– Но я ведь дал слово!
– Однако у вас достаточно причин для возвращения домой.
Райдер внезапно стал серьезным и торжественным. Серьезным, торжественным и прекрасным, как Парис, который, проявив небрежение к мудрости и силе, легкомысленно отдал яблоко богине любви.
– Среди прочих причин, – продолжил наконец Райдер, – есть еще одна – мой младший брат, лорд Джонатан Деворан Сент-Джордж. Джек исколесил весь свет. Порой он гнался за химерами, порой, как странствующий рыцарь, преследовал цели, которые способны потрясти основы нашего миропорядка.
Миракл глотнула разбавленного вина и откусила кусок хлеба с сыром, хотя жаждала вкусить совсем другое.
– Вы ему завидуете?
– Завидую? Нет. – Райдер привалился плечом к оконной раме и устремил взгляд наружу, где разгорался яркий день. – Я так глубоко и сильно люблю своего брата, что моя преданность не оставляет места для столь мелочных чувств. Недавно Джек снова покинул Англию и со своей невестой вернулся в Индию. – Райдер оттолкнулся от окна и начал ходить взад-вперед по чердаку. – Все сказанное мною вчера остается в силе, но Джек – это одна из причин, по которой я просто не могу ехать домой.
– Не понимаю.
– Во-первых, Джек всегда был готов на все ради решения проблемы самым неожиданным и фантастическим образом, который обещал расширить его взгляд на мир.
– Он младший сын. На нем не лежит бремя ваших обязанностей.
– Да, но я тоже хочу хоть раз в жизни, достаточно скучной и однообразной, последовать его примеру. Я уже сказал вам, что намерен на несколько недель выключиться из привычной жизни, и это не просто желание, это насущная необходимость, я должен сделать это, чтобы не только лучше понять своего брата, но и самого себя.
– Стало быть, ради того, чтобы обрести это непостижимое новое понимание, вы собираетесь скитаться по всей Англии с проституткой, которую преследуют за убийство?
Райдер взял лестницу и спустил с чердака вниз. Та с глухим стуком коснулась каменного пола. Испуганные лошади, цокая копытами, шарахнулись в стороны.
– А было ли это на самом деле убийством, Миракл?
Она посмотрела на фляжку с вином, источавшим приятный аромат – идеальное дополнение к сыру.
– Я всадила нож человеку в грудь. Самому близкому другу лорда Хэнли, некоему Филиппу Уилкоту.
– Почему вы это сделали?
– Мы ненавидели друг друга. Все это омерзительно и грязно, даже говорить не хочется.
– Вы не испытываете сожаления?
Миракл состроила гримасу, хотя сердце ее билось тяжело, ладони стали холодными и влажными.
– Сожалею лишь о том, что не всадила нож и в лорда Хэнли, когда у меня была такая возможность.
– Почему?
– Вам не нужно этого знать.
– Нет, нужно. – Зеленые глаза Райдера горели огнем. – Мы с вами не спустимся с этого чердака, пока вы не соизволите рассказать мне все, что произошло между вами, до того как вас бросили в шлюпке в открытом море.
– Нет. – Миракл поднялась и стала собирать свои немногочисленные пожитки. – Не соизволю. Вы, верно, забыли, что я не ваша содержанка, чтобы подчиняться приказаниям. Что бы я ни совершила, пусть даже убила бы сотню мужчин, я свободна, по крайней мере, пока.
Райдер плотно сжал челюсти. Вид у него был угрожающий.
– Он оскорбил вас?
– Не все ли равно? – Миракл вскинула голову и приблизилась к нему настолько, что почувствовала его запах – запах мужчины, ночи и шороха чистых простыней, – более пьянящий, чем вино. – А теперь, будьте так любезны, уйдите с дороги, милорд, мне нужно выйти.
– Я не сдвинусь с места, пока вы не расскажете, что случилось.
– Нет. – Сделав глубокий вдох, Миракл сделала шаг вперед с видимым намерением проскользнуть мимо него.
Райдер ногой отшвырнул лестницу, которая разлетелась на части, испугав лошадей.
– Мы не покинем этот чердак, – повторил Райдер, – пока вы не расскажете мне всю правду.
Миракл дерзко рассмеялась ему в лицо:
– Воспользуетесь тем, что мой мочевой пузырь переполнен?
Щеки Райдера стали пунцовыми.
– Если потребуется.
– Если не желаете поставить нас обоих в неловкое положение, милорд, то имейте в виду: долго ждать я не могу.
– Хорошо. – Гулко ступая, Райдер подошел к окну. – Конечно. Но после вы мне расскажете?
– Вас это совершенно не касается. Однако мне действительно нужно выйти, а лестницы нет.
– Понятно. – Его высокая фигура, темным силуэтом выделявшаяся на фоне яркого блеска дня, казалась несгибаемой и непреклонной, но он вдруг запрокинул голову и рассмеялся. – Выход, однако, есть, хоть и не очень комфортный.
– А… – поняла Миракл. – Стены башни Фортуны? Собираетесь спустить меня через это окно?
– Судя по всему, придется. – Райдер с улыбкой повернулся к ней: – Надеюсь, вы понимаете, что я иду на это с некоторой неохотой?
Миракл подошла к нему.
– Если бы не ваша опрометчивость, милорд, вам не пришлось бы сейчас заставлять себя прикасаться ко мне.
Лицо Райдера полыхнуло так, будто под кожей у него вспыхнул огонь.
– Хотя это и не входило в мои намерения, я страстно желаю коснуться вас. Я не ожидал, что лестница разобьется.
– В мире, где вы живете, ничто не стареет и не ветшает, не правда ли? Ничто не ломается, а уж если что-то все же имеет дерзость треснуть или разбиться, какой-то невидимый эльф сию же минуту чинит вещь или заменяет ее новой.
– Я не настолько оторван от реальности, Миракл.
– Ошибаетесь, – возразила она. – Однако мне нужно как можно скорее спуститься вниз. Я рада любому способу, даже тому, о котором выдумаете с таким смятением, иронизируя над собой. Чтобы карабкаться по стене, руки у вас должны быть свободны. Вы перекинете меня через плечо, или же мне лучше уцепиться за вас сзади, по-обезьяньи?
Глаза Райдера были похожи на зеленые стекла.
– Как вам угодно.
– Учитывая потребности моего организма, по-обезьяньи мне более удобно.
– Простите, – сказал Райдер.
– Зато, что сбросили лестницу? Не извиняйтесь! – Миракл подошла и обвила его шею руками. – Мы с вами, милорд, пустились в приключения. Отчего бы не привнести в них немного безрассудства? Я сделаю все возможное, чтобы не удушить вас, а вы постараетесь, чтобы мы с вами не переломали себе кости, рухнув вниз. Начнем?
Райдер не вполне был уверен, что сможет вынести готовящееся ему испытание. Пальцы Миракл блуждали: ее ладони спокойно лежали на его разгоряченной шее. В волосах все еще оставались соломинки, украшая ее и словно обещая роскошь и обильный урожай. Миракл смеялась, глядя на Райдера, ее темные, словно омуты, глаза были полны грешного веселья. Идеальная, без малейшего изъяна, прохладная кожа манила, точно крынка густых сливок на маслобойне.
