Белл в нерешительности закусила губу, боясь, что он может потрогать ее щеку.
– У меня на лице шрам.
– Он болит?
– Только когда я смотрю в зеркало, – сказала Белл. «Или думаю о моем унылом будущем», – добавила она про себя.
Михаил притронулся к ее руке:
– Расскажите мне, как это произошло.
– На меня кто-то напал. Я считаю, это счастье, что я еще осталась жива. Хотя я не чувствую себя особенно счастливой.
– Но зато вы знаете, кто вы, – сказал Михаил.
Белл внимательно посмотрела на него. Разумеется, он прав. В жизни есть худшие вещи, нежели шрам на лице. Невидимые шрамы гораздо хуже видимых.
Так было с ее матерью. Во время Террора она потеряла всех родных и уже никогда не могла чувствовать себя счастливой.
Белл вдохнула поглубже, взяла его руки и поднесла к своему лицу.
Михаил закрыл глаза и пробежал пальцами по ее гладкому лбу. Пока кончики указательных пальцев обводили дуги ее бровей, большие пальцы скользили по ее изящному носу и дальше по скулам. Он погладил ушные раковины и переместился вниз, ощупывая очертания ее лица в форме сердечка, одновременно трогая большим пальцем ее губы.
Он слышал ее прерывистое дыхание, когда кончики его пальцев проследовали по щеке, поверх ее шрама. Михаил сделал ныряющее движение головой и накрыл губами ее губы.
– Как очаровательно, – прошептал он, приникнув к ней в страстном поцелуе.
Белл никогда не испытывала ничего подобного. Ее бросило в жар, и она ответила ему на поцелуй.
Михаил на мгновение отстранился и прошептал:
– Как сладко.
Взяв Белл за плечи, он привлек ее к себе. В ее фиалковых глазах блеснуло желание.
– Я не в силах устоять перед вашей красотой.
– Увы, красивой меня теперь не назовешь, – возразила Белл.
– Вы красивее, чем можете себе вообразить.
Слова Михаила пролили бальзам на ее израненную душу. Полюби он ее еще до того, как к нему вернется зрение, возможно, несмотря на шрам, он почувствовал бы в ней женщину.
– Спасибо за то, что подарили мне свой первый поцелуй.
Она никогда не позволяла Касперу целовать ее, чтобы не показаться распутной. Откуда знает Мик, что она никогда не целовалась?
– С чего вы взяли, что это мой первый поцелуй? – спросила Белл.
– Потому что вы невероятно сладкая.
Ее не удовлетворил этот ответ. Если она не умеет целоваться, ей надо это знать. Да и откуда ей уметь? Ведь это ее первый поцелуй.
– Я поведал бы вам о моей жизни, – сказал Михаил, – если бы не потеря памяти. Но я был бы счастлив, если бы вы мне рассказали о себе.
– Что именно вас интересует?
– Что вы шептали анютиным глазкам? – Михаил перевел взгляд на цветы и, к своему изумлению, увидел, что они ожили.
– Я молилась за них, – ответила Белл. – У меня способности к выращиванию растений. Когда в больших поместьях возникают проблемы с растениями, садоводы посылают за мной, и я никогда им не отказываю.
– Они консультируются с вами?
– Садовая богиня обещает им маленькие чудеса, – с гордостью промолвила Белл.
– Я слышал о садовой богине, – не подумав, сказал Михаил.
– Где вы слышали обо мне?
– Я… я не помню. А как отец относится к вашему увлечению?
– Не думаю, что ему это нравится, – призналась Белл. – Он постоянно твердит, что в состоянии позаботиться о своих детях. Но я делаю это из любви, а не ради денег.
– Так вы оказываете услуги бесплатно?
– Я беру с моих клиентов плату, но эти средства отдаю нуждающимся.
– Вы раздаете деньги? – с нескрываемым удивлением спросил Мик. Белл, видя его реакцию, рассмеялась.
– Вы говорите то же самое, что мой отец, – произнесла Белл и коснулась пальцем его подбородка. – Держу пари, леди без ума от этой ямочки.
– Ничего такого не припомню.
Что, если Мика где-то ждет жена? Встревоженная внезапно пришедшей в голову мыслью, Белл сказала:
– Мы больше не должны целоваться. Вполне возможно, что вы женаты.
Михаил покачал головой:
– Чего не помню, того не помню.
– Так вы же ничего не помните.
Черт, черт, черт! Михаил клял свою судьбу. Их отношения уже развивались как нельзя лучше, а теперь ему придется убеждать ее, что у него нет жены. Почему он это не предусмотрел?
Прошло несколько часов, Михаил по-прежнему проклинал собственную оплошность. Белл после ужина мыла на кухне посуду. Михаил, сколько ни думал, не мог найти выход из положения. Братья, когда узнают об этом, всласть посмеются над его глупостью.
В его распоряжении были две недели. За это время он должен завоевать любовь Белл и сделать ей предложение. Не хватало только, чтобы Степан с Фэнси раньше времени вернулись в Лондон. Ведь Фэнси непредсказуема.
Прежде чем они с Белл поженятся, его будущая жена должна убедиться в том, что у него восстановилось зрение и он считает ее красивой и желанной.
Итак, он скажет ей, что глаза у него в полном порядке, и станет за ней ухаживать. В сложившихся обстоятельствах у них нет возможности для публичных церемоний.
Белл примет его ухаживания. Он обретет память, и Белл станет его женой, и формально, и фактически.
Жаль, что ему не хватает напористости старшего брата и очарования младшего.
– Белл, не хотите ли досказать мне историю Габриэль?
Белл вернулась из кухни, села рядом с ним на диван, взяла его руку и вложила в нее бутерброд.
– Ешьте, а я буду рассказывать, – сказала она тоном, не терпящим возражений.
Михаилу совсем не хотелось есть, но он откусил кусочек, чтобы не огорчать Белл. Интересно, что за лечебная трава на бутерброде? Черные горошинки, похожие на перец.
– Итак, десятилетняя Габриэль Фламбо с ее няней спаслись от смерти, – начала Белл. – Один из эмигрантов, которому посчастливилось покинуть Францию до Террора, приютил их у себя в доме. Благодаря случайным заработкам они не умерли с голоду. К тому же няня умела шить и брала заказы.
Прошли годы, и Габриэль превратилась в красивую черноволосую девушку с фиалковыми глазами. У нее было милое, приветливое лицо, глядя на которое трудно было предположить, что она несчастна. Но Габриэль никогда не забывала о своей зверски убитой семье и чувствовала себя очень одинокой.
Няня состарилась и заболела. Габриэль не отходила от постели пожилой женщины до ее последнего вздоха.
Габриэль снова осталась одна, вынужденная начать новую жизнь…
– И куда она отправилась? – спросил Михаил. – Что делала, чтобы выжить?
– Об этом я вам завтра расскажу, – сказала Белл. Михаил застонал.
– Она нашла свое счастье?
– Никто не может заменить близких, – сказала Белл.
– Как печально, – произнес Михаил. Белл поцеловала его в щеку.
