Ожидая возвращения Тэннера, Мелинда стала рассматривать витрину со шпильками и расческами, отделанными драгоценными камнями. Кера подошла к большому столу, на котором лежали рулоны ситца и муслина, и завела непринужденный разговор с женой хозяина.
Кто-то вошел в магазин, и Мелинда услышала, как служащий поприветствовал вошедшего:
– Добрый день, Клейтон! Это имя было известно Мелинде из прошлого. Она повернулась и увидела интересного мужчину. Лицо его показалось ей знакомым. Их взгляды встретились, мужчина смело улыбнулся и дотронулся до шляпы.
– Дрю? – сделала она попытку угадать. – Дрю Клейтон, не так ли?
Мужчина галантно поклонился.
– К вашим услугам, мадам, – напыщенно произнес он, – А вы…
– Мелинда Микаэлс, дочь Кэла Микаэлса, Ройс-ранчо. – Она грациозно двинулась в его сторону, протягивая изящную руку.
– Проклятие! Мелинда! Как давно все это было?!
– Почти девятнадцать лет назад.
– Я помню, что ты была чертовски хорошенькая девчонка, но, будь я проклят, сейчас ты превратилась в настоящую красавицу!
Мелинда величаво улыбнулась, хлопая длинными ресницами.
Высокий, хорошо сложенный загорелый мужчина с голубыми глазами, пышными, пепельного оттенка волосами и аккуратно подстриженными усами, Эндрю Клейтон был лет на пять моложе Тэннера. Он буквально излучал самоуверенность, граничащую с надменностью, и чувствовалось, что он считает себя неотразимым красавцем, перед которым не устоит ни одна представительница прекрасного пола.
Дрю сделал шаг в сторону и через плечо Мелинды бросил взгляд на молодую красотку, которая смотрела на него.
Когда он не ответил на очередную реплику Мелинды, та увидела, что его внимание приковано к кому-то за ее спиной. Обернувшись, она увидела, что Дрю неотрывно смотрит на Керу.
Мелинда нетерпеливо приказала Кере подойти, и когда девушка неохотно приблизилась, представила молодых людей друг другу.
В этот момент в магазин вошел Тэннер. При виде троицы он остановился как вкопанный. Глаза у него потемнели, тело напряглось. Дрю Клейтон не относился к числу людей, к которым он благоволил. Тэннер имел представление, что кроется под благочестивой внешностью этого мужчины.
Шагнув вперед, Тэннер откровенно проигнорировал Клейтона и обратился непосредственно к женщинам:
– Если вы уже покончили с делами, можете идти к повозке, а я заберу ваши покупки.
И слова, и суровость тона напомнили женщинам, что они и в самом деле покончили со всеми делами. Кера не замедлила направиться к выходу.
Возмущенная тем, что Тэннер столь нелюбезно с ней разговаривал с присутствии другого мужчины; на которого она пыталась произвести впечатление, Мелинда дерзнула на момент задержаться.
– Было очень приятно повидаться с вами, Дрю, – сказала она. – Надеюсь, мы еще увидимся. – И, с улыбкой помахав рукой, последовала за Керой.
Мелинда ждала, что Тэннер поможет ей сесть в повозку, но он лишь небрежно швырнул туда пакеты.
– Ты был груб по отношению к Дрю, Тэннер, – сварливо сказала Мелинда.
– Мне не нравится этот человек! – отрезал он.
– Но позволь, Тэннер…
– Тема для обсуждения закрыта, Мелинда, – жестко сказал он, и Мелинда поняла, что разговор на эту тему продолжать не следует.
Наконец Тэннер подвел ее к повозке, помог сесть рядом с Керой, после чего сам сел на месте возницы. Лицо у него было похоже на каменную маску.
– Ездит верхом так, будто родилась в седле, – с гордостью сказал Джекоб, глядя на всадницу, которая словно плыла по прерии.
Тэннер сидел на заборе кораля и смотрел на Джекоба, который скребницей чистил лошадь. После реплики Джекоба он поднял глаза и наблюдал за Керой до тех пор, пока она не скрылась из виду.
Тэннер видел, как возбужденно горели ее глаза перед выездом, когда она разговаривала с Джекобом. Он слышал, как девушка весело смеялась, болтая с Сарой на кухне и в саду, как напевала песню, собирая яйца. Однако она избегала встречаться с ним, если Тэннер сам не подходил к ней с каким-либо делом.
С Мелиндой все обстояло иначе. Она постоянно попадалась ему на глаза, старалась дотронуться до него и мурлыкала каким-то фальшивым голоском.
Кера лишь однажды продемонстрировала по отношению к нему теплые чувства. Это случилось после их возвращения из Додж-Сити.
Джекоб внес пакеты с покупками и разложил их на полу в передней, Тэннер взял несколько маленьких пакетов и один очень большой и отнес в гостиную, сказав, чтобы остальные принесли наверх позже.
После ужина все пришли в гостиную. Тэннер протянул один из пакетов Кере и попросил развернуть его.
– О-ох, – выдохнула девушка, обнаружив яркой расцветки клетчатую рубашку и шарф. – Глаза у Керы светились счастьем, когда она посмотрела на Тэннера. – Спасибо! Теперь я больше не стану портить свои блузки.
За первым пакетом последовали второй, третий и четвертый, и Кера с восторгом извлекала новые рубашки, а главное – что было совершенно удивительно! – хлопчатобумажные брюки своего размера!
Но самый большой сюрприз скрывался в большом пакете – там оказалось легкое седло из кожи и замши, отделанное узором ручной работы. От восторга и удивления Кера лишилась дара речи.
Она радовалась и благодарила Тэннера, пока не увидела зловещее выражение на лице матери.
Почувствовав себя виноватой, Кера повернулась к Тэннеру и робко спросила:
– А вы к-купили что-нибудь Мелинде?
Тэннер заметил недобрый блеск в зеленых глазах Мелинды, почувствовал ее гнев.
– Пока нет, – спокойно отреагировал он. – Но непременно куплю, когда она займется верховой ездой.
К действительности его вернул голос Джекоба. Тэннер не сразу понял, о чем речь, но по последним словам догадался, что старина Джекоб говорил о Кере.
– Однако эта маленькая леди – что-то совсем особенное! Да, сэр, совсем-совсем особенное!
Тэннер и без Джекоба знал, что Кера – удивительное создание. Он знал об этом, как никто другой. С момента появления Керы и Мелинды на Ройс-ранчо ОН постоянно наблюдал за обеими женщинами, мысленно фиксируя различия между ними. А различия эти были прямо-таки разительные!
Кера проявляла постоянный интерес к тому, что происходит на ранчо, ей хотелось как можно больше узнать о ведении хозяйства. Она любила лошадей, с интересом и волнением наблюдала за тем, как объезжают диких, вольнолюбивых животных.
Тэннер помнил, какие искорки зажигались в ее глазах, какое восхищение звучало в ее голосе, как звонок был ее смех, когда она наблюдала за поединком человека и лошади. А когда животное наконец признавало свое поражение, девушка радостно, словно счастливый ребенок, хлопала в ладоши.
