Хлоя крепко сжала губы. Так или иначе, она бросила семя, и, наверное, не стоит рассчитывать на его всходы в этот же день.
Тем временем во дворе поместья продолжал выть Данте. Его привязали к насосу, чтобы он не побежал за хозяйкой. Данте отчаянно натянул поводок, чуть не задушив себя. Какой-то мужчина в рабочей одежде не спеша вошел во двор.
— Чего это с ним?
— А, не любит оставаться без мисс, — сказал Билли. — Вам надо чего?
— Ищу временную работу, — ответил мужчина, продолжая с интересом изучать собаку. — А чего будет, если его отпустить?
— Да, наверно, рванет за ней как ошпаренный. Слышали бы вы, как он выл прошлой ночью, когда хозяин не хотел пускать его в дом.
— Должно быть, он сильно привязан, — задумчиво произнес рабочий. — Так иногда бывает.
— Ага, — согласился Билли. — Если вам нужна работа, лучше поговорите с Самюэлем. Он, наверное, на кухне. Пройдите через заднюю дверь вон туда, — и указал подбородком в сторону дома.
— Спасибо, парень. — Мужчина пошел в сторону кухни.
Приехав в Манчестер, Хьюго вместе со своей подопечной направился к гостинице «Джордж и Дракон». Там они оставили лошадей.
— Прежде всего мы отправимся в банк, — сказал Хьюго, когда их лошадей увели на конюшню.
— Немедленно? — Хлоя с сожалением посмотрела в сторону открытой двери гостиницы, откуда струились самые соблазнительные запахи.
— Да. А в чем дело?
— Я голодна, — ответила она. — А запах такой чудесный.
Хьюго вздохнул:
— Конечно, ты же ведь так и не поела яичницы? Мы найдем тебе пирожок с мясом или еще что-нибудь в городе — И он подтолкнул ее к выходу на улицу.
Кучка мужчин в коротких кожаных куртках и рабочих штанах маршировала по городской площади, поворачиваясь по команде сержанта. За ними наблюдала толпа собравшихся горожан, которые незлобиво посмеивались и подбадривали новобранцев, когда те наступали друг другу на ноги, сбивались с ритма или нарушали строй.
Хлоя привстала на носочки, глядя поверх голов зевак.
— Что это они делают?
Человек в необычном белом цилиндре повернулся к ней.
— Они готовятся к выступлению Ханта, мисс, — сказал он. Размеренная и правильная речь свидетельствовала о его образованности. — Реформаторы пригласили его на собрание и попросили выступить по поводу избирательного права в следующем месяце. Организаторы ожидают большого скопления людей и сочли, что будет больше порядка, если люди будут подготовлены заранее.
— Такая воинственность скорее встревожит магистрат, — сказал Хьюго мрачно, вытаскивая маленькую фляжку из кармана. — Это больше смахивает на подготовку к вооруженному сопротивлению. — Он отхлебнул бренди из своего неприкосновенного запаса.
Взгляд прозрачных серых глаз мужчины стал пронзительным.
— Следует надеяться, что нечему будет противостоять, сэр. Если магистрат проявит благоразумие, все пройдет так же спокойно, как Рождественская месса.
— Я не очень верю в здравый смысл магистрата, когда дело касается страха перед радикально настроенной тол пой, — ответил Хьюго, засовывая фляжку обратно в карман.
— Пошли, Хлоя.
Взяв ее за руку, он повел ее в сторону толпы.
— А кто этот Хант?
— Генри Хант — огнедышащий радикал, — сказа Хьюго. — Он профессиональный политический агитатор, после каждого митинга, где он выступает, страна продвигается на шаг ближе к революции и гильотине.
— О, понимаю, — нахмурилась Хлоя. — Ну, тогда, может, им стоит его послушать и затем что-то предпринять.
Хьюго засмеялся:
— Милое дитя, никогда не слышал более утопичной идеи.
В его смехе не было ничего злорадного и обидного для Хлои. Она улыбнулась ему в ответ и взяла его под руку.
Хьюго взглянул на нее и внезапно почувствовал себя так, как будто что-то сильно ударило его в солнечное сплетение. Как она могла оказывать на него такое воздействие? Ведь она была всего лишь прелестным ребенком на пороге зрелости. И разве не прекрасно было бы самому перевести ее через этот порог? Боже милостивый, да ему место в бедламе!
— Смотри, тот мальчик продает пироги?
Ее прозаичный вопрос вернул его обратно на землю. С облегчением он оторвал от нее взгляд и осмотрелся.
Мальчик, толкавший бочку на колесах, пытался привлечь внимание к своему товару, что-то неразборчиво бубня. Однако по запаху было ясно, что это за товар жарился на решетке над грудой горячих углей.
Хьюго купил дымящийся мясной пирог, а затем, оставив свои безумные мысли, наблюдал, развеселившись, как Хлоя, стоя посреди улицы, расправлялась с пирогом.
— Вкусно?
— Восхитительно. Я чуть в обморок не упала от голода.
— Ну, так попробуй его съесть по пути.
Хлоя послушно кивнула, набив рот.
Мистер Чильд, владелец банка, поприветствовал Хьюго низким поклоном и указал жестом на свой кабинет.
— Если мисс Грэшем соблаговолит подождать в приемной, я поручу клерку принести ей чаю, — сказал он с отеческой улыбкой девушке в жуткой коричневой сарже.
— О нет, — ответила Хлоя. — Я хочу все знать о моем состоянии, мне не нужно чая. Спасибо, — добавила она запоздало.
Чильд выглядел потрясенным.
— Но… но вас не могут интересовать фонды и проценты, моя дорогая. Молодые леди считают подобные вещи чрезвычайно скучными. Уверен, что мы найдем для вас какой-нибудь журнал, чтобы вы могли занять себя. — Он улыбнулся ободряюще. — Последняя мода, я уверен, гораздо больше заинтересует вас, нежели наша скучная беседа.
— Нет, не думаю, — возразила Хлоя с милой улыбкой. — Меня совершенно не интересует мода, но зато я хочу вникнуть во все, что касается моего состояния. Видите ли, — терпеливо объясняла она, — я намерена сама его контролировать, когда выйду замуж, так что я должна все про него узнать.
Мистер Чильд даже открыл рот от удивления. Он повернулся к сэру Хьюго, который смотрел в окно, явно не придавая значения еретическим заявлениям его подопечной.
— Неужели, сэр Хьюго?
— Это скорее будет зависеть от мужа, — ответил Хьюго. — Но, кажется, несколько преждевременно о нем беспокоиться, поскольку у нас на горизонте пока нет такого джентльмена. Но если девочка хочет присутствовать, то я не вижу никаких препятствий. Если ей надоест, то виновата будет лишь она сама, а если она чему-нибудь научится, это будет неплохо, — с этими словами он подтолкнул ее двери кабинета банкира.
Хлоя подумала, что уже начинает привыкать к тому, ее направляют подобным образом, и недоумевала, почему ее совсем не раздражает.
Она напряженно слушала, как мужчины обсуждают финансовые тонкости завещания. Хьюго терпеливо воспринимал ее вопросы, но мистер Чильд все больше раздражался. Наконец Хьюго жестом велел ей замолчать, когда она прервала особенно заковыристое объяснение банкира.
