Вступив в густую лесную чащу, она полной грудью вдыхала напоенный свежестью воздух, не уставая радоваться белым и голубым фиалкам, уже зацветшим среди камней, на травяных островках. Кролик выскочил из-под куста и исчез в кленовой рощице. Белинда неторопливо пошла в том же направлении, прислушиваясь к перекличке цикад. По мере того как девушка углублялась в зеленое сплетение ветвей, розовый румянец проступал на ее щеках. Она медленно взбиралась по склону, наслаждаясь запахами и звуками пробуждающегося леса. И когда заросли сомкнулись вокруг нее, Белинда успокоилась и блаженно улыбнулась.
В некотором удалении, за березами, она приметила поляну, направилась туда и, дойдя до деревьев, остановилась, затаив дыхание. Глаза ее радостно засияли: помимо поросшей травой поляны там был пруд – чистая голубая вода искрилась на солнце. Издав радостный крик, Белинда бросила корзину на траву и помчалась вперед. Она разгорячилась от ходьбы, и сейчас самым желанным для нее было искупаться в этой прохладной, манящей воде. Наконец, освободившись от всех своих одежд, она бросилась в манящую синь пруда и, когда ее тело погрузилось в прохладную воду, громко рассмеялась. Девушка швырнула чепец на берег и вытащила заколки из волос – длинные пряди свободно упали вдоль ее тела, густая огненная грива укрыла плечи и грудь. Это было так замечательно – избавиться от одежды, заколок, чепца!
Белинда упивалась вновь обретенной свободой. Она играла и резвилась как ребенок, вновь обретя радость бытия. Пташка, примостившаяся на ветке, напевала свою песню, олень робко выглядывал из-за деревьев. Белинде казалось, что сердце ее вот-вот разорвется от счастья. Похоже, этот восхитительный уголок, это волшебное пристанище предназначалось именно ей, именно в этот день. Ей хотелось остаться здесь навсегда, укрыться от кузена Джонатана, забыть о мрачной деревне под названием Сейлем. Маленький сверкающий пруд, поляна посреди весеннего леса, покрытая травяным ковром… Что еще нужно для счастья? Купаясь, она словно смывала с себя все унижения и обиды, и ее душа, ее сердце стали так кристально чисты и прозрачны, как вода, омывающая ее.
Когда она наконец вышла на берег, весенний воздух показался ей куда свежее, чем прежде. Задрожав, Белинда торопливо натянула нижнюю юбку и собиралась было уже надеть муслиновое платье, когда почувствовала тепло солнечных лучей на обнаженной коже. Девушка покачала головой. Нет, сначала она немного позагорает на солнышке, в нижней рубашке, с распущенными волосами. Неужели это возможно: ощущать себя настолько счастливой и свободной? И Белинда усмехнулась, подумав, что кузен Джонатан упал бы в обморок, узнав о ее поведении.
Она аккуратно расстелила на траве простыню и приступила к ленчу. Индейка, сыр и яблочный пирог, которые она захватила с собой, показались ей вкуснее всего, что она ела со времени прибытия в Сейлем.
Собрав остатки трапезы, она легла на спину, подставив лицо солнцу, и с наслаждением вдохнула полной грудью. Тепло и нега обволакивали ее. Лес был напоен ароматами свежести и диких цветов, а приглушенное шуршание и щебет, раздававшиеся вокруг нее, убаюкивали, словно музыка, принося блаженное умиротворение. Поляна и в самом деле казалась заколдованной.
Сладкая дрема стала одолевать Белинду. Да, славно она попировала, но вскоре ей предстоит вернуться к постылой домашней работе, к проклятому деспоту – кузену Джонатану. Она вздохнула, мечтая о том, чтобы продлить эту передышку или вообще не возвращаться домой. Пронзительная голубизна неба заставила ее закрыть глаза и улыбнуться. Еще только несколько мгновений этого дивного спокойствия, пообещала она себе. А потом она поспешит обратно домой, имея в запасе уйму времени, чтобы закончить дела… Всего несколько мгновений свободы…
И Белинда плавно погрузилась в дремоту. Она не знала, когда это произошло и как долго она проспала. Но внезапно ощутила нечто, потревожившее ее сон. Медленно открыв глаза, она мечтательно уставилась на красивое, мужественное лицо, склоненное над ней. Какое чудесное сновидение!
Она еще никогда не видела такого великана. Волевое, словно высеченное из гранита лицо с прямым аристократическим носом и мужественным подбородком. Волосы, черные как смоль, беспорядочно лежат на воротнике белой батистовой рубашки. Плечи, широкие и мускулистые, прикрыты дорогим синим плащом. Но именно его глаза с самого первого момента приковали к себе ее внимание. Глаза были светло-серые, ясные, а взгляд их был острым, словно лезвие меча, и таким же холодным. Незнакомец слегка улыбался, наклонившись к ней, но улыбка эта вовсе не затрагивала его глаз.
– А, проснулась, красавица, – произнес он низким голосом немного насмешливо. Улыбка его стала еще шире. – Я хотел разбудить тебя поцелуем, но ты лишила меня такой возможности. И все-таки, красавица, поцелуй с меня причитается.
В холодных серых глазах мелькнуло озорство, и он наклонился ниже.
Тут Белинда проснулась окончательно и, охваченная паникой, поняла, что это не сон. Сероглазый незнакомец существует на самом деле и собирается ее поцеловать. Он собирается…
Ахнув, она оттолкнула его и попыталась сесть. Но, к ее ужасу, он только рассмеялся, с легкостью схватил ее за запястья и пригвоздил их к земле. Чудовищно силен! Смешно было и думать о победе в этой неравной борьбе. Черноволосый широкоплечий гигант накрыл ее своим телом. Белинда задохнулась от ужаса.
– Нет, нет! Что вы делаете? Как вы смеете… – закричала она.
Но он даже бровью не повел – лишь негромко хмыкнул и снова склонился к ней. А потом безжалостно прижал свой рот к ее губам.
Он целовал ее долго и жадно, растягивая мгновения наслаждения. И, что особенно ее взбесило, не думал обращать внимание на ее протесты. Беспомощная в его мускулистых руках, она сжалась, ожидая приступа отвращения, тошноты – того, что испытала, когда на нее набросился йомен Фелпс. Но, к ее изумлению, ничего этого не последовало. Когда незнакомец коснулся ее рта своими губами, Белинда почувствовала гнев, ярость, но никак не отвращение. Более того, зажмурив глаза всего на миг, она, потрясенная, поняла, что испытывает нечто совершенно другое, и губы ее от неожиданности раскрылись.
На одно безумное мгновение она расслабилась, и изумление от собственной странной реакции вызвало у нее новый прилив ярости. Белинда опять стала вырываться, но, к ее ужасу, незнакомец по-прежнему, казалось, не замечал ее сопротивления и, удерживая железной хваткой, хладнокровно продолжал целовать ее с решимостью человека, привыкшего добиваться своего. Его язык дразнил и исследовал глубины ее рта. И ее тело откликалось дрожью, которую она изо всех сил старалась перебороть. Когда наконец черноволосый незнакомец поднял голову и снова посмотрел на нее в упор, насмешливо улыбаясь, глаза ее были закрыты. Она лежала совершенно неподвижно, лишь грудь ее часто вздымалась и опускалась под тонким шелком нижней рубашки. Затем, ошеломленная, задыхающаяся, она снова открыла глаза и стала вглядываться в склоненное над ней смуглое лицо.
