Боже, неужели он заболел? Она спускалась по лестнице в полной уверенности, что он проснется от ее шагов, как это обычно случалось. Но он беспокойно заворочался во сне и повернулся на другой бок, пробормотав что-то неразборчивое. Ему снится ночной кошмар, поняла она!
— Джейсон, — негромко окликнула она, но он не услышал ее слов.
Кошмар держал его в своих объятиях, заставляя содрогаться всем телом.
Велвет медленно спустилась с лестницы, все еще надеясь, что он проснется, и стараясь не думать об этом полуобнаженном мужчине.
Она уже подошла к дивану, но он не просыпался.
— Джейсон…
Она легонько прикоснулась к его плечу, а потом начала осторожно трясти его:
— Проснитесь, милорд. Вам снится дурной…
От неожиданности она вскрикнула, когда он, мгновенно проснувшись, схватил ее и сильно прижал к себе.
— Я Велвет! Пустите меня!
Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, кого он держит в своих объятиях.
— Боже мой, — пробурчал он, отпустив ее, и вытер испарину с лица. — Какого черта вы здесь делаете?
Она отошла назад.
— Вы так сильно ворочались и говорили во сне. Я подумала, что вы заболели.
Он устало вздохнул и откинулся на подушку.
— Я не сделал вам больно?
Он потер шрам на тыльной стороне предплечья, а она — небольшую царапину на руке.
— Ничего страшного. Вы сделали это случайно. — От нее не ускользнуло, что он нахмурился. — Вам приснился страшный сон?
— Не такой уж и страшный. Извините, что сделал вам больно. Возвращайтесь к себе.
— Вы уверены, что с вами все в порядке?
— Да, вполне.
Взгляд его оторвался от ее лица и скользнул вдоль тела, прикрытого лишь тонкой тканью ночной рубашки. Голубые глаза Джейсона затуманились, но он отвел взгляд и уставился куда-то поверх ее головы.
— Возвращайтесь к себе. Вы не должны были спускаться сюда.
Велвет поняла, что на фоне горящей свечи он видит всю ее сквозь тонкую ткань ночной рубашки. Покраснев, она отвернулась и направилась к лестнице.
— Завтра нам надо выехать очень рано, — произнес он тем же ворчливым тоном, что и раньше. — Вам лучше встать до рассвета и спуститься сюда, или мне придется самому подняться наверх и вытащить вас из уютной постели. — Он изобразил на лице улыбку. — Хотя это не такая уж плохая идея. Так начать день будет очень приятно.
Кровь бросилась ей в лицо, она быстро пересекла комнату и торопливо поднялась по лестнице. Войдя в спальню, захлопнула дверь и обессиленно прислонилась к ней спиной, чувствуя, что все ее тело горит как в огне.
Конечно, он не поднимется сюда, он не посмеет это сделать! Но, улегшись в постель, она вертелась с боку на бок, представляя, как он войдет в ее комнату и разбудит горячими поцелуями.
Велвет шла по выложенным блестящими мраморными плитами коридорам Карлайл-Холла, направляясь в Королевскую залу для встречи с Эвери Синклером. Она просила его встретиться с ней в таком месте, где они могли бы поговорить наедине. Слуг не стоило посвящать в предмет их разговора.
Она ускорила шаги, когда приблизилась к высоким, отделанным бронзой дверям, ведущим в залу, одну из самых роскошных во всем доме. Герцог встретил ее с увлажнившимися от нахлынувших чувств глазами, а дедушка облегченно расплакался и сразу забыл, что ее не было несколько дней.
В Карлайл-Холл она пришла, пройдя по лугу. Джейсон оставил ее на опушке леса, указав на возвышающийся вдали дом и с непроницаемым лицом пожелав всего доброго.
— Ну что ж, герцогиня, думаю, нам надо прощаться. — И машинально потер ссадину на голове. — Мне было не очень приятно держать вас в заключении. — И, улыбнувшись, добавил: — Хотя были и светлые моменты.
Она покраснела, поняв, что он имеет в виду.
— Вы изрядный насмешник, милорд.
— А вы очаровательная женщина.
Она улыбнулась, не в силах противостоять комплименту.
— Я не жалуюсь на это приключение. Если Карлайл — на грани нищеты, то вы спасли меня от ужасного брака. Одно это стоит того, чтобы молчать о случившемся и быть вам признательной.
Он не отрывал взгляда от ее лица:
— Довольно странно, герцогиня, но мне кажется, я буду скучать по вас.
В горле у нее встал ком, на глаза навернулись слезы.
— И я по вас, милорд разбойник. Да хранит вас Бог, Джейсон!
Он не произнес ни слова. Велвет отвернулась от него, стараясь не обращать внимания на странную тяжесть в груди. Она пошла к дому, но топот лошадиных копыт, раздавшийся за спиной, заставил ее остановиться. Повернувшись, она увидела Джейсона; он посадил ее к себе в седло, обнял и нежно поцеловал.
Поцелуи его были ласкающими, прощальными. Время пропало, и Велвет растворилась в вечности, обхватив своего похитителя руками за шею. Последний поцелуй обжег огнем ее губы, и Джейсон разжал объятия и опустил ее на землю.
— До свидания, герцогиня, — произнес он хрипловатым голосом. — Клянусь, я вас не забуду.
Он резко развернул вороного и мгновенно исчез из виду.
Велвет застыла на месте, дрожа от нахлынувших чувств. Слезы душили ее. Она чувствовала себя покинутой и одинокой. Несколько дней она была его пленницей и не представляла, что будет так скверно чувствовать себя, когда этот человек уйдет из ее жизни.
Взор ее был прикован к месту на лугу, где только что стоял Джейсон, грудь разрывалась от боли, ком в горле мешал дышать. Странно, но ей едва хватило сил дойти до Карлайл-Холла.
Вот и теперь, стоя в Королевской зале, она чувствовала, что ей чего-то не хватает, чего-то жизненно необходимого и важного для нее.
«Кто же он такой?» — уже в который раз спрашивала она себя. Почему он вмешался и сорвал ее венчание? Она отправила в город слугу с запиской к своему поверенному в делах и скоро будет знать правду о финансовом положении герцога Карлайла, хотя ей уже не нужно было это формальное подтверждение. Она не сомневалась, что Джейсон сказал ей правду. У него не было причин лгать ей. Поэтому сейчас она ждала появления герцога, который собирался разрушить ее жизнь.
Она была в своем лучшем туалете: в платье из парчи цвета слоновой кости, расшитом золотом и отделанном черным кружевом, — на него ушли почти все последние деньги. Волосы были напудрены и уложены высокими волнами. В уголке губ была приклеена маленькая овальная черная мушка. Квадратное декольте платья позволяло видеть полуобнаженную грудь.
Она была готова к встрече с герцогом и точно знала, как поведет разговор.
Высокие двойные двери растворились, и герцог вошел. Два лакея, одетые в ливреи из красного атласа, почтительно склонившись, закрыли за ним двери. Герцог с улыбкой на устах направился к ней:
