Это было все, что она успела сказать. Музыка прекратилась, и Элизабет подхватил под локоть ее предыдущий партнер Джеральд, фамилия которого выскочила у нее из головы.
— Прошу вас, леди Элизабет, моя сестра с друзьями хотели бы услышать от вас самые последние новости о лондонских модах. Лондон, вы знаете, куда ближе к Парижу…
Морган уже повернулся к ней спиной и пошел прочь. Слова протеста замерли у нее на устах, обида смешалась со злостью и переросла в негодование. Какой он невежа и грубиян! Неудивительно, что он до сих пор не женат, да у него манеры конюха!
С любезной улыбкой Элизабет обратилась к Джеральду:
— С большим удовольствием, Джеральд. Но, предупреждаю, я не из числа заядлых модниц.
Элизабет решила больше не думать о Моргане О'Конноре. Но невольно через плечо следующего партнера она искала его взглядом в толпе гостей.
Очень скоро у нее разболелась голова от музыки, смеха и громких голосов. Как бы ей хотелось, чтобы бал окончился и она оказалась дома, в уютной постели. Через стеклянные двери Элизабет выскользнула на террасу, чтобы побыть одной в тишине.
Ночь была немного прохладной, но девушка наслаждалась свежим дуновением ветра. Несколько небольших фонариков разгоняли темноту. Узкая каменная скамья стояла под сенью огромного дуба. Элизабет опустилась на нее и глубоко задумалась, пытаясь разобраться в своих мыслях. — А вы определенно царица бала.
Элизабет вздрогнула и в испуге схватилась за горло. Но это был Морган, и она облегченно вздохнула. Он вышел из тени деревьев и приблизился к ней.
— Но, полагаю, это для вас обычная вещь, Элизабет. Прошу прощения, возможно, мне следует называть вас леди Элизабет.
Его тон был язвительно-разящим. Только гордость помогла ей сохранить сдержанность и достоинство.
— Вы правы, когда я жила в Лондоне, мы с отцом часто принимали гостей. А я бывала на балах и вечерах, в опере и театре. Но только в нашем загородном имении Хейден-Парк я была по-настоящему счастливой.
— Почему-то вы мне не кажетесь наивной деревенской простушкой.
Морган подошел на шаг ближе, держа руки за спиной. Элизабет почувствовала нервное волнение, она вглядывалась в сумерки, но он стоял спиной к свету, и его фигура казалась черной и безликой.
Собрав все свое мужество, Элизабет распрямила плечи.
— Вы ничего обо мне не знаете, — начала она очень спокойно и даже холодно, — но считаете меня избалованной особой. А я полагаю, что вы не любите меня за то, что я принадлежу к аристократической семье. Ну что, верно я угадала?
— Вопреки вашим предположениям, я не испытываю к вам подобного чувства. Если вы не против, давайте переменим тему разговора. Признаюсь, вы меня удивляете. На мой взгляд, неразумно выходить вот так одной в сад.
— Я тут не одна, — подчеркнула Элизабет; ее спина была прямее стрелы. — Со мной находитесь вы.
Он продолжал, словно не слыша ее слов:
— Некоторые мужчины сочли бы это приглашением. А что, если кто-то заметил, как вы одна вы скользнули в сад?
— Наверняка кто-то и заметил! — Она была готова уничтожить его взглядом. — Что из этого?
Элизабет начала было подниматься, как вдруг Морган схватил ее за плечи и рывком поднял на ноги.
Она перестала дышать и, онемев, смотрела ему в лицо.
— А вот что, маленькая дурочка.
Его губы прижались к ее губам, но на мгновение она успела поймать его взгляд. Он не был больше ледяным и холодным, но жгучим и жарким, как летнее солнце. Ошеломленная, она подчинилась, и мир закружился вокруг.
Морган целовал ее… Морган. Ее охватила растерянность, сердце заколотилось, дыхание стало частым. Нет, она не была против, ей это нравилось, даже очень. Его теплые губы искали и находили ответный отклик, который она не могла сдержать. Она задрожала от незнакомого чувства, неизведанного тайного сладкого удовольствия… А может, уже знакомого? Опять то прежнее мимолетное воспоминание… Воспоминание о чем?
Элизабет вырвалась из его объятий.
— Так, значит, то была правда, а я думала — сон. — Она прижала руки к щекам, вспомнила все до малейших подробностей и ужаснулась. — Боже мой, так это вы, вы меня трогали… Вы опять меня раздевали! И целовали, как уличную женщину!
Морган дерзко улыбнулся.
— Какой позор! — издевался он. — А как же Натаниель? Разве он этого не делал?
Ее рука взметнулась вверх, прежде чем она успела подумать. Сильная пощечина прозвучала как выстрел.
— Будьте вы прокляты! — выкрикнула она. — Как вы посмели!
Ярость вспыхнула в его глазах, и ей показалось, что он ответит ударом на удар. Но он только улыбнулся натянутой улыбкой.
— Что ж, — подчеркнуто тихо произнес он. — Я же обещал доставить вам это удовольствие, когда к вам возвратятся силы. Рад, что вы наконец поправились.
Он поклонился.
— А теперь мне пора. И не бойтесь, Элизабет, я не посягну на вас ни сегодня, ни завтра. Вообще никогда. А сегодня я и вовсе не ночую дома.
Он удалился, даже не взглянув на нее.
Элизабет осторожно потрогала губы, на которых остался вкус его поцелуя; она все еще не пришла в себя.
Они и не представляли, что были не одни, что вся сцена прошла при свидетеле.
Морган не обманывал: он действительно возвратился домой на рассвете.
Прямо с бала у Стивена он поехал к Изабель Росс. В течение многих лет Изабель, достаточно известная актриса, была другом и возлюбленной Моргана. Она удивилась его появлению в такой поздний час, но приняла с распростертыми объятиями.
В розовом шелковом неглиже, которое скорее подчеркивало, чем скрывало ее формы, Изабель улыбалась ему полными накрашенными губами. Она взяла его под руку и прижалась к нему грудью.
— Рада видеть тебя, Морган. Чем обязана?
В ее низком хрипловатом голосе прозвучало ясно выраженное приглашение.
Вместо ответа он притянул ее к себе. Прижался ртом к ее рту. Она немедленно начала с ним игру языком. Морган не испытывал особого желания, но знал, что впереди его ждет полная развлечений ночь. Изабель умела угождать партнерам и щедро расточала свои ласки. Действуя руками, одновременно смелыми и нежными, она вмиг пробуждала страсть в любом мужчине. Ну, а ее рот был способен делать чудеса…
Они направились прямиком в спальню, где Морган выпил виски, а потом еще не раз доливал бокал. Странно, но он не спешил приступать к любовным утехам, за которыми сюда явился. Изабель воздерживалась от замечаний, а когда он сказал, что проголодался, накормила его ужином. Наконец он отодвинул тарелку.
Изабель, словно по команде, встала и сбросила неглиже, под которым ничего не было. Затем она призывно посмотрела на Моргана и сделала несколько откровенных телодвижений, которые неизменно разжигали мужское желание. При этом Изабель внимательно наблюдала за Морганом.
