И тут она снова лишилась дара речи. Однако, поразмыслив немного, пришла к выводу, что он прав. Они уже были не одни. Через площадь торопливо шагал мистер Хобсон.
– Что ж, хорошо. К тому же я смогу вернуть ваш платок, который вы так любезно одолжили мне прошлой ночью. Но я пойду пешком. – Оливия постаралась, чтобы ее отказ прозвучал по крайней мере вежливо. Высоко вскинув голову, она круто повернулась и решительно зашагала к дому. Доминик последовал за ней, ведя лошадь в поводу.
Люцифер не спеша потрусил следом.
Скоро деревня осталась позади. Оливия отчаянно старалась не замечать присутствия графа, но все было напрасно. Он был так близко, что рукавом то и дело задевал ее локоть, отчего Оливию каждый раз бросало в дрожь. Она волновалась, как школьница, и сама не понимала почему.
Наконец, кое-как успокоившись, Оливия собралась с духом и решилась нарушить молчание:
– Простите, можно задать вам один вопрос?
– Конечно. – Он с любопытством покосился на нее.
В ярком солнечном свете его глаза отливали такой ослепительной синевой, что больно было смотреть. Еще никогда в жизни она не встречала таких удивительных, таких необыкновенных глаз!
– Вчера вы посчитали странным, что такой женщине, как я, приходится прислуживать в вашем доме... Могу я спросить – почему?
Доминик окинул ее внимательным взглядом. Уголки его губ дрогнули в улыбке.
– Вы хотите услышать правду, мисс Шервуд?
Что-то в его голосе насторожило Оливию, какая-то загадочная нотка, понять которую она не могла.
– Конечно. Я считаю, что узнать правду всегда полезно.
– И все же не думаю, что вы готовы ее узнать.
– Но, милорд, разве можно возражать против правды?
– Не называйте меня так, – недовольно проворчал он.
– Ч-что? – недоуменно переспросила Оливия.
– Милорд. Не надо меня так называть.
Оливия растерялась. Она никак не могла взять в толк, отчего он злится.
– Тогда как мне вас называть?
– Ну... для начала хотя бы по имени – Доминик.
– Мило... – Поперхнувшись, она спохватилась. – Но, сэр, так нельзя. Как вы сами мне напоминали, я ведь всего лишь прислуга в вашем доме.
К тому времени они подошли к небольшой лужайке, в середине которой стоял домик Оливии. Доминик остановился возле дорожки, ведущей к парадной двери.
– Что ж, очень хорошо, мисс Шервуд. Попытаюсь ответить на ваш вопрос и буду надеяться, что мне удастся удовлетворить ваше любопытство. Честно говоря, я был удивлен, увидев такую очаровательную девушку в этих северных дебрях. И уж совсем удивительно, что вы до сих пор не замужем. Слава Богу, что здесь не Лондон. Иначе какой-нибудь богатый джентльмен тут же заметил бы вашу красоту и похитил бы, сделав своей любовницей.
Он оказался прав. Оливия действительно была не готова услышать такую правду. Мысли ее разбежались. Неужели он и вправду считает ее очаровательной? Не зная, что сказать, она совсем смешалась и только смогла пролепетать:
– Я... я никогда не была в Лондоне.
– Кажется, я шокировал вас, употребив слово «любовница», не так ли, мисс Шервуд? Однако порой, знаете ли, случается и такое.
И снова Доминик угадал: она и вправду была шокирована. Однако быстро пришла в себя.
– О, не сомневаюсь, что как раз об этом вы осведомлены достаточно. – Оливия, как ни старалась, не смогла сдержаться и не уколоть его.
– Замечательно! Теперь, похоже, вы еще и обиделись! Неужели вы столь наивны, мисс Шервуд? – Он выжидательно вскинул брови. – Господи помилуй, можно подумать, что вас до сих пор никогда не целовали!
Оливия совсем запуталась. Ей не понять его: то добрый, внимательный, даже нежный, а через мгновение издевается над ней, и каждое слово его будто сочится ядом. Ее глаза гневно вспыхнули.
– Вы забываетесь, сэр! Но хотя вас это совершенно не касается, я готова ответить на этот вопрос: вы ошиблись. Меня целовали, и не раз!
– Да что вы? Наверное, вы не поняли... я имел в виду не детский поцелуй в щечку, а настоящий. Такой поцелуй... настоящий поцелуй... от которого душа расстается с телом и кажется, будто весь мир у твоих ног!
Мысли Оливии вновь вернулись к Уильяму. Она невольно припомнила его торопливый поцелуй сегодня утром и тот, когда он целовал ее раньше. Волнующими их трудно было назвать...
– Целовали! – упрямо повторила она. Но уверенности в ее голосе заметно поубавилось.
– Не стоит лукавить, мисс Шервуд. Выражение вашего лица, ваших глаз говорит само за себя. Меня вам не обмануть.
«Так он смеется надо мной, этот негодник!» – подумала Оливия.
– Оливия! Оливия, это ты?
Оглянувшись через плечо, Оливия заметила Эмили, стоявшую у входа в дом. Одной рукой она держалась за ручку двери.
– Я здесь, Эмили! – крикнула она. – Через минуту приду. Это моя сестра, – поспешно объяснила она графу. – Наверное, она гадает, почему я так задержалась. – Повисла неловкая пауза. – Я бы с радостью пригласила вас на чашку чая, но...
Голос Оливии оборвался. Она смущенно потупилась, не зная, что сказать. Да и что тут скажешь? Что она не может этого сделать, потому что сестра ненавидит цыган? Увы, это было бы чистой правдой, с горечью подумала она, лихорадочно подыскивая правдоподобное объяснение. Она никогда не была лицемеркой, и сейчас на душе у нее было гадко.
– Не стоит ничего объяснять, мисс Шервуд. Я все прекрасно понимаю. – И он рассмеялся искренне и добродушно, точь-в-точь как раньше.
Оливия молча смотрела, как Доминик вскочил на своего огромного вороного жеребца и повернул к лесу. Выехав на тропинку, он тронул его каблуками и галопом поскакал в Рэвенвуд, оставив позади лишь облачко пыли.
Он назвал ее очаровательной. Неужели он и в самом деле так считает?
Только много позже Оливия вспомнила, что так и не отдала Доминику его носовой платок. Спохватившись, она покопалась в комоде и наконец отыскала его. Расправив ткань дрожащими руками, девушка осторожно коснулась кончиком пальца вышитых в уголке инициалов. ДСБ – Доминик Сент-Брайд. Не забыть бы захватить его, когда завтра отправится в Рэвенвуд, подумала она. Но затем засунула в самый дальний ящик комода.
Чей-то холодный мокрый нос ткнулся ей в ладонь.
Оливия, стоя на коленях, мыла огромные, от пола до потолка, французские окна в гостиной Рэвенвуд-Холла. Прикосновение чего-то влажного заставило ее вздрогнуть. Она обернулась и весело рассмеялась.
– Люцифер! – радостно воскликнула девушка. – Что ты здесь делаешь?
Энни, вторая горничная, которая усердно терла другое окно, тоже оглянулась и презрительно фыркнула.
– Господи, опять это кошмарное чудовище! Настоящее исчадие ада, вот кто он такой, этот пес! Нет, ты только глянь, как он на меня смотрит – сейчас сожрет, право слово! Зараза какая! А все из-за того, что я попыталась согнать его с ковра в библиотеке. Этот проклятый зверь зарычал тогда и напугал меня до полусмерти!
