Ее надо выдать замуж, и как можно скорее. Иначе весь Баден-Баден взбурлит, как проснувшийся вулкан, и поток раскаленной лавы испепелит Тивертона.
Они позавтракали в маленьком придорожном трактирчике, где подавали еду простую, но сытную, а завершили трапезу, выпив по большой кружке крепчайшего кофе, сдобренного свежими сливками.
— Не расскажешь ли ты мне хоть немного о своей жизни? — попросила Селина. — На случай, если мы встретим кого-либо из твоих знакомых. Я ведь могу по незнанию наделать кучу ошибок…
— Мой отец, — отозвался Тивертон, — достопочтенный генерал сэр Генри Тивертон, многократно награжденный за храбрость, проявленную им на поле брани. Он командовал гвардейскими гренадерами. Он скончался не так давно, а мать моя умерла три года назад.
Голос его дрогнул при упоминании о матери, и Селине стало ясно, что ему не хочется распространяться на эту тему. Поэтому она поторопилась задать другой вопрос:
— А где твой дом?
— В Кенте, — ответил Квентин Тивертон. — Это небольшое поместье — всего акров триста по соседству с очень большим владением.
Когда он упомянул про владение соседа, Селине показалось, что он чем-то разгневан.
Она посмотрела на него внимательно и осторожно спросила:
— А что еще… я должна… знать про тебя?
— Не думаю, что кто-то будет подвергать тебя перекрестному допросу, — ответил Квентин Тивертон небрежно. — Однако если так случится, то запомни, что училась ты в пансионе для благородных леди в Париже и я решил забрать тебя оттуда и отвезти домой, но по дороге нам вздумалось посетить Баден-Баден.
— Какой-то странный кружной путь! — с улыбкой сказала Селина.
— Он не покажется странным тем, кто осведомлен о моей репутации, — ответил Тивертон.
— А почему ты стал игроком? — поинтересовалась она.
— Потому что нуждаюсь в деньгах.
— Но ведь есть другие способы… их приобрести.
— Если таковые и существуют, то я в них не компетентен, — сказал он как отрезал.
Снова Селине показалось, что поднимать эту тему в разговоре нежелательно.
Квентин Тивертон уплатил по счету, и путники тронулись дальше. Селина была очарована окружающей природой. Темный, романтический Черный лес, казалось, был населен сказочными существами, персонажами книг, которые она читала в детстве.
Дорога круто свернула и резко пошла под уклон. Всадники увидели, что внизу, на повороте дороги, что-то случилось.
Квентин Тивертон резко осадил коня. На дне глубокого оврага виднелся небольшой открытый экипаж. Его развернуло поперек дороги, испуганные лошади бились в постромках, кучер безуспешно натягивал поводья, но он был бессилен…
Какие-то оборванцы обступили экипаж, что-то выкрикивая и угрожающе размахивая палками. Прогремел выстрел, и мужчина, сидевший в экипаже, беспомощно откинулся на спинку сиденья.
— Разбойники! — воскликнул Квентин и тут же извлек два седельных пистолета.
Он обратился к слуге:
— Нападем на них внезапно, Джим!
— Слушаюсь, хозяин! — лаконично ответил Джим.
— Оставайся здесь, Селина, — распорядился Тивертон.
Прежде чем она что-то успела возразить, мужчины пришпорили лошадей и, издавая громкие вопли, устремились вниз.
Квентин Тивертон разрядил один пистолет в бандита, у которого в руках было ружье. Тот упал, и мгновенно остальные мерзавцы обратились в бегство.
В панике они попрятались в чаще еще до того, как Тивертон со слугой подскакали к месту трагедии.
Квентин Тивертон выстрелил еще раз для острастки вслед сбежавшим разбойникам и занялся пассажирами злосчастного экипажа.
Великолепно одетая и необычайно красивая женщина с пикантным личиком и огромными темными глазами, подведенными тушью, громко восклицала по-французски:
— Grâce a Dieu, monsieur! Благодарю бога за ваше появление! Эти дьяволы ранили герцога Д'Амайла!
Квентин Тивертон спешился и заглянул в экипаж, где на подушках распластался раненый герцог.
Кровь уже пропитала его элегантный сюртук, но держался он молодцом и произнес с похвальным самообладанием:
— Никогда в жизни я не ощущал себя столь беспомощным. По собственной беспечности я не захватил с собой оружия и не смог защитить даму.
— Если нам удастся снять с вас сюртук, сэр, — сказал Квентин, — то мы по крайней мере сможем остановить кровотечение до того, как вашей раной займется врач.
— Можно ли было вообразить, что так близко от города мы подвергнемся нападению грабителей! — воскликнула леди, когда Тивертон принялся освобождать герцога от его обтягивающего фигуру сюртука, что, кстати, было не так уж и просто.
— Взяли ли они что-нибудь ценное? — спросил Тивертон.
— Они потребовали мои драгоценности и все наши деньги, а когда герцог вступил с ними в спор, в него выстрелили.
Дама издала звук, похожий на рыдание.
— О, Генри! Лучше бы я отдала им все, что имею, но ты бы тогда так не страдал!
— К счастью, Леони, этот джентльмен избавил тебя от такого жертвоприношения! — заметил герцог.
Закатывая окровавленный рукав рубашки герцога, Тивертон взглянул на леди.
— Мне кажется, я узнал вас, мадам, — не скрывая удивления, произнес он. — Последний раз мы встречались в Париже на приеме у маркизы де Прево в ее чудесном дворце на Елисейских полях.
— Ну конечно! Мне тоже показалось знакомым ваше лицо! — воскликнула леди. — Вы англичанин, и в тот вечер вы были с Корой Перл.
— Вы абсолютно правы, — сказал Квентин Тивертон. — А вы знаменитая мадам Леони Леблан. Я имел счастье наслаждаться вашей игрой в театре «Варьете» несколько лет назад.
— Я польщена, что вы запомнили меня как актрису. — Мадам Леблан одарила его любезной улыбкой, и тут возле экипажа появилась Селина.
Она видела все, что произошло, и, медленно подъезжая на своей лошадке к месту разыгравшейся драмы, опасливо поглядывала на распростертое на земле тело мертвого бандита.
Кучер наконец справился с испуганными лошадьми и теперь распутывал упряжь, чтобы поскорее отправиться в дальнейший путь.
Первым на Селину обратил внимание герцог. Рана причиняла ему боль, он был бледен от потери крови, но вид хорошенькой всадницы сразу отвлек его от собственных страданий.
— Вас, я вижу, сопровождает прелестный эскорт, месье! — заметил он.
Чуть замешкавшись, Квентин Тивертон произнес:
— Моя сестра, мисс Селина Тивертон. — Затем он представил даму и ее спутника: — Мадам Леони Леблан и его королевское высочество герцог Д'Амайл!
Селина склонила головку, слегка смущенная столь громкими именами, но мадам Леблан радостно воскликнула:
