Элейн Кроуфорд - Вещие сны

Дональд запел удивительно чистым баритоном, а хрипловатое контральто Орлетты подтянуло мелодию.

Было тяжело слушать, есть и смеяться одновременно, но отбросив свои хорошие манеры, она попробовала. Спустя некоторое время Гарланд повел маленький оркестр в спальню, где лежал Гус. Отложив в сторону цимбалы, Дональд взял гитару и последовал за ним.

Орлетта сидела напротив Рэчел.

– Разве они не милые? – приблизившись, она понизила голос: – Ты знаешь, я никогда не собиралась оставаться здесь, в глуши, со старым мужиком и стадом диких мальчишек, но они так весело живут. Я чувствую, что влюбилась в этого лысого старика.

Рэчел посмотрела через плечо Орлетты на открытую дверь. Она видела, как Амос подпрыгивал и приседал под музыку. Он закрыл от нее других, но она могла представить себе улыбку Гуса и слышала, как его тенор сливался с очень нежной мелодией Дональда.

– Да, Орлетта. Бог наверняка смилостивился над тобой.

– Конечно. И я не знаю, почему, – счастливая улыбка сползла с ее лица. – Я знаю, я этого не заслужила.

Рэчел приблизилась и сжала ее руки.

– Ты гораздо лучше, чем думаешь о себе. Я всегда буду благодарна тебе за то, что ты не подпускала ко мне моряков. Будь счастлива, Орлетта. Об этом говорят глаза Амоса. Он тоже любит тебя, – она встала и подошла к цимбалам. – Как ты думаешь, Дональд не будет возражать, если я поиграю?

– Нет, конечно. А ты умеешь?

– Не по-настоящему. Мой учитель музыки считал, что порядочной молодой леди подходят только три инструмента: клавесин, фортепиано и арфа. Но у одной моей одноклассницы были дома цимбалы. – Рэчел улыбнулась, вспоминая. – И когда мы были чем-то недовольны, украдкой носили их в сарай и играли. Вот теперь ты знаешь мой грешный секрет.

Рэчел чувствовала себя необычайно возбужденной, когда опускала руки на этот запретный инструмент. Дурачась, вошел Амос со своими ребятами и прокричал Рэчел сквозь музыку:

– Ты умеешь играть?

– Я знаю только несколько основных аккордов.

– Думаешь, у одной тебя получится?

– Что-нибудь вроде «Джимми сажает зерно».

– Как насчет «Моя милая»? Сможешь?

Повернувшись к цимбалам, Рэчел встретила взгляд Орлетты. Она моргнула, как будто у них и впрямь был грешный секрет.

Как и прежде, нежный, зажигательный звук согревал Рэчел, и когда они заиграли и запели сентиментальные песенки, воспоминания о маме и папе охватили ее. Она видела их и их друзей, окруживших пианино, певших под ее аккомпанемент. Как много приятных вечеров провела она с милыми сердцу людьми – и Гордоном, настойчивым Гордоном.

Амос перестал играть.

– Ты отстала, Рэчел. Дональд, покажи ей аккорд.

– Извините, я задумалась.

Дональд обнял ее, направляя ее пальцы, стуча по струнам. Его тело прижималось к ее спине.

Рэчел отпрянула.

– В этом нет необходимости.

– Дональд! – предупреждающе рявкнул Амос.

Юноша отступил назад и невинно опустил руки.

Когда они возобновили игру, Дональд снова обхватил ее и наигрывал мелодию, пока она не вспомнила аккорды. И он снова прислонился к ней.

Она отпрянула, но он ловко заполнил собой пространство между ними. Чтобы не дать себя обойти в молчаливом споре, Гарланд орал так, как будто он был на другом конце света, хотя находился в дюйме от уха Рэчел. Он пел только для нее, в то время как другие произносили прекрасные романтические стихи.

Рэчел чувствовала себя, как заяц в капкане. Может, Орлетта сообщила им о ее проблемах с Джейком, предположив, что она свободна и доступна? Она посмотрела на подружку и Амоса, ожидая помощи, но увидела, что они заняты пением. Боль одиночества пронзила ее сердце. Почему Джейк не может быть таким милым, как Амос!

Она не хотела устраивать сцену, но все же подняла руки и отстранила обоих. Они отскочили.

– Мальчики! Что вы сделали с мисс Рэчел? – заорал Амос.

Она вышла из кружка молодых людей.

– О нет, никто не виноват. Я просто устала.

– Ну конечно же. – Орлетта встала из-за стола и подошла к ней. – Ты была на ногах всю ночь.

– Пожалуйста, спи на моей кровати, – предложил Дональд с вялой улыбкой. – Это сразу возле окна.

– Моя гораздо мягче, – возразил Гарланд.

– В моей будет удобнее.

– Она может выбрать любую кровать, какую только захочет, – сказал Амос, закрывая им рты. – Гарланд, ты идешь работать в стойлах, а Дональд закончит с клетками для кроликов.

– Сейчас? – завопили они в один голос.

– Да, сейчас, – он указал им на дверь.

Они нехотя потащились к выходу.

– Тебе придется простить их, миссис. Они чувствуют свою вину. Но нельзя же обвинять их. Ты пела как ангел.

– Спасибо, Амос. Ты мне льстишь.

– Просто говорю правду.

– Проходи, ангел, – сказала Орлетта. – Давайте спать, а то эти хвосты снова начнут досаждать своим вниманием.

Подъезжая к дому Колфакса на призовом жеребце, Джейк не заметил никакого движения. Только несколько кур паслись на траве. Но прежде чем спешиться, он увидел удивительно красивую женщину, выходящую из дома. Туго подвязанный красный фартук составлял ошеломляющий контраст серому платью, к тому же черные волосы, собранные в узел, блестели как ярко-начищенные ботинки.

– Здравствуйте. Я Джейк Стоун.

– Много слышала. – Ее улыбка не тронула глаза, она была лишь вежливой, не больше.

– А я Орлетта. Новая жена Амоса.

– Рад познакомиться. – Джейк приподнял шляпу.

– Амос в сарае, – она устремила пристальный взгляд в сторону сарая. – Хотя, вот уже и идет.

Джейк обернулся и увидел, что Амос торопится встретить его. Вслед за отцом бежал Гарланд.

– Здорово, – сказал Амос приблизившись. – Думаю, тебе захотелось узнать, что с твоей женой?

По некоторым причинам Джейк не мог смотреть в глаза Амосу. Вместо этого он рассматривал бродившую неподалеку курицу.

– Нет, приехал узнать, может она сбежала, как жена Хэнка Райнса.

– О, правда? А кто вышел за него замуж? – приподымая юбку, Орлетта поднялась по ступенькам.

– Смит говорил, она была рыжая. Не помню имени.

– Белла, – бросила Орлетта, качая головой понимающе. – Она пыталась спрыгнуть с корабля в Сан-Франциско, но погода была слишком плохая, чтобы добраться до порта. Ее заставили остаться.

– Надо попоить Принца, – предложил Гарланд, трогая бархатную шкуру животного.

– Конечно, веди.

– Па сказал, Кайл Маклин купил соковую лошадь. Говорят, она самая быстрая здесь и в Сент-Луисе.

– Да? Как ее зовут?

– Пега… Что-то вроде Пега.