Она сделала еще один глоток вина, не позволив себе больше ни единого взгляда в его сторону.
— Прошу прощения, леди Амелия, — снова заговорил Гавин, — но Дункан сказал, что на ночь я должен связать вам руки.
— Вы меня снова свяжете? — спросила она. — Это так необходимо?
Ссадины на ее запястьях едва успели затянуться.
— Он говорит, что это ради вашего собственного блага, потому что если вы попытаетесь сбежать, то заблудитесь и можете попасть в беду.
— Я обещаю, что не стану сбегать, — настаивала она, глядя, как Гавин извлекает из седельной сумки моток прочной бечевки. Вспомнив о том, как она была связана утром, девушка невольно поморщилась. — Куда я пойду? Мы долгие мили не видели ни единой живой души. Гавин, я не так глупа.
— Да, но вы можете запаниковать, — вмешался Фергус, — или попытаетесь перерезать нам горло, воспользовавшись тем, что мы будем спать.
— Не смешите меня. Я не дикарка и не убийца.
Фергус криво улыбнулся и перешел на «ты».
— Но ты попала в компанию дикарей, девушка. Разве ты не понимаешь, что это заразно?
Она смотрела на его обветренное лицо, пока он обматывал бечевкой ее запястья с не зажившими после утреннего испытания ранами.
— Я не могу понять, Фергус, ты это говоришь всерьез или шутишь.
Он снова ухмыльнулся.
— Вот у тебя и есть о чем подумать, девушка, пока ты будешь уплывать в страну снов.
Лучи утреннего солнца пробудили Амелию от беспокойного сна. Она села на меховой подстилке и увидела, что костер уже потрескивает, а на большой сковороде жарится яичница.
— Гавин, ты возишь в своих сумках кур? — спросила она и, опустив взгляд на свои руки, заметила, что они уже не связаны.
Кто-то перерезал веревки, пока она спала, и она этого даже не заметила.
Гавин откинул голову назад и расхохотался:
— Кур в сумках! Ах, леди Амелия, какая же вы глупышка.
Она удивленно заморгала, но внезапно перед ней вырос Дункан с оловянной кружкой в руках. Она сидела, и ей пришлось запрокинуть голову и прищуриться, чтобы вместо его мускулистых ног и складок зеленого пледа увидеть освещенное утренним солнцем лицо.
Он показался ей еще более привлекательным, мужественным и загадочным, чем накануне. Один из его крепких пальцев был продет в ручку помятой кружки, другая рука сжимала рукоять секиры. Легкий ветерок развевал концы его длинных волос.
— Ты никогда не расстаешься с этой штуковиной? — спросила она, утомленная видом зловещего оружия.
Он тряхнул головой, отбрасывая назад копну растрепанных волос.
— Да, она всегда со мной. Бери и пей.
— Что это? — спросила она.
— Кофе.
Амелия приняла из его рук дымящуюся кружку. Дункан сел рядом с ней.
Гавин деловито переворачивал яичницу, а Фергус немного поодаль играл с мечом, размахивая им в воздухе и делая мощные выпады.
— Он к чему-то готовится? — спросила Амелия, прихлебывая кофе.
— Просто поддерживает форму.
— Я так полагаю, что смертоносные схватки для вас — обычное дело, — не унималась Амелия.
Дункан слегка на нее покосился, но ничего не ответил.
— Это ты меня развязал? — продолжала засыпать его вопросами девушка. — Должно быть, я спала очень крепко, если ничего не заметила.
— Да, ты крепко спала всю ночь.
Она не сводила глаз с Фергуса, который продолжал упражняться с мечом.
— И ты это видел вон с того склона?
— Я спустился вниз, убедившись, что все тихо, — сообщил ей Дункан.
— Значит, ты бродил по лагерю и наблюдал, как я сплю?
— Да. — Он взял из рук Гавина вторую кружку и подул на клубящееся над ней облачко пара. — Я смотрел на тебя всю ночь, девушка, и считаю своим долгом сообщить тебе, что ты храпишь, как бык.
— Ничего подобного!
— Гавин слышал это так же отчетливо, как и я. — Он повысил голос: — Верно, Гавин? Ты слышал ночью, что леди Амелия храпела, как бык?
— Да, девушка, из-за тебя я не мог уснуть.
Амелия смущенно поерзала на мягком меховом одеяле и сделала еще один глоток кофе.
— Я не собираюсь спорить с вами из-за такой ерунды, — заявила она.
Дункан скрестил свои длинные ноги.
— Мудрое решение, девушка. Иногда лучше уступить сразу.
Она горько усмехнулась.
— М-м, вчера я в этом и сама убедилась. Когда ты под дождем повалил меня на землю.
Гавин, только что разбивший на сковороду еще два яйца, на мгновение поднял на них глаза.
— Хоть этот урок ты усвоила, — хмыкнул Дункан. — Это очень важно — понимать, когда сопротивляться бесполезно.
Амелия покачала головой, отказываясь реагировать на эту провокационную фразу.
— И что же могущественный победитель придумал для своей узницы на сегодня? — спросила она, твердо решив сменить тему. — Я полагаю, что ты потащишь меня еще выше в горы? Хотя я не вижу в этом смысла, если ты действительно хочешь, чтобы Ричард нас нашел. Впрочем, возможно, ты передумал.
Он снова покосился на нее.
— О, девушка, я этого хочу. Я просто намерен заставить его помучиться подольше в неизвестности, где ты и что с тобой. Мне нравится представлять себе, как он по ночам ворочается в постели и не может сомкнуть глаз, задаваясь вопросом, жива ты или мертва. А возможно, он рисует себе картину, как моя секира разрезает твое платье, как ты дрожишь и съеживаешься от моих прикосновений, моля пощады, а затем умоляешь меня заласкать тебя до бесчувствия. И так снова и снова, ночь за ночью.
Она метнула в него уничтожающий взгляд.
— Ты очень сильно заблуждаешься, Дункан, если думаешь, что это когда-либо произойдет.
Он сделал глоток кофе, не сводя глаз с Фергуса, неутомимо размахивавшего мечом.
— Я очень скоро отправлю Беннетту сообщение.
— Сообщение? Как? Когда? Я что-то не видела ни гусиных перьев, ни бумаги. Да и чернильниц, собственно, тоже. Я сомневаюсь, что где-то поблизости имеется стол или курьер, который сможет доставить твое послание.
Он по-прежнему отказывался встречаться с ней взглядом.
— Как же, стану я разглашать тебе свои секреты.
Она взяла миску, которую ей протягивал Гавин.
— Набивай пузо, девушка, — с ободряющей улыбкой произнес горец. — Нас ждет долгий и трудный день.
Она взяла ложку и принялась за еду.
— Насколько близка была тебе сестра Ангуса? — спросила она у Дункана немного позже, после того как они собрали все припасы и покинули долину. Всадники рассыпались по лесу во всех направлениях, подобно пластинам веера. — Гавин сказал мне, что…
— Гавин слишком много говорит.
