджер подошел и сел рядом, она дерзко спросила:
— Милорд, скажите, честны ли ваши намерения?
Он задумчиво посмотрел на нее.
— Я вроде бы собираюсь вернуть вам ваш замок, разве не так?
— А что потом?
— Хотите, я сейчас же сяду на коня и вернусь домой? — спросил он, посмотрев ей в глаза.
— И вы сделаете это, если я скажу «да»?
Она услышала, как звякнули его латы, когда он пожал плечами.
— Конечно, нет. Какой в этом смысл? Уорбрик вернется. Вы снова ударитесь в бега. И я снова окажусь под этими стенами. Моим людям тренировка пойдет на пользу, но вот ваши ноги не выдержат такой нагрузки.
Имоджин тут же захотелось запустить в него чем-нибудь тяжелым.
— Но что же тогда вы собираетесь делать?
— Это ваш замок, леди Имоджин. А я всего лишь ваша карающая десница.
Это прозвучало весьма утешительно, вот только его низкий голос предательски вздрагивал от сдерживаемого смеха. А она могла предложить ему только одно.
— Тогда мне придется просить вас оставаться в замке до тех пор, пока я не смогу организовать его защиту.
— Я весь к вашим услугам, миледи. — Он встал, поклонился и вернулся на наблюдательный пост.
Имоджин смотрела ему вслед. Она только что сама предложила ему править своим замком. Наверное, у нее действительно куцые мозги. Но с другой стороны, как она ни ломала голову, другого выхода она не находила. Разве что сам король явится на ее защиту.
