Феба замерла. Ее взгляд задержался на покрытой красным ковром лестнице.
Габриэль здесь.
Она с трудом перевела дыхание. Нет, он не узнает ее, поскольку не мог как следует разглядеть ее лицо при свете луны той ночью в Сассексе. Не мог узнать и ее имя.
Однако он здесь, на этом же балу. Может быть, какая-то случайность? Но она чувствовала сердцем, что это не случайность.
В безмолвном изумлении наблюдала она, как Габриэль спускается в переполненную гостями залу. Такой уверенный, такой опасный. У нее даже желудок свело — то ли от волнения, то ли третья порция омара оказалась лишней.
Габриэль был одет во все черное, лишь ослепительно белый галстук и белоснежная плоеная манишка составляли контраст его вечернему костюму. Черное было ему очень к лицу, подчеркивая резко очерченные орлиные черты лица и хищную грацию движений. Черные как смоль волосы отражали свет канделябров.
В этот миг Габриэль бросил взгляд, пронзивший всю заполненную элегантно одетыми людьми залу, и он был устремлен прямо ей в глаза.
Он знал, кто она такая!
Восторг охватил Фебу. Он пришел сюда потому, что готов принять ее поручение. Она нашла своего рыцаря. Правда, ей предстоит решить еще немало проблем, но все же.
Исходя из накопленного опыта, она сделала вывод, что щит этого рыцаря слегка заржавел, не говоря уж о его манерах. Но она так обрадовалась, увидев его, что, мелкие проблемы показались ей не такими уж важными. В наши дни совсем не легко найти рыцаря. Придется иметь дело с тем, что имеется на сегодняшний день.
— Только посмотрите на него, — проворчал Энтони, — можно подумать, он унаследовал титул с рождения, а не получал его благодаря счастливому стечению обстоятельств.
— Похоже, в своем новом статусе он чувствует себя как рыба в воде, — согласился Килбурн. Его тоже заинтересовало новое лицо, но он проявил свой интерес весьма достойно и сдержанно. — А что вы о нем знаете?
— Почти ничего, — коротко ответил Энтони. Он с нежностью посмотрел на Фебу. — Откровенно говоря, не думал, что он осмелится появиться в обществе.
— Он недавно унаследовал графский титул, — пожал плечами Килбурн. — Это придает ему вес в глазах некоторых леди.
Энтони поморщился.
— У него только одна причина таскаться по балам в этом сезоне. Он охотится за богатым приданым.
Феба, забыв про боль в животе, набросилась на Энтони:
— Как ты можешь утверждать наверняка? По-моему, об Уальде вообще никому ничего не известно.
Энтони поджал губы. Ему, конечно, было что возразить, но не мог же он объясняться в присутствии Килбурна. События восьмилетней давности по-прежнему оставались семейной тайной.
— Леди Феба права, — заметил Килбурн, — об Уальде ничего не известно. Разве только то, что он долгое время жил вне пределов Англии.
— Да, я слышал об этом, — пробормотал Энтони. — Проклятие! Кажется, он направляется к нам.
Феба на миг зажмурилась и принялась усердно обмахиваться китайским веером. Впервые за всю свою жизнь она была на грани обморока. Он отыскал ее. Словно средневековый рыцарь из старинной легенды, отважный и верный, он отправился на поиски своей возлюбленной — и нашел ее.
«Пожалуй, я недооценила его рыцарские способности», — обрадовалась Феба. Надо надеяться, что он лучше справится с ее поручением, чем с разбойником в Сассексе. В конце концов, сумел же он по нескольким приметам отыскать ее здесь, в Лондоне.
— Прошу прощения, мне надо побеседовать с Карстэрсом, — произнес Килбурн и склонился над затянутой в перчатку рукой Фебы. — Надеюсь увидеть вас в четверг вечером, дорогая. Какой костюм вы приготовили для маскарада?
— Несомненно, что-нибудь средневековое, — буркнул Энтони.
Килбурн, скорчив гримасу, выпустил руку Фебы.
— Несомненно. — Он резко развернулся и растворился в толпе.
— Черт бы его побрал! Он дьявольски самонадеян! — еле слышно пробормотал Энтони.
— Я бы не назвала его самонадеянным, — откликнулась Феба, провожая глазами Килбурна. — По-моему, он просто ханжа и к тому же напыщенный болван. У меня мурашки бегают по коже при мысли, что придется встречаться с ним за завтраком каждое утро на протяжении всей моей жизни.
— Не будь идиоткой! Килбурн достойный и порядочный человек. Я имел в виду Уальда.
— Ох!
— Дьявол, он действительно направляется к нам. Какая наглость! Феба, я должен с ним разобраться. Сейчас же найди Мередит: при виде его она может переволноваться.
— Не понимаю, почему ты так суетишься? — возразила Феба. — Да и отсылать меня поздновато: Уальд совсем рядом.
— Я не собираюсь представлять тебя Уальду, — сквозь зубы процедил Энтони.
Габриэль остановился перед Фебой и ее братом. Не обращая внимания на Энтони, он взирал на свою жертву с нескрываемым вызовом в сверкающих зеленых глазах.
— Добрый вечер, леди Феба. Весьма рад видеть вас.
«Да уж, он не будет дожидаться, пока старый враг надумает его представить, — усмехнулась Феба. — Надо отдать ему должное. Он без разведки перешел в наступление».
— Добрый вечер, милорд, — ответила она. Краешком глаза Феба поглядывала на разъяренную физиономию брата. Она ослепительно улыбнулась. — Я забыла тебе сказать, Энтони, но мы с лордом Уальдом уже знакомы.
— Где и когда вы познакомились? — Энтони с холодной надменностью посмотрел на Габриэля.
— У Амесбэри, в загородном доме. Не правда ли, милорд? — Феба отважно встретила сверкающий взгляд Габриэля. — Помнишь, Энтони, я целую неделю провела за городом?
— Помню, — выдохнул Энтони. — И как было совершенно справедливо сказано, ты не сообщила мне, что успела там познакомиться с Уальдом.
— Там было столько народу, — протянула Феба. Она заметила выражение злорадного ликования на лице Габриэля. Он явно забавлялся происходящим. Лучше поскорее увести его от Энтони, иначе все может закончиться кровопролитием. — Вы хотели пригласить меня на танец, милорд?
— Феба! — Энтони был так потрясен столь вопиющим нарушением этикета, что забыл обо всем. Леди ни при каких обстоятельствах не должна сама напрашиваться на приглашение.
— Не беспокойтесь, Оуксли. — Габриэль подхватил Фебу под руку. — Мы с вашей сестрой неплохо узнали друг друга у Амесбэри. Наверное, уж такая у меня натура, а может, сказываются годы, проведенные вдали от высшего общества. Так или иначе, меня не смущает в женщине то, что другие восприняли бы как верх легкомыслия.
— Вы… вы смеете говорить, что моя сестра легкомысленна?! — вспылил Энтони.
— А ваша семейка считает ее осмотрительной? — С этими словами Габриэль увел Фебу, пока Энтони соображал, как, не нарушая приличий, остановить их.
