– Сейчас ты еще не можешь быть уверена, так ли это на самом деле или нет.
Лидиан села рядом с ним, погладила его по щеке и вдруг прижала нежные губы к его рту.
– Это на самом деле! – прошептала она.
Он закрыл глаза, пытаясь сохранить хладнокровие.
Находиться с нею в этом маленьком интимном месте было крайне опасно. Эрик опустил руку ей на талию, собираясь отодвинуть девушку подальше, но через мгновение накидка упала на пол и Лидиан оказалась в его объятиях. Близость ее обнаженных плеч и шеи окончательно вывела де Грея из равновесия, в голове у него зашумело.
– Я люблю тебя, – повторила Лидиан, обнимая его за шею. – И заставлю тебя поверить, Эрик…
Ею овладело какое-то дикое языческое желание обладать им и противопоставить его воле свою собственную.
Как во сне, она целовала его лоб, глаза, щеки, подбородок, пока он не закрыл ей рот поцелуем, страстным и требовательным.
Потом губы спустились к ее шее, лаская кожу и бьющуюся жилку. Его пальцы скользнули за корсаж, гладили обнаженную грудь, и от этих прикосновений нежные соски затвердели. Он с восторгом услышал ее стон и опять нашел губами ее рот.
Лидиан вскрикнула, когда он крепко прижал ее к себе и она почувствовала его плоть. Наслаждение быстро усиливалось, она дрожала всем телом и уже сама теснее прижималась к нему, но тут Эрик вдруг оторвался от нее.
– Лидиан, – с трудом выговорил он, а его руки продолжали гладить спину и бедра. – Я больше не выдержу.
Подняв затуманенные глаза, Лидиан отвела назад пряди, упавшие ему на лоб. Лицо казалось суровым, но во взгляде было желание.
– Ты должен поверить мне сейчас. – Ее голос звучал более глухо, чем обычно.
– Я уже начинаю верить.
Лидиан опустила голову ему на грудь, слушая тяжелое биение сердца.
– Вы намерены сделать мне предложение, милорд?
– Не сегодня.
– Я приму ваше предложение.
Эрик неожиданно засмеялся и поцеловал мягкую впадинку за ее ухом.
– Нетерпеливая девчонка. Сначала я должен его сделать.
– Когда? – настаивала она.
– Когда я буду убежден, – весело сказал он, – что ты действительно знаешь, чего хочешь.
– Я же сказала…
Легким поцелуем Эрик заставил ее замолчать.
– Ты должна вернуться на бал. Если повезет, никто не заметит твоего отсутствия.
* * *
Элизабет Экленд вернулась с бала в прекрасном настроении. Когда она увидела там Ченса Спенсера, ей стало плохо от мысли, что он опять будет преследовать Лидиан и на весь вечер завладеет ее вниманием. Но та казалась абсолютно равнодушной, они даже не танцевали вместе.
Может, дочь наконец покончила с ним и достаточно повзрослела, чтобы не поддаться его сомнительному очарованию? А если так, возможно, Лидиан теперь будет иначе относиться к Эрику де Грею.
Зная, что не заснет, Элизабет спустилась вниз и решила выпить бокал хереса. К тому же ей следует поразмыслить об изменениях, происшедших с дочерью. Может, исполнится ее заветное желание, и Лидиан найдет себе достойного мужа, заведет семью.
Элизабет вошла в библиотеку и с радостью обнаружила, что в камине еще горит огонь.
Налив себе маленький бокал хереса, она вернулась к камину, подняла глаза к потолку и тихо сказала:
– У меня предчувствие, что все будет хорошо, Джон.
Наша дочь стала красивой, разумной молодой женщиной.
Ты мог бы ею гордиться, дорогой.
– Что он, несомненно, и делает.
Голос из темноты до смерти перепугал Элизабет. Она так резко обернулась, что вино пролилось на ковер. В кресле с высокой спинкой полулежал Гаррет де Грей, медленно потягивая бренди.
– Как вы посмели шпионить за мной? – вспыхнула Элизабет.
– Любой мог бы вам сказать, что я прихожу сюда каждый вечер, чтобы пропустить на ночь стаканчик.
– Вы слишком много пьете.
– Так оно и есть, – согласился Гаррет и, встав с кресла, забрал у нее бокал. – Разрешите поухаживать за вами, леди Экленд. Херес?
– Не стоит беспокоиться. Проигнорировав отказ, он подошел к столику и налил ей вина из хрустального графина.
– Теперь, когда мы становимся членами одной семьи, – заметил он, – пришло время заключить перемирие. Давайте посидим вместе у огня.
– Мне не хотелось бы нарушать ваш интимный ритуал, лорд де Грей.
– А мне доставит удовольствие побыть в вашем обществе, мадам. Несмотря на острый язычок, вы до некоторой степени вносите разнообразие.
– Как я могу устоять против такой лести? – ехидно спросила Элизабет, принимая из его рук бокал. Она устроилась в соседнем кресле и тщательно разгладила каждую складку на платье.
Гаррет невозмутимо следил за ее действиями.
– Мадам, и часто вы разговариваете со своим покойным мужем? – осведомился он.
– Нет, не часто, – с вызовом ответила Элизабет. – Однако по временам это меня успокаивает.
– Видимо, мне тоже стоит поговорить со своей женой. – Он слегка улыбнулся. – Хотя если Одри следила за мной эти два года, то, как я подозреваю, меня ждет хорошая взбучка.
– Она, кажется, умерла от лихорадки?
Гаррет кивнул и отхлебнул бренди:
– А ваш муж?
– Сердце, – коротко объяснила Элизабет и нерешительно добавила:
– Я надеялась, мы состаримся вместе, и никогда не думала, что так рано потеряю его.
Впервые оба ощутили намек на взаимопонимание, и Элизабет вдруг заметила, какие у Гаррета де Грея удивительные глаза.
– Скоро ваша дочь уже не будет нуждаться в опеке, – медленно произнес он, – что вы намерены делать в будущем, мадам?
– Я собираюсь провести остаток жизни в деревне.
– Восхитительно, – сухо прокомментировал Гаррет.
– А каковы ваши намерения, милорд? Хотите до конца своих дней жить в доме брата?
Слова Элизабет рассердили и позабавили его:
– Нет, мой язвительный маленький друг. Я куплю собственный дом, когда буду к этому готов. А пока меня устраивает общество Эдгара и его семьи.
– Я вас не виню, – сказала она, тут же раскаявшись в необдуманных словах. – Одному жить тяжело… а они такие замечательные люди. каждый по-своему.
– Я бы хотел сделать вам предложение, мадам, – улыбнулся Гаррет. Его развеселило поспешное извинение.
Элизабет замерла, гадая, будет ли это предложение столь же оскорбительным, как полученное ею в день приезда к де Греям.
– Если вам угодно, – продолжал он, – вы могли бы составить мне компанию в этих ночных бдениях.
Элизабет чуть наклонила голову, бросив на него взгляд поверх хрустального бокала:
– Возможно, я соглашусь.., если вы попытаетесь вести себя прилично.
– Я еще не забыл, как это делается, – улыбнулся он.
Но не грубо и дерзко, а с дружескими искорками в глазах.
