С мольбой в глазах Эйлин ждала, что ответит дядя. Она и мечтать не смела прежде, что этот день когда-нибудь наступит, и сейчас ни за что не упустила бы появившуюся возможность. Каким бы ни было решение ее дядюшки, она все равно поедет во Францию. Ей до смерти хотелось знать, есть ли у нее своя семья, свой дом или же она просто чей-то внебрачный, а потому никому не нужный ребенок. Эйлин не понимала, почему ей было так важно это знать, она просто чувствовала, что ей это в крайней степени необходимо.
Баронет выглядел взволнованным. Он не мог не видеть надежду, светившуюся на лице Эйлин, но также понимал, что, если результат окажется не таким, какого она ожидает, разочарование будет велико, а в таком случае лучше бы ей вовсе ничего не знать. С другой стороны, ехать в охваченную войной Европу было очень опасно, но сэр Джон не мог придумать ни одной причины, которая убедила бы Эйлин остаться.
– Если эта женщина и вправду Элизабет, она не видела свою дочь целых пятнадцать лет. К тому же она думает, что Эйлин мертва. Как сможет она узнать в ней девочку, которую видела в последний раз, когда той было всего пять?
– Вы должны попытаться – или будете сожалеть об этом всю оставшуюся жизнь, – проговорил в ответ Дрейк. – Если быть осторожными, эта поездка будет не опаснее любой другой. Может быть, все окажется зря, но, по крайней мере, вы сделаете попытку. В сложившихся обстоятельствах это самое большее, что мы можем.
Помолчав немного, сэр Джон коротко кивнул.
– Эйлин, иди к своей тетушке. Скоро я приду к вам и постараюсь объяснить ей, какой дьявол в нас вселился.
Эйлин соскочила со стула, чмокнула дядю в щеку и выбежала из комнаты.
Сэр Джон поднес пальцы к тому месту, которого только что коснулись нежные девичьи губы.
– Это – первый раз, когда она так открыто показала свою ко мне привязанность. Ах, маленькая проказница! Она всегда такая сдержанная, что порой это даже пугает.
Дрейк промолчал. Он-то прекрасно знал, что сдержанность Эйлин была лишь прикрытием. Таким образом она лишь пыталась защититься от жестокого внешнего мира. Время и доброе отношение могли бы полностью уничтожить этот барьер.
Сэр Джон опустился в кресло и сложил руки на животе.
– А теперь расскажи, что ты опустил во всей этой истории.
Дрейк прямо посмотрел старому лорду в глаза.
– Это не очень веселая история.
– И все же я имею право знать, что ждет нас там, куда мы собираемся ехать.
Дрейк кивнул.
– Я не знаю точно, что правда, а что только слухи, но могу рассказать то, что мне удалось разузнать. Все, с кем я разговаривал, сошлись во мнении, что сам граф де Лейси был убит шайкой бандитов. У этих людей была причина ненавидеть власти, и это даже при том, что де Лейси, как известно, слыл справедливым и честным. Разбойники натолкнулись на него, когда он с женой и дочерью пошел на пикник. Если с ними и были слуги, они сразу же убежали. Говорят, что граф сражался, как лев, пытаясь дать жене и дочери возможность скрыться. Но графиню поймали и изнасиловали прямо у него на глазах. Боюсь, что большего мы узнать не сможем. Еще ходят слухи, что девочку зарезали, заставляя мать смотреть на медленную смерть дочери, но мне кажется, что это просто чья-то выдумка, чтобы сделать историю еще ужасней, чем она есть. Одна старуха даже сказала, что останки девочки утащили дикие звери. В любом случае проверить уже ничего нельзя, ведь с тех пор прошло пятнадцать лет – достаточно большой срок, чтобы воспоминания об этом событии стерлись из памяти людей. И, тем не менее, нельзя допускать, чтобы Эйлин слишком сильно надеялась.
С каждым словом маркиза баронет чувствовал себя все более старым и жалким. Он хорошо помнил Элизабет. Она была веселой, необычайно красивой девушкой с волосами цвета меди. Однажды она встретила высокого и красивого ирландца, за которого в следующем же году выскочила замуж. Они безумно любили друг друга и были очень счастливы вместе. Неужели такая возвышенная любовь могла закончиться в столь унизительных муках? Это было выше понимания старого лорда. Он закрыл глаза и покачал головой.
– Ты хочешь сказать, что, если Эйлин на самом деле моя племянница, она оказалась свидетельницей этой трагедии? На ее глазах сначала глумились над ее матерью, а затем убили отца? Я вовсе не уверен, что хочу, чтобы девочка вспомнила тот день.
Дрейк нервно поднялся и подошел к окну.
– Да, я знаю. Я почти хочу, чтобы она оказалась чьим-нибудь внебрачным ребенком. Даже подумать страшно, что эта хрупкая девочка пережила такое… Это просто ужасно. – Он повернулся и в упор посмотрел на сэра Джона. – Но можете ли вы представить себе, что будет, если сейчас, когда Эйлин уже взрослая женщина, окажется, что она вовсе не де Лейси? – Не дав сэру Джону времени ответить, Дрейк продолжил: – Но мы должны обсудить еще кое-что.
Услышав тревогу в голосе маркиза, баронет настороженно посмотрел на него.
– Сейчас землей и состоянием де Лейси владеет его брат, который зовет себя графом. Почему он не написал вам о том, что мне с такой легкостью удалось разузнать? Или разыскать свою невестку, если известно, что ее могила пуста? Что он за человек, если поленился поднять один-единственный камень, чтобы узнать правду?
– Если то, что ты узнал, – правда, то он просто вор, – Сквозь зубы проговорил сэр Джон. Резко встав, он посмотрел Дрейку в глаза. – Возможно, во всей этой истории есть что-то, чего мы не знаем. И если Элизабет жива, ей придется многое нам рассказать.
Франция
Сентябрь 1745 года
Женский монастырь уютным гнездышком примостился меж зеленых холмов у самого подножия поросшей деревьями горы. Вся долина была усеяна зеленеющими виноградниками, которые местами сменялись ухоженными огородами и фруктовыми садами. Все вокруг, казалось, дышало миром и покоем. Дорога, ведущая в эту часть страны, была заброшенной. Порой разглядеть ее среди высокой травы было очень сложно. Местные жители не очень-то жаловали незнакомцев.
Оставив слуг у входа, сэр Джон, Дрейк и Эйлин прошли вслед за облаченной во все серое послушницей в свободное помещение приемного зала монастыря. Через высокие окна хорошо просматривался обширный внутренний двор, сплошь усаженный фруктовыми деревьями. Пока мужчины беседовали с ожидавшей их строгого вида монахиней на французском языке, Эйлин, облокотившись на подоконник, любовалась пышным великолепием усыпанных плодами зеленых насаждений.
С замирающим сердцем, боясь надеяться, боясь даже просто думать о той, что исчезла из родной Ирландии и устроилась в этой обители, стараясь забыть кошмар пережитого, Эйлин как зачарованная смотрела на играющие на ветру стебли цветов, будто кружащиеся в некоем диком и неудержимом танце. Корни накрепко связывали их с этой грешной землей, но синие бутоны рвались на волю, будто мечтая слиться с ветром воедино. Интересно, что на самом деле чувствуют цветы?
