— Нет, ни за что на свете. Это будет предательством по отношению к племени моего отца.
— А вот теперь я действительно ничего не понимаю.
— Еще со времен Войны за независимость все великие индейские племена сохранили свою симпатию к британской Короне. Если им и перепадали от белых поселенцев какие-то крохи внимания и помощь, то все благодаря Короне.
Джосс оставалось лишь полагаться на его осведомленность. Она хорошо разбиралась в тонкостях европейской политики, но взаимоотношения между индейскими племенами и американским правительством были для нее полной загадкой.
— А что думает ваш отец?
— Что мы сидим на бочке с порохом. Британия отправила к нашим берегам целый флот и разместила свои гарнизоны в большинстве испанских крепостей. Они постоянно засылают провокаторов к индейцам, подогревая в них антиамериканские настроения. Отец боится, что союз племен крик, в который входят и мускоги, решит выступить на стороне своих прежних союзников, то есть британцев. Дядя Куинт только что вернулся из Вашингтона и говорит, что западные конгрессмены — их еще называют у нас ястребами войны — настаивают на драке.
Алекс уже достал из кармана письмо, чтобы прочесть вслух рассуждения своего отца, но тут же передумал, так как увидел, что Джосс по-настоящему встревожена. Зачем пугать ее теми событиями, которые он не в силах предотвратить? Вместо этого он стал читать те страницы, что были написаны его матерью. Как обычно, Барбара описывала домашние новости и заканчивала послание настоятельными советами взяться за ум и не пускаться во всякие авантюры.
— Что нам делать, если начнется война? — растерянно прошептала она.
— Ну, мисс Вудбридж, — процедил Алекс и угрожающе нацелил на нее палец, — первым делом мне придется застрелить вас — во славу своей страны.
Джосс посмотрела на него как на ненормального и только потом рассмеялась. Никто не умел разыграть ее так, как Алекс Блэкторн. Господи, только бы война не началась на самом деле и не поставила бы их по разные стороны баррикад!
— Позвольте мне познакомить вас с самыми свежими городскими сплетнями Саванны, — сказал Алекс, пробегая письмо глазами. — Мама пишет, что новейшая мода, принятая у джентльменов в европейских столицах, с презрением освистана в наших общественных местах. Суд штата Джорджия отказался одобрить спортивные трико и постановил, что джентльменам следует надевать более приличную одежду, а именно панталоны до колен!
— Совсем как в «Олмэксе»! — развеселилась Джосс.
— Ага, вот он где, самый важный материнский совет. — Он откашлялся, прежде чем прочесть несколько строчек, написанных уверенным четким почерком леди Барбары. — «Ты должен помнить, Александр, что у твоего отца больше нет наследников мужского пола. На тебе лежит долг обзавестись достойной женой, хотя я бы не советовала брать за образец мое поведение. Ведь в свое время я отвергла виконта, предпочтя ему человека со смешанной кровью. Тем не менее, — тут Алекс сделал выразительную паузу и театрально закатил глаза, — я не сомневаюсь, что ты в состоянии найти себе подходящую партию. Проси ее руки и немедленно вези домой, чтобы мы могли с ней познакомиться. Нам очень тебя не хватает…» И так далее, обычные слова прощания матери с ее любимым чадом. Джосс, я похож на человека, стремящегося остепениться и обзавестись семьей? Мне же едва исполнилось двадцать два года! Папе было двадцать шесть, когда он женился на маме.
— Вы намерены побить его рекорд? — с улыбкой спросила Джосс. В глубине души она подумала о том, что рано или поздно Алексу непременно встретится девушка, достойная его любви.
— Я не просто хочу побить его рекорд. Я с большим удовольствием вообще отказался бы от брачных уз. С какой стати мне…
Он умолк на полуслове, не успев спрятать письмо в карман, поскольку услышал пронзительный вопль, а через секунду грозное рычание. Дверь каморки, в которой Джосс угощала своего гостя чаем, резко распахнулась. В комнату с воинственно воздетым веником ворвалась какая-то старая ведьма. Она гналась за рычащим клубком спутанной шерсти, пытавшимся укрыться от нее под столом. Острыми желтыми зубами терьер крепко держал кость от окорока.
— Пок! Что ты опять натворил? — Джосс вскочила так резко, что опрокинула стул и чуть не упала, пускаясь в погоню за вором.
— Он спер мой обед, вот что! Наглый крысолов! Вонючка проклятая… вы уж простите, мисс Вудбридж! — неохотно извинилась старуха. Они с собакой замерли на месте, не спуская друг с друга настороженных взглядов. Пес при этом не выказывал ни малейшего желания расстаться со своей добычей, а его гонительница пылала праведным гневом — ни дать ни взять шериф Шервудского леса, поймавший с поличным браконьера. Ее сизый нос покраснел от возмущения, а рот скривился в воинственной гримасе, выставляя напоказ все до одного десять гнилых зубов.
Алекс прикинул, что если дойдет до настоящей схватки, у собаки не будет никакого преимущества. Такой челюстью, как у этой старухи, запросто можно было перегрызть горло здоровенному мастиффу, не говоря уже о каком-то терьере. Молодой человек встал, чтобы помочь Джосс высвободить подол юбки из ножек опрокинутого стула. Пок воспользовался моментом и хотел было улизнуть, но старуха проявила просто чудеса проворства и захлопнула дверь, преграждая единственный путь вора к отступлению.
Джосс наконец-то привела свое платье в порядок и встала между Зельдой Грим и ее жертвой. Повариха занесла свой веник для рокового удара, но Пок лишь скорчился от страха, так и не выпустив кость. Если бы Алекс не перехватил поварихино оружие, подкравшись сзади, старуха наверняка побила бы им и несносного пса, и его хозяйку.
— Черт побери! Ты чего руки распускаешь, проклятый выскочка? — завизжала Зельда, на этот раз даже забыв извиниться за свое сквернословие.
— Зельда, позволь мне самой разобраться, — твердо сказала Джосс. — Расскажи по порядку, что случилось.
— Он спер мою кость! На ней еще осталось чуток мясца, и я собиралась сварить ее на обед! Так ведь от этого грабителя разве что скроешь? Я и глазом моргнуть не успела, как он уже шасть на мойку, потом — на стол, да и был таков с моей костью! — В голосе Зельды зазвучали плаксивые нотки.
— Пок, ты плохая собака! — Джосс сурово посмотрела на своего любимца. Терьер понял, что угроза миновала, и принял более достойную позу. — Ты же знаешь, что воровать нехорошо!
Но Пок по-прежнему держал кость в зубах и не думал с ней расставаться.
— Он так измусолил эту кость, что вряд ли теперь кто-то станет ее есть. Пусть уж сгрызет до конца, — предложил Алекс. У него совершенно не было желания вступать в рукопашную с тридцатью фунтами тугих мускулов, готовых в любую секунду к бою!
