Картер, единственный сын видного политика, богатого, уважаемого человека, едва ли не с детства наблюдал за политическими играми в своем штате да и во всей стране и вынес из этого важный урок: все, за что взялся, нужно делать спокойно и хладнокровно.
Даже убивать, если возникнет необходимость.
«Этот проклятый Иствуд, – размышлял Клайв, сохраняя внешнюю невозмутимость, – законченный кретин. Люди, которых он послал за беглянкой, вернулись ни с чем. Бормотали, будто Маккензи отказывается отдать девчонку до утра».
Отправленные по настоянию Картера еще раз, они доложили, что там уже никого нет: ни Маккензи, ни девушки. Их и след простыл. Двое из трех телохранителей Картера исчезли.
– Нужно заставить этого негодяя вернуть ее! – снова грозно сказал Клайв хозяину таверны.
Глаза толстомордого потного мерзавца Иствуда выражали жадность и страх. Он воздел руки в притворном отчаянии.
– Да, сэр, ее необходимо найти.
Картер легонько стукнул тростью об пол.
– Ты верно понял мою мысль, дражайший. Твой Маккензи удерживает девчонку, замешанную в убийстве. Поэтому потрудись доставить ее сюда.
– Это не так просто, сэр. Маккензи – богатый и почтенный человек. И весьма опасный. Я же говорил вам… Он даже…
– Что «даже»?
– Говорят, он может справиться даже с аллигатором!
Картер едва сдержал смех. Потом снова помрачнел.
– Черт побери! Разошли своих бездельников по всему городу! И пусть не возвращаются, пока не найдут ее. Почему ты не сделал этого раньше? Что касается аллигаторов, то и того, кто справляется с ними, возьмет обыкновенная пуля. Тем более если угодит в голову.
– Мистер Картер! Что вы такое говорите, сэр!
– Откуда ты знаешь, как меня зовут?
– Сэр, мое дело такое. Нужно добывать сведения о клиентах, особенно если они разыскивают людей, не прибегая при этом к помощи закона.
«Так этот мерзавец смеет угрожать! Намекает, что мне придется в любом случае расплатиться с ним… Ладно, расплачусь…»
Гневные мысли Картера прервало появление одного из телохранителей, посланных на поиски, беглянки. Вид его оставлял желать лучшего.
– Ну, что случилось? – спросил Картер.
– Тот парень… который с ней, сэр… Он ловкий, как индеец. Даже еще проворнее… Мы ничего не могли… Джим еще лежит, не в силах подняться.
– Я говорил вам, мистер Картер! – воскликнул Иствуд. – С ним шутки плохи. Но я мог бы…
– Что ты можешь, жалкая вошь? – Клайву не удалось сохранить хладнокровие.
Иствуд пропустил оскорбление мимо ушей.
– Наверное, он отправился к себе во Флориду. Конечно, чтобы доплыть туда, нужно время и немало денег. Но я бы взялся… Я знаю, где его искать… И обойдемся без служителей закона, если у вас найдутся деньги. А иначе…
Опять! Напрямую угрожает ему?.. Ну и мерзавец!
– Думаю, я и сам отыщу его. – Картер, обретя спокойствие, утвердился в мысли, что этот гнусный проныра трактирщик может только навредить ему…
Значит, лучше с ним разобраться, пока не поздно. К тому же такой мрази вообще незачем топтать землю. Картер передернулся от отвращения и от легкого страха.
Потом усмехнулся и с силой ударил тростью об пол. Из набалдашника выскочило не очень большое, но острое, как бритва, лезвие.
Клайв взмахнул тростью. Лицо Иствуда выразило изумление. Он схватился за горло, и с рук его потекла кровь. Через несколько мгновений он замертво рухнул на пол.
Картер взглянул на своих телохранителей.
– Выбросьте эту тушу в реку! Да побыстрее. И еще: пусть все думают, будто это дело рук все той же беглой преступницы, которая служила здесь… Встретимся, как всегда, в порту… Смотрите не попадитесь. Я вас выручать больше не буду… Как тогда, из тюрьмы…
Эти бывшие преступники не посмеют не выполнить его приказа!
Мутные воды великой Миссисипи расступались перед многими заблудшими душами. Расступились и перед несчастным Иствудом. Теперь его унесет далеко от города.
«Едва ли кто-нибудь удивится тому, что произошло, и уж тем более пожалеет о нем, – спокойно рассуждал Картер. – Такие, как Иствуд, подыхают ежедневно и чаще всего не своей смертью – особенно здесь, в доках, где полным-полно притонов, а также игорных и публичных домов. Да, порою жизнь стоит так мало, – вздохнул Картер. – А Иствуд заслуживал смерти. И, как ни странно, – промелькнула внезапная мысль, – Джулиан Картер тоже заслужил ее».
Но в этом деле все следует продумать и спланировать гораздо тщательнее…
Его по-прежнему терзало и приводило в неодолимую ярость то, что она… эта женщина готова пойти на все, продать себя любому, только бы не быть с ним… не принять его предложения… Плюнуть на него… Выказать презрение…
Что ж, пусть поостережется. Клайв не оставит намерения вернуть ее… разделаться с ней… Нет, не с помощью закона. А впрочем, он постарается прибегнуть и к закону, но проявит теперь большую осмотрительность, не станет спешить. Однако все равно достигнет своей цели…
Клайв усмехнулся. Вряд ли она рассказала своему спасителю всю правду о себе. Наверняка нагородила что-нибудь о причинах бегства. Возможно, следует изменить тактику: хватит с него убийств, довольно обвинений. Нужно не обвинять, а, напротив, защищать. Да-да… Он так и поступит, потому что…
Клайв улыбнулся удачной мысли.
Разумеется, тут не обойтись без газет, без каких-то документов… Но ведь, как известно, продается все.
Или почти все…
Он поведет игру мастерски. Станет великолепным актером. Не хуже, чем она в тот день… на сцене. Когда выстрелила в его отца…
Клайв найдет ее, даже если для этого придется отправиться во Флориду… Да хоть в преисподнюю!
После того, что он узнал о ней, ему стало ясно: они одного поля ягоды…
Джаррета Маккензи разбудил настойчивый стук в дверь. Он вскочил, надел сорочку и пошел к двери, но, вспомнив, что жена не укрыта, натянул на нее простыню.
Стук повторился.
Джаррет распахнул дверь. На пороге стоял Роберт. Не извинившись за вторжение, он вопросительно посмотрел на приятеля, а потом на койку, где лежала Тара.
– Команда ждет распоряжений, капитан! – Поскольку Джаррет молчал, Роберт тихо спросил: – Ну как?
– Ты о чем?
Роберт ухмыльнулся.
– Сам знаешь. О новобрачной.
– Как видишь, спит. Когда проснется, спроси у нее сам. И если на что-то пожалуется, знай, это твоя вина.
– Почему же? Ведь мы все сделали, чтобы…
– А кто посоветовал мне жениться?
– Я… Но разве моя вина, если ты повел себя как свинья с бедной девушкой?
– Кого это ты назвал свиньей?
Роберт пожал плечами:
– А как еще тебя назвать, если ты запер жену в каюте на столько часов?
