Ознакомительная версия.
Какое-то мгновение Эстер смотрела в его гневное лицо, потом снова притянула к себе и прижала к сердцу.
— Не знаю, — мягко сказала она. — Казалось, пора бы уже всем понять, что если начинается что-то злое, то остановить это нужно как можно скорее.
Лето 1660 года
Карл Стюарт, который отныне известен как Карл II, вернулся в страну, с ума сходившую от счастья.
Народ стремился вернуться обратно в систему, всем хорошо известную, причем многие надеялись выиграть от смены правления. Кто-то видел в этой перемене возможность свести старые счеты и вернуть утраченные позиции. Квакеры и разного рода сектанты, католики и старухи, которых злобные соседи называли ведьмами, тут же почувствовали гнет опасений, что возродятся былые гонения на них, равно как и былые свободы для богатых.
По всей стране простолюдины тащили хворост из королевских лесов и заброшенных парков, прокатилась волна грабежей пустых дворцов, перед тем как туда придут проводить инвентаризацию новые королевские слуги.
Новый король назначил новый Тайный совет, и жирный английский пирог наград и должностей был поделен между роялистами и их друзьями. Но Карл проследил за тем, чтобы на королевскую службу набирали людей опытных, из богатых и благородных семей, независимо от того, чем они занимались в годы войн против его отца. Те, кто участвовал в судебном процессе и казни его отца, просто потеряли свои места во власти, и если они убегали из Англии, тогда их штрафовали.
— Надеюсь, он выпустит Джона Ламберта, — Френсис склонилась над газетой, расстеленной на кухонном столе. — Здесь пишут, что палата лордов требует его смерти, но палата общин хочет его помилования.
— И его освободят? — Эстер подняла глаза от гороха, который она лущила.
Френсис покачала головой:
— Тут об этом ничего не написано. Но если бы я была Карлом Стюартом, не думаю, что мне бы понравилось, если бы Джон Ламберт снова встал во главе полка.
Месяц спустя после того, как король воцарился на троне, Элиас Эшмол попросил и получил место виндзорского герольда. В своем новом облачении он явился в Ковчег, предлагая Джону выпустить новое издание каталога.
— И оно должно быть посвящено его величеству, — убеждал Элиас Джона, сидя на веранде на солнышке и любуясь садом в пышном летнем цветении. — Подумай только, что, если он приедет сюда с визитом! Отец его ведь был здесь?
— Да, — ответил Джон. — Вместе с королевой.
— Я слышал, осенью она приедет из Франции, — с энтузиазмом продолжал Эшмол. — К тому времени нам надо будет уже выпустить новое издание. Если хочешь, я сам заплачу. Я отложил немного денег.
— Я сам могу заплатить! — сказал уязвленный Джон. — И сам составлю посвящение.
— У меня уже готово. — Элиас вытащил из глубоких карманов своей накидки сложенный лист. — Вот.
Джон развернул бумагу на столе.
Его священному величеству Карлу II.
Джон Традескант, самый покорный и самый преданный верноподданный Его Величества, со всей смиренностью предлагает вниманию эти коллекции.
Френсис, заглянув через плечо Джона, хихикнула.
— Уж и не знаю, можно ли назвать тебя самым покорным подданным, — заметила она. — Наверняка есть у него слуги, которые не стремились провести все эти военные годы так далеко отсюда, как только возможно.
Джон постарался замаскировать свой собственный смех кашлем.
— Френсис, пойди займись своими делами, — строго сказал он и повернулся к Элиасу: — Я прошу прощения.
— Ну что за взбалмошная женщина, — неодобрительно сказал Эшмол. — Даже если существуют какие-то сомнения по поводу твоей лояльности, не стоит говорить об этом слишком громко, Джон.
Джон кивнул.
— Все знают, как служил королю твой сын, — заметил Элиас. — Ты всегда можешь упомянуть, что он погиб при Вустере или умер здесь от ран.
Эстер, при этих словах входя на террасу с подносом, на котором стояли три стакана мадеры, отшатнулась и обменялась с мужем потрясенным взглядом.
— Никогда мы этого делать не будем, — коротко сказал Джон.
Он поднялся и взял поднос из рук Эстер.
— Вот посмотри, что подготовил за меня господин Эшмол для печатника. Новое посвящение для титульного листа каталога. Посвящение его величеству.
Она наклонилась над столом и внимательно прочитала строки посвящения. К его удивлению, когда она выпрямилась, в глазах у нее стояли слезы.
— Эстер?
Она чуть отвернулась от стола, чтобы Элиас Эшмол не видел ее лица. Джон последовал за ней.
— Что с тобой? — тихо спросил он.
— Я только подумала, как гордился бы Джонни, — просто сказала она. — Увидеть наше имя на одной странице с именем короля. Посвятить нашу коллекцию самому королю.
Джон кивнул.
— Ты права, он бы гордился, — сказал он. — Дело, за которое он сражался, в конце концов победило.
Он повернулся к Элиасу Эшмолу:
— Благодарю тебя за помощь, Элиас. Давай сразу же отдадим в печать.
Элиас кивнул.
— Завезу к печатникам по дороге домой, — бодро сказал он. — Нет проблем. Я рад, что тебе понравилось.
Эстер взяла свой стакан вина и села с мужчинами.
— У нас сегодня будут гости к обеду? — спросила она. — Придут доктор Вартон и остальные?
— Да, и об этом у меня тоже есть кое-что новенькое! — ликуя, возвестил Элиас. — Мы теперь под королевским патронажем. Король очень заинтересован в наших мыслях и открытиях. Теперь нас будут называть Королевским обществом! Только подумайте! Мы — члены Королевского общества! Что вы на это скажете?
— Это большая честь, — сказал Джон. — Хотя, если бы не республика, мы бы никогда и не начали собираться. Под властью епископов половину из того, о чем мы тут говорили, сочли бы ересью.
Элиас пренебрежительно замахал руками.
— Старые времена, — сказал он. — Старая история. А вот что важно сейчас, так это то, что у нас король, который сам любит разговаривать и размышлять и который готов продвигать людей образованных, занимающихся наукой.
— Тогда почему он лечит золотуху, налагая руки? — невинно поинтересовалась Френсис, внося блюдо с печеньем и ставя его у локтя Джона. — Разве это не суеверие невежественных людей? Ему понравится, если кто-то займется исследованием этой чепухи?
Элиас смутился, но только на короткое время.
— Он выполняет свой долг, он делает все, что правильно, учтиво и нравится людям, — произнес он с особенным пылом. — Нет ничего важнее хороших манер. Хорошие манеры, госпожа Норман, — вот хребет цивилизованного общества.
— Раз уж вы теперь Королевское общество, пойду распоряжусь насчет королевского обеда, — тактично вмешалась Эстер. — Пойдем, поможешь мне, Френсис.
Ознакомительная версия.
