– Если вам угодно, – продолжал он, – вы могли бы составить мне компанию в этих ночных бдениях.
Элизабет чуть наклонила голову, бросив на него взгляд поверх хрустального бокала:
– Возможно, я соглашусь.., если вы попытаетесь вести себя прилично.
– Я еще не забыл, как это делается, – улыбнулся он.
Но не грубо и дерзко, а с дружескими искорками в глазах.
* * *
Элизабет удивлялась на себя, причем каждый раз, когда направлялась в библиотеку, пока это не стало для нее привычным. Никто не догадывался об их ночных встречах, а они, словно по молчаливому уговору, хранили свою дружбу в тайне. Мало-помалу оба перешли с воспоминаний о покойных супругах на более личные темы, обсуждали детство, привязанности и увлечения.
В полутьме библиотеки, освещенной лишь огнем камина, Элизабет легко рассказывала о себе то, чем никогда бы не поделилась днем. Гаррет не уступал ей в откровенности, раскрывая черты характера, о которых знали немногие.
Он совсем не походил на ее мужа. Джон всегда оставался джентльменом, был спокойным и вежливым, с милейшим характером. Гаррет же постоянно рассказывал ей истории из своей жизни, весьма красочные, а порой даже неприличные. Он обладал грубой мужественностью, которая и привлекала, и шокировала ее.
Элизабет вдруг обнаружила, что слишком ценит эти встречи, а отношения между ними уже можно назвать близкими. Дошло до того, что, когда Гаррет рассказывал о Париже, в котором она всю жизнь мечтала побывать, Элизабет, не подумав, выпалила:
– О, как бы мне хотелось его увидеть!
– Я вам как-нибудь покажу его, – отозвался Гаррет, словно речь шла о доме на соседней улице.
Всю ночь Элизабет думала над его словами. Был ли это намек, что они поедут туда вместе? Может, по его мнению, она ничем не отличается от его легкомысленных подружек? Видимо, он считает ее стосковавшейся по любви вдовой Надо положить конец этому недоразумению! Вчера она не пошла в библиотеку и промаялась несколько часов, безуспешно пытаясь заснуть.
Утром, спускаясь к завтраку, она на лестнице встретила Гаррета. Она почувствовала себя крайне неловко.
– Леди Экленд, вчера вы не почтили меня своим присутствием.
– Да, я… – в замешательстве пробормотала Элизабет. – Мне показалось, что наши разговоры в последнее время стали касаться слишком интимных вопросов, и я решила прекратить встречи наедине.
Гаррет нахмурился, долго смотрел на нее и коротко ответил:
– Понимаю.
– Мне очень нравятся наши беседы, милорд. – Элизабет чувствовала необходимость объясниться. – Я всегда с нетерпением ожидаю их, но…
Она умолкла, пытаясь точнее сформулировать свою мысль. Гаррет вдруг шагнул к ней и осторожно взял ее руку. Пожатие длинных теплых пальцев неожиданно взволновало Элизабет.
– Леди Экленд, – тихо произнес он, – не оскорбил ли я вас чем-нибудь?
– Разумеется, нет.
Сейчас, когда он стоял так близко, она почувствовала его запах: нежную смесь табака и сандалового дерева.
А де Грей смотрел на ее руку, казавшуюся ослепительно белой на фоне его загорелой кожи.
– Позвольте заверить вас, мадам, что я отношусь к вам с величайшим почтением и очень ценю ваше доверие.
Надеюсь, как и вы мое, – Конечно, – удалось выговорить Элизабет, не смевшей поднять глаза.
– Не лишайте меня своего общества, мадам. Я скучаю без вас.
Она вспыхнула, как школьница, слегка кивнула и взяла его руку, которую он предложил, чтобы отвести Элизабет в столовую. «Одобрил бы Джон мое общение с де Греем?» – подумала она и решила, что да. Он и сам мог бы подружиться с ним. Гаррет хороший человек, несмотря на внешнюю грубость и прямоту, в душе он добрый и честный. Несносным его сделало одиночество.
* * *
Вскоре после бала у Блездейлов все обитатели де Грей-Холла и многочисленные друзья семьи отправились на пикник с катанием на лодках по Темзе. День выдался солнечным, прохладный ветерок рябил воду и весело трепал флажки на лодках. Пока мужчины занимались греблей" женщины слегка перекусили.
– Где же Эрик, дядя Гаррет и папа? – спросила Долли, идя с Лидиан между яркими тентами. – Они еще на лодке?
– Мне кажется, они на берегу, вон в той большой группе, разговаривают о политике.
Долли насмешливо фыркнула.
– Эрик однажды сказал, что эти политические споры только ширма, на самом деле мужчины сплетничают о женщинах.
– Меня это не удивило бы, – улыбнулась Лидиан, глядя в сторону лужайки, где девушки из их компании упражнялись в стрельбе из лука.
– Хочешь попробовать? – спросила Долли, заметив ее интерес. – Это не так сложно.
В течение следующего часа, пока она пыталась сделать из подруги лучника, обе непрерывно хохотали, ибо Лидиан больше промахивалась, чем попадала в мишень.
Наконец она вернула лук Долли.
– Пожалуй, достаточно, иначе я подстрелю какого-нибудь случайного прохожего, – улыбнулась она, трогая рукой висящий на шее оловянный свисток, который решила в этот день взять с собой. – Я захватила его на счастье, но боюсь, он не оправдал моих надежд. Слава Богу, что сейчас не требуется умения стрелять из лука.
– Но это так весело. – Долли вставила стрелу, тщательно прицелилась, однако, заметив приближающегося к ним юношу, выстрелила в сторону деревьев. – Лорд Болтон, вы не научите меня стрелять из лука? Боюсь, у меня нет никаких способностей.
Лидиан чуть не расхохоталась, ибо подруга могла попасть в центр мишени даже с закрытыми глазами.
– Думаю, мне пора присоединиться к маме.
Оставив Долли в обществе лорда Болтона, она скрылась за тентом. Прохладный ветерок ласкал ее лицо, на душе было радостно, и внезапное появление Ченса Спенсера оказалось пренеприятной неожиданностью. На нем был темный сюртук, черный шелковый платок, заколотый тяжелой золотой булавкой с бриллиантами, и узкие панталоны. Настолько обтягивающие, что демонстрировали признак его принадлежности к мужскому полу столь же явно, как распущенный хвост у павлина.
– Что ты здесь делаешь? – нахмурилась Лидиан.
– Пришел увидеться с тобой, – спокойно ответил он.
Презрительно улыбнувшись, она хотела пройти мимо, но Ченс схватил ее за руку.
– Неужели ты действительно хочешь сбежать от меня, когда все женщины в Лондоне добиваются моей благосклонности? – ухмыльнулся он.
Лидиан покачала головой, дивясь его тщеславию, и попыталась высвободиться, но тщетно.
– Какая несказанная удача – подцепить де Грея. Богатство, положение в обществе, о котором женщина может только мечтать. Он знает, что ты была моей, дорогая?
– Я никогда не была твоей.
– Это можно исправить. – Зажав одной рукой ей рот, а другой обхватив за талию и не обращая внимания на отчаянное сопротивление, он потащил Лидиан от берега к дороге, на которой его ждал наемный экипаж. Ей показалось, что она слышит крик Долли, но, возможно, это был лишь стук рвущегося из груди сердца.
