— Я еще не определился в своих намерениях. Просто хочу произвести впечатление.
— Тогда я пас. Расспроси лучше Кейна. Он в этих вопросах эксперт.
— Не думаю, что жена одобрит, если я преподам вам уроки по соблазнению женщин. — Маркиз внимательно посмотрел на Себастьяна. — Вы ей не нравитесь?
— А зачем ей вообще об этом знать?
— Вы вообще не представляете, что такое брак, если спрашиваете об этом. Но со временем вы все поймете, — взгляд Кейна прошил Себастьяна насквозь, — или вам это не удастся. Вы, кстати, не собираетесь ли соблазнить девственницу?
— Отнюдь. Зачем мне девственница?
— Ну, не знаю. Многие как раз на них стараются жениться. К несчастью, бывает, что потом жалеют об этом, хотя мне этого испытать не пришлось. Как, думаю, и Тарквину.
— Благодарение небесам, — произнес Тарквин, выразительно пожав плечами. — Мне нравится, когда женщина знает, чего хочет.
— Дама, о которой я говорю, знает, чего хочет, — сказал Себастьян.
На этот счет у него не было сомнений. Тарквин подозвал лакея:
— Пошлите в «Уайтс» за бутылкой лафита 1795 года и подайте ее к обеду. Отметим это дело, — пояснил он приятелям. — Ты не расскажешь, кто она, твоя пассия?
— Пока лучше не стоит.
— Замужем, — предположил Тарквин и взглянул на Кейна.
— Замужем, — кивнул Кейн. — Берегитесь ревнивых мужей, Себастьян.
— Кейн знает, о чем говорит, — усмехнулся Тарквин.
— Это дела минувших дней, но, как видите, остался жив. Интересно, что было бы, узнай он об этом?
— У нее нет мужа, — сообщил Себастьян, неожиданно почувствовав злость.
— Хм… Значит, вдова. Отлично. Ничего нет лучше вдовы для любовной интрижки. Особенно если она богата. Кто она, как ты думаешь, Кейн?
— Я не знаю, чем здесь могут помочь деньги, — вступил в разговор Себастьян, пока его приятели не начали исследовать круг знакомых вдов.
— Состоятельная вдова, — стал объяснять Тарквин, — менее всего желает вновь выйти замуж, и я не стал бы винить ее в этом. Ради чего лишаться независимости, отдав себя во власть новому мужу?
— Ради любви? — предположил Кейн.
— Это мог сказать только молодожен.
— Ты — прожженный циник. — Кейн повернулся к Себастьяну! — Вы влюблены?
— Нет! — почти крикнул Себастьян.
Его сердце бешено забилось, дыхание стало прерывистым от ужаса, что ему доставляет страдание столь сентиментальное замечание.
— Себастьян влюблен, — заключил Тарквин. — Забавное зрелище.
— Я ведь просил вас о помощи. Ладно, забудьте обо всем, что я говорил.
Оба приятеля дружно стали протестовать и заявили, что готовы всячески содействовать Себастьяну Айверли в постижении науки ухаживания за женщинами.
— С чего начинать? — спросил Себастьян, подавляя в себе желание поссориться. — Как может человек привлечь женщину?
— Прежде всего, — начал Кейн, устраиваясь поудобнее и собираясь говорить серьезно, — она хотя бы знает о вашем существовании?
— Разумеется, — ответил Себастьян, стараясь, чтобы голос звучал не слишком мрачно.
— Далее. Знает ли она, что вы ею интересуетесь?
— Полагаю, что такая мысль приходила ей в голову.
— Отлично. Прежде всего вы должны в деликатной манере удостовериться, что она уделяет вам все свое внимание.
Тарквин кивнул в знак того, что согласен с рекомендациями Кейна:
— Бывай там, где бывает она. Старайся оказаться поближе к ней. Можешь даже коснуться ее в тесноте толпы.
— Но, — вмешался Кейн, — на этой стадии не позволяйте себе ничего, кроме обычной вежливости.
— А Себастьян знает, что такое обычная вежливость? — спросил Тарквин.
— Подождите, — попросил Себастьян, доставая из внутреннего кармана небольшой блокнот и карандаш. — Я должен это записать.
Маркиз с раздражением посмотрел на Себастьяна, но дождался, пока тот не приготовится:
— Вызовите к себе ее интерес, но пускай пытается догадаться, насколько она вас привлекает. Неплохо оказать несколько знаков внимания другой женщине.
— Превосходно! — воскликнул Тарквин. — Пофлиртуй с ее лучшей подругой.
Кейн покачал головой:
— Если она принадлежит к тому типу женщин, которые отбивают поклонников у своих подруг, не стоит заводить с ней никаких отношений, кроме деловых.
— Блестяще, Кейн, — похвалил Тарквин. — Можешь также чуть подразнить ее, прикинувшись, будто равнодушен к ней, — она от этого только заведется. А затем настанет время благородного поступка.
Он повернулся к Кейну за подтверждением.
— Точно так.
«Благородный поступок», — записал Себастьян и обратился к собеседникам:
— Но я не знаю, что это означает.
— Пригласите ее на вальс и не принимайте отказа.
— Купи ей подарок. Бриллианты.
— Банально. Лучше изумруды или рубины.
— Или сапфиры.
— Или собачку. Очень хорошо срабатывает.
— Выручи ее из какой-нибудь неловкой ситуации.
— Или спасите.
— Например, вырвите из лап разбойников.
— Наймите в конце концов «разбойников».
— И она будет готова упасть в твои объятия.
— Что бы вы ни сделали, — подвел итог Кейн, — вы должны быть уверены, что она именно этого хочет или именно в этом нуждается.
— И удачи тебе угадать — что.
— Я уверен, вы легко чего-нибудь добьетесь.
Себастьян перестал записывать и поднял руку:
— Постойте!
Оба приятеля поневоле замолчали.
— Есть одна проблема. Все эти планы предусматривают, что я встречу даму, о которой говорил… ну, где-нибудь. Вы упомянули бал. Но даже если бы я хотел попасть на бал, меня на него никогда не пригласят.
— Себастьян, — мягко сказал Тарквин, — давай, я тебе кое-что объясню. Ты теперь лорд. Более того, ты — двадцатишестилетний неженатый лорд. Ты не хромаешь, у тебя целы все зубы. Не забывай и об угольной шахте. Если ты пожелаешь быть приглашенным на любой прием, ты просто должен дать знать об этом, и приглашение придет. И оно придет без всяких усилий с твоей стороны. Я уверен, что все хозяйки лондонских салонов уже выяснили, где ты живешь.
Представив себе толпу женщин, стучащих в его дверь и размахивающих карточками с приглашениями, Себастьян ощутил настоящий шок. Не слишком ли дорогая цена за то, что Диана Фэншоу удостоит его своим вниманием?
На этот вопрос был только один ответ.
— Вряд ли я смогу быть душой компании, — робко произнес Себастьян и с трудом сглотнул.
Тарквин буквально согнулся от смеха.
— Первым шагом твоего превращения должна стать убежденность, что это необходимо; — сказал он, как только немного успокоился. — Тебе повезло с наставником. Я научу тебя искусству общения. — Себастьян кивнул. — И перестань бормотать.
