Но что еще хуже Арли продолжала сердиться, хотя он извинился за свое поведение. Она, очевидно, злилась потому, что он был с Вероникой. Изменит ли она свое мнение, если узнает, что он думал о ней, когда занимался сексом с другой женщиной?
Доминик закрыл глаза. Он ведет себя неподобающе.
— Похоже, у тебя какие-то проблемы с твоей юной подопечной?
Рочфорд повернулся к Лэнгли, который присел рядом с ним. В руке у его друга, как обычно, был бокал со спиртным, а на губах играла саркастическая усмешка, которую он сам предпочитал называть улыбкой.
— Скажи, приятель, когда ты уже, наконец, признаешься себе, что неравнодушен к этой девушке?
— Лэнгли, я устал, а ты говоришь загадками.
Смех Лэнгли отдавался в ушах и Доминика:
— По-моему, ты вчера явно хватил лишнего, мой друг. И это единственная причина, по которой мои слова кажутся тебе загадочными. Скажи мне, что ты ее не хочешь.
Доминик замотал головой, зная, что у Лэнгли всегда от выпивки развязывается язык. Ему не нужны были новые слухи.
— Я только желаю ей добра.
— И сейчас тоже?
Когда Доминик поднял глаза на своего друга, он заметил, что Лэнгли не улыбается:
— Да, конечно.
К крайнему раздражению Рочфорда, это прозвучало совсем неубедительно.
— Ты никогда не был ревнив, друг мой, и, однако же, выражение твоего лица явно свидетельствует о том, что тебе неприятно видеть ее в обществе других мужчин, в том числе в моем.
Зная, что Лэнгли не заткнется, Доминик похлопал его по плечу и сказал:
— И это я слышу из уст человека, который переспал практически со всеми женщинами, находящимися в этой комнате.
Лэнгли обвел глазами комнату — его улыбка засияла с прежней силой:
— Должен признать, впервые в жизни ты прав. Ну, за исключением, конечно, твоей бабушки, которая все равно глаз от тебя отвести не может… Да, кстати, и у меня еще не было шанса подобраться поближе вон к той юной прелестнице.
Он кивнул в сторону Арли. Доминик нахмурился:
— Ты и в будущем к ней близко не подойдешь.
— Ну…
— Лэнгли…
Приятель Рочфорда наигранно вздохнул:
— Да, я женюсь, но из Арли получится прекрасная любовница. Интересно будет узнать ее мнение о квартире, которую я снимаю на Ганновер-сквер.
Молодая женщина села рядом с Лэнгли, прервав их разговор. Доминик повернулся и увидел, что Арли играет с другими гостями в шарады. В комнату залетел легкий ветерок, и Рочфорд решил выйти на веранду подышать свежим воздухом.
Стоя на освещенной открытой площадке перед домом, он смотрел на полную луну и мечтал о том, чтобы оказаться как можно дальше от этого места… от всех этих снобов. Странно, но ему вдруг захотелось в свое загородное поместье Уитли — место, которого Доминик обычно избегал, наезжая туда только в самых крайних случаях, потому что там всем заправляла его бабушка. Мать Рочфорда всегда поддразнивала его, говоря, что придет день, когда Доминику жутко захочется продать все свои дома и уехать в загородный особняк.
Боже, неужели с ним сейчас происходит именно это? Неужто он и впрямь устал от людей, приемов, балов, слухов? Может, это просто возраст? Ведь ему уже почти тридцать три, и моложе он не становится. Многие его друзья уже остепенились, у некоторых были дети, и большую часть времени они проводили в загородных поместьях, приезжая в Лондон только на время сезона, который длился совсем недолго.
— Милорд?
Доминик повернулся на звук голоса Арли.
— Вам нездоровится? — спросила она, и в ее голосе прозвучала тревога.
Рочфорд не мог вспомнить, чтобы кто-то беспокоился о нем так, как она, кроме разве что его матери, которая давно умерла.
— Со мной все в порядке.
Арли натянула шаль на плечи и посмотрела на луну:
— Я очень люблю полную луну. В детстве я представляла, что это большой шар сыра и что, если я как следует потянусь, смогу отломить кусочек.
Доминик улыбнулся, представив себе, как маленькая Арли пытается поймать луну.
— Вам весело?
Она кивнула:
— Да. Я отлично провела время. И с нетерпением жду завтрашней охоты.
Граф не смог удержаться и нахмурился:
— Вы собираетесь участвовать?
— Мне бы хотелось, — сказала она с явным колебанием. — С вашего позволения.
Удивившись тому, что она спрашивает его разрешения, Доминик готов уже был сказать «да», но тут Арли добавила:
— Дэниел пригласил меня ехать с ним.
— Я бы предпочел, чтобы вы поехали со мной…
Она кивнула:
— Хорошо.
Ее быстрый ответ порадовал Доминика. Весь день девушка избегала его, как чумы, а теперь сама отыскала его и заставила поверить, что вовсе не так и сердится. Или, может, ее гнев просто со временем иссяк. Рочфорд знал, что утром он вел себя крайне необдуманно — как ревнивый поклонник, — в этом Лэнгли был прав. Слава богу, никто, кроме самого Дэниела, не обратил на это особого внимания. Оставалось только гадать, сумеет ли Доминик держать свои эмоции в узде еще несколько дней. Похоже, выбора у него нет… он связан длительными обязательствами.
— Тогда увидимся утром, — сказала Арли, направляясь обратно в зал.
— Вы собираетесь спать?
Она повернулась к нему, ее глаза блестели в темноте:
— Сегодня был длинный день, а я всю прошлую ночь не спала.
Доминик смотрел ей вслед, задаваясь вопросом, почему ее мучила бессонница. И тут в голову ему пришла ужасная мысль. Что, если она слышала их с Вероникой? Что-то во взгляде Арли подсказывало ему, что, возможно, так оно и было.
Арли пошла к лестнице, но остановилась на полпути, услышав, как кто-то окликнул ее из гостиной. Нахмурившись, она вошла в комнату с роскошной обстановкой.
На стуле эпохи королевы Анны[3] сидела пожилая дама.
У нее было выразительное лицо, на голове красовался светло-зеленый тюрбан в тон платью.
Хотя нога женщины едва доставали до пола, держалась она с поистине королевским достоинством.
— Вы звали меня, мадам? — спросила Арли.
— Да, дорогая. Звала. Пожалуйста, присаживайтесь. Арли выполнила просьбу дамы, опустившись на стул рядом с ней.
Женщина оглядела ее с ног до головы:
— Вы очень похожи на мать, дорогое дитя.
Внутри у Арли все опустилось:
— Вы знали мою мать? — спросила она, выпрямившись и стараясь казаться спокойной — сложная задача, учитывая, что щеки ее горели под внимательным взглядом пожилой дамы.
— Да… она ведь была актрисой, так?
Оглянувшись, Арли окинула взглядом пустую комнату, а потом посмотрела на распахнутую дверь.
На губах женщины заиграла улыбка:
