Тогда почему она надолго здесь задержалась?
Вопрос ее удивил и пришелся не по душе. Ее всегда раздирали вот такие нелогичные, противоречивые желания. В этом она винила свою мать, которая всю свою короткую жизнь прыгала из одной высокопоставленной кровати в другую. В итоге Габриэлла Делярив умерла от оспы в полном одиночестве (если не считать Фантину), обезображенная и перепуганная.
Не о такой жизни мечтала Фантина. Поэтому девушка надменно наморщила носик, хотя при одной мысли о том, что она могла бы танцевать здесь до рассвета в золотистом платье, у нее подкашивались колени.
Какая же она дура!
Фантина незаметно продвигалась вдоль стены зала, чтобы затем пробраться в библиотеку. Оттуда она и начнет свои поиски. Мужчины чаще всего прячут самые чудовищные доказательства на видном месте, там, где их может обнаружить любой домушник.
Она была уже на полпути к библиотеке, когда увидела его.
Чедвик.
Всего в трех метрах от нее, словно ясное солнышко в трущобах, и еще более неотразимый. Во всем черном – белел только воротничок рубашки, – он выделялся в этой толпе напыщенных красоток и изнеженных мужчин.
От его вида у нее даже дух захватило.
И не только потому, что он был красив. Она и так это знала.
А потому что он, все всякого сомнения, занимался именно тем, чем поклялся больше не заниматься, – выслеживал лорда Гарриса. Боже мой, она только привыкла работать без него, и вот он – тут как тут! По правде говоря, они работали вместе всего один вечер, но он оставил неизгладимый след в ее памяти.
Целую неделю она пыталась выбросить его из головы. И теперь, когда ей наконец-то удалось вычеркнуть его из своих мыслей, Чедвик возник на горизонте, нарушив ее спокойствие.
Ее едва ли не трясло от желания накричать на него, но, разумеется, об этом не могло быть и речи. И все же у нее сжимались кулаки, когда она думала о том, что его своенравность и желание вмешиваться, когда ему заблагорассудится, останутся безнаказанными. Она должна что-то предпринять.
И когда Чедвик склонился над унизанной драгоценностями ручкой величественной блондинки, ее злость наконец оформилась в план. Фантина была одной из самых ловких карманниц. Меньше минуты ей понадобилось, чтобы украсть печатку, браслет с бриллиантами, а затем еще кое-что по мелочи. Гости были слишком заняты, обмениваясь язвительными замечаниями, и не заметили исчезновения какого-то маленького украшения.
Несколько вещиц ей удалось сунуть в его пальто, а еще парочку пристроить прямо на нем. У себя под рубашкой она все еще прятала карманные часы Чедвика. Она могла бы нанизать несколько украшений на цепочку, а потом незаметно прикрепить цепочку к его костюму. Маркус ничего бы не заметил, пока не стало бы слишком поздно.
Справившись, она подумала, что и ее жизнь не такая уж безрадостная.
* * *
Маркус скользил глазами по лицам известных политиков и представителей высшего общества, встретился взглядом с одним, потом с другим и едва смог сдержать зевоту. Что вообще заставило его явиться на это нелепое сборище?
Ему не пришлось долго думать, чтобы ответить на свой вопрос. Ответ предстал перед ним, словно ожившее видение: тонкое личико, темные волосы, ясный озорной взгляд.
Фантина.
Она явно не обрадуется его помощи, но когда он получил приглашение на бал к лорду Гаррису, то не смог отказаться. Прошла целая неделя с тех пор, как он покинул дом Пенуорти под руку с Уилберфорсом. Целую неделю он потратил на подготовку речи и таращился в окно. Целая неделя прошла впустую, если только исключить воспоминания о самой удивительной и самой неотразимой женщине, которую ему довелось повстречать.
Он представлял, как она каждое утро садится с ним за стол и весело обсуждает утренние новости. Воображал, как она каждую ночь ложится с ним в постель, вытягивает свое чувственное тело рядом с его телом. А днем он искал ее среди посторонних женщин и слуг.
Чедвик давно пресытился размеренной жизнью, а Фантина должна была наполнить ее риском. Он развлекался тем, что представлял, как отреагирует Бентли на внезапное появление Фантины в этом доме. Бедняжка просто оцепенеет.
Эта мысль приятно щекотала нервы.
Именно поэтому он отправился на бал к лорду Гаррису, где надеялся обнаружить что-нибудь полезное, чтобы потом найти ее и поделиться информацией. И совершенно не важно, найдутся ли доказательства вины Гарриса, ведь воспоминания о том, как Фантина смеялась над его подозрениями, все еще были свежи.
С такими мыслями он стал пробираться к библиотеке. Пока не оказался в основном коридоре, где находилась служанка, которую он сначала даже не заметил. Ее волосы были спрятаны под плотно облегающим чепцом, но рост и фигура девушки показались знакомыми. Особенно его привлекла походка. Кто еще мог так покачивать бедрами, кроме Фантины? Кровь вскипела от возможности скорой встречи с ней, но он отмахнулсяот этой мысли. Ему повсюду мерещилась Фантина: и за завтраком в собственном доме, и в Гайд-парке. Почему же не на балу у Гарриса?
И все-таки фигура казалась такой знакомой…
Он изменил траекторию движения и последовал за ней, когда она нырнула в дамскую комнату. Притаившись у двери, он услышал приглушенные голоса, потом низкий смех.
Рандеву. А это означает, что девушка не могла быть Фантиной.
Маркус с досады топнул ногой и повернул назад в коридор. Но едва он успел укрыться в крошечном алькове, как служанка покинула уборную – в одной руку у нее был шоколад, другой она подносила к губам бокал шампанского.
«Так вот, значит, почему она смеялась, – догадался он. – Ей захотелось отведать дорогого хозяйского десерта». В это мгновение девушка проходила мимо алькова, где он прятался. Когда она опустила бокал, он наконец-то смог разглядеть ее лицо.
Это была Фантина! Скорее всего, она собиралась следить за лордом Гаррисом.
Маркус нервно огляделся. К счастью, в коридоре никого не было, но все равно проводить секретную операцию он бы не решился. Здесь собралась половина города! У нее не было защиты, в отличие от него, поскольку собственный титул и приглашение гарантировали ему безопасность. Если Фантину схватят, вся тяжесть закона обрушится на ее прекрасную головку.
Он наблюдал, как она грациозно скользит по коридору и тайком скрывается в темной библиотеке. Он, не раздумывая, поспешил за ней и, войдя в библиотеку, плотно прикрыл за собой дверь.
– Что ты здесь делаешь? – спросил он, глядя на фигурку, которая четко вырисовывалась в лунном свете.
Она резко обернулась, ее глаза округлились от удивления. Но надо отдать должное ее сообразительности, она тут же расправила плечи и заговорила со своим скрипучим акцентом кокни:
– Вы только посмотрите, кого сюда принесло!
– Прекрати немедленно! – осадил он Фантину, не зная, что его так злит: в памяти засело воспоминание о хриплом смехе в дамской комнате. – Ты ведь можешь говорить, как настоящая леди, зачем тебе использовать этот уличный жаргон?
– Чтобы позлить тебя, голубчик, – ответила она, обходя письменный стол Гарриса. – Тебя так и воротит от того, что приходится работать с такой штучкой, как я, – воровкой и уличной шлюхой.
– Вот, значит, кто ты! – воскликнул он с легкостью, которую на самом деле не ощущал.
Она едва заметно нахмурилась, пока возилась с отмычкой.
– Кто, голубчик?
– Воровка и шлюха. – Он понятия не имел, почему говорит ей это, но ему отчаянно хотелось узнать ответ хотя бы на один вопрос, касающийся этой странной особы.
– Я – это я, – бойко ответила Фантина.
Маркусу оставалось только таращиться на нее. Она отмахнулась от него, как от надоедливой мухи, а он целую неделю думал о ней, представлял ее образ, даже мечтал.
Неожиданно его охватила ярость. Он шагнул вперед, схватил ее за руку, притянул к себе, пока она не оказалась с ним лицом к лицу.
– Ты кто, Фантина? Актриса? Шлюха? Воровка?
Она сердито посмотрела на него, в ее прекрасных глазах плескалась неприкрытая ненависть.
