– Наверное, это хлопотное дело – устроить такой вечер? – спросила Шайна, вспомнив, сколько сил отнимала у ее матери подготовка к подобным приемам в Лондоне.
– Надо думать, – согласилась Ребекка. – К тому же дела постоянно требуют присутствия Габриеля в Фокс-Медоу. Он очень редко может выбраться оттуда. Вот и теперь он, вероятно, уедет и появится вновь только перед самой нашей свадьбой.
Ребекка огорченно прикусила нижнюю губку.
– Шайна, ты и представить себе не можешь, как мне не терпится поскорее стать миссис Габриель Сент-Джон!
Шайна ласково улыбнулась кузине, но в голове у нее тем временем забилась мысль: «Габриель Сент-Джон! Да сколько же Габриелей, черт побери, в этой Америке? Складывается впечатление, что каждый второй».
Через три дня, ближе к обеду, приехал Йен Лейтон.
Он долго рассыпался в извинениях за то, что дела так долго задержали его в Вильямсбурге. Ему и невдомек было, что он, пожалуй, единственный, кого огорчает это обстоятельство.
Когда Шайна вышла ему навстречу, глаза его восхищенно вспыхнули. Он взял ее руку и склонился над ней в низком поклоне, нежно приложившись губами к ее пальчикам.
– Я помнил, что вы прекрасны, – сказал Йен, нимало не стесняясь тем, что его могут услышать стоящие рядом, – но в жизни вы еще ослепительнее, чем я представлял вас в своих мечтах.
– Вы льстите мне, сэр, – возразила Шайна, чувствуя, как кровь приливает к ее щекам. Мягко, но решительно она отняла у него свою руку.
– Я никогда не льщу, – поправил ее Йен. – Я всегда говорю правду.
В разговор включилась Франческа Клермонт, женской интуицией почуявшая, что в доме появился потенциальный жених для ее племянницы.
– Надеюсь, теперь вы никуда не спешите по своим делам, мистер Лейтон? Через несколько дней мы будем отмечать помолвку моей дочери. Было бы чудесно, если бы вы присоединились к нам. На этом вечере вы могли бы сопровождать Шайну.
Сердце Шайны упало, когда она увидела признательный и горячий взгляд темных глаз Йена. Он даже раскраснелся от радости.
– О, дорогая леди Клермонт! – воскликнул он. – Вы так добры! Для меня огромная честь и удовольствие сидеть на торжественном обеде рядом с мисс Клермонт! – Он перевел взгляд на Ребекку. – Примите мои искренние поздравления, мадам!
Шайна перехватила взгляд своей кузины и ясно прочитала в нем: «Спасибо тебе, боже, что я выхожу замуж за Габриеля Сент-Джона, а не за этого словоохотливого зануду!»
Шайна перевела взгляд на Йена и с трудом подавила в себе чувство зависти к Ребекке.
Время до торжественного дня помолвки Ребекки тянулось для Шайны утомительно медленно. Наконец она подумала, что если еще раз увидит перед собой лицо Йена Лейтона, взвоет от тоски.
Он не отходил от нее ни на шаг. С утра до вечера. С завтрака и до той минуты, когда все обитатели дома расходились по своим спальням, неся в руках зажженные свечи. Он без умолку болтал, то и дело говорил Шайне комплименты, нес всякую чушь, таскался за ней, словно верная собачка. Бедная девушка уже просто не знала, куда ей деваться от его назойливого поклонения. У нее не было ни единой минуты, чтобы перевести дух, остаться одной, заняться чем-либо или просто подумать в тишине.
Теперь Шайна с тоской вспоминала о том времени – совсем недавнем, – когда она так настойчиво и упорно изгоняла из головы мысли о Габриеле Форчуне. Те дни казались ей просто праздником! Господи, да она отдала бы, кажется, все на свете за возможность оказаться в уединении и погрузиться в размышления, просто насладиться тишиной, только бы не видеть и не слышать Йена Лейтона.
И наконец долгожданный день настал. После обеда Шайна была на прогулке – разумеется, в компании все того же неотступного Йена Лейтона.
Когда они возвращались к дому по тенистой аллее, ехавшая с ними в легкой коляске горничная Шайны – симпатичная, милая девушка по имени Китти – привстала и всмотрелась в даль. Помимо прочих достоинств, Китти обладала кошачьим зрением. Вот и сейчас она первой увидела приближающийся экипаж.
– Это жених мисс Ребекки! – закричала она. – Это мистер Сент-Джон, это его карета, я узнала!
Шайна обернулась. Действительно, на дороге, ведущей к дому, появилась карета. Даже издали можно было рассмотреть, какой это красивый, элегантный экипаж. И лошади были хороши – резвые, горячие, лоснящиеся на солнце.
– Вот Ребекка обрадуется! – сказала Шайна. – Она уже вся извелась в ожидании – когда же приедет мистер Сент-Джон. И она так хлопочет о своей свадьбе!
– Когда человек находит свою половину и понимает, что желает провести весь остаток своей бренной земной жизни, не расставаясь с этим человеком, он, естественно, стремится к браку со своим любимым, – глубокомысленно изрек Йен.
Мысленно содрогнувшись от этой нескончаемой фразы, Шайна отвела глаза в сторону. Посмотрела на Китти, продолжавшую горящими глазками следить за приближающейся каретой. Сама же Шайна была раздражена. Мало того, что все эти дни она промучилась в компании надоедливого и недалекого Йена, но еще и тетя… Ах, тетя Франческа! Она просто вцепилась в молодого доктора и делала все, чтобы его роман с Шайной развивался как можно быстрее. У Шайны появилось чувство, что тетушка Франческа просто спит и видит тот день, когда сумеет сбыть с рук – и из своего дома – так неожиданно свалившуюся на ее голову племянницу.
Карета, в которой ехал Сент-Джон, оказалась у дома раньше, чем подъехали Шайна и Йен. Когда они поднялись по ступеням и вошли в холл, старый слуга сказал, принимая у них плащи и шляпы:
– Миледи и мисс Ребекка в гостиной, мисс. С мистером Сент-Джоном.
– А где дядя? – спросила Шайна.
– Милорд еще не вернулся с плантации.
– Благодарю вас. Я…
– Шайна! – раздался в холле возбужденный голос Ребекки. – Шайна! Наконец-то!
Шайна улыбнулась кузине, появившейся из-за массивной дубовой двери гостиной. Щеки Ребекки раскраснелись, глаза сверкали. В эту минуту она показалась Шайне хорошенькой, как никогда. Что делает любовь с женщинами! Просто чудеса творит! Счастливая Ребекка выглядела сейчас, пожалуй, даже лучше, чем Шайна – раздраженная и уставшая.
– Иди скорее! – нетерпеливо воскликнула Ребекка. – Ну скорее же! Я познакомлю тебя с моим Габриелем. Я ему о тебе уже все уши прожужжала, и он умирает от нетерпения. Ему так хочется поскорее увидеть тебя!
Затем Ребекка наклонилась к Шайне и едва слышно прошептала ей на ухо:
– Я ничего не говорила ему о том, что ты была в плену у пиратов. Мне кажется, такие вещи не стоит выносить из семьи.
Шайна признательно улыбнулась. Ей хотелось иметь дело с нормальными людьми, которые не станут приставать к ней с расспросами, советами и ненужными соболезнованиями. Не нуждается она ни в чьем сочувствии. А в том, что с нею произошло, она сама себе судья и советчик.
