Оторвав кусок узкого кружева, украшавшего нижнюю юбку женщины, он быстро стянул им пуповину. Потом вытащил из-за голенища нож и перерезал живую нить, затем он стер слизь со рта ребенка, приподнял мальчика за лодыжки и резко шлепнул его по попке. Дейк был вознагражден сильным, сердитым криком.
– Спасибо вам ... – Голос женщины был так слаб, что он едва мог разобрать ее слова.
Взглянув, он увидел, что у нее все еще было кровотечение. Рид понял, что больше для нее он ничего сделать не может. Ребенок продолжал кричать. Дейк принялся разыскивать среди выброшенных из фургона вещей одеяло и нашел узел с постельным бельем. Он быстро оторвал от простыни небольшой квадратный кусок и завернул в него ребенка. Держа малыша на руке, Рид вернулся к его матери и снова опустился возле нее на колени. Он знал, что у него совсем мало времени для того, чтобы выяснить все необходимое.
– Мэм, как вас зовут?
Она облизнула сухие губы:
– Анна. Анна Клейтон ...
Несмотря на то, что ему пришлось наклониться прямо к ее рту, чтобы разобрать, что она шепчет, он узнал мягкий, тягучий южный акцент – похожий на его собственный.
– Мисс Клейтон, вы можете мне ответить, откуда вы? Где ваша семья?
– Гадсден.
Алабама. И совсем недалеко от его дома в Декейтере.
– Ваш муж? – торопил Дейк.
Она прерывисто вздохнула:
– Умер ...
Рид так и думал. Не увидев мужа, он сразу сообразил, что перед ним – молодая вдова, направлявшаяся в сопровождении двух слуг в Канзас. Глядя на нее, он понял, что времени больше нет.
– Кто это сделал?
Дейк хотел знать. Тела других уже остыли. У преступников было время скрыться.
Ответом ему был долгий, судорожный вздох, вслед за которым некогда очаровательная девушка, едва став матерью, умерла. Ребенок в руках Дейка извивался и пытался возить носом по груди молодого человека. Рид отодвинул мальчика от своей куртки из оленьей кожи.
– Черт! Что же теперь? – воскликнул он.
Дейк присел на корточки, сдвинул шляпу на затылок и оглядел место происшествия. Солнце уже садилось. Ему хотелось похоронить убитых, но он не успевал уже выкопать могилы до темноты.
Рид не собирался разбивать лагерь на открытом месте, а тем более в компании трех трупов, которые наверняка привлекут волков. Дейк бережно положил младенца на стеганое одеяло, найденное среди камней, а сам вернулся к его матери. Он подтащил ее безжизненное тело к борту фургона и скрестил ей на груди руки.
Тут солнце вспыхнуло на чем-то блестящем: Дейк увидел золотой браслет на руке женщины. На нем была необычная гравировка: звезды и полумесяц. Он решил, что родные женщины наверняка узнают это украшение, поэтому расстегнул застежку и снял браслет с запястья Анны Клейтон. Положив его в карман, он отправился за двумя другими телами.
Рид уложил слуг рядом с госпожой. Потом встал, ухватился за борт тяжелого фургона и раскачивал его до тех пор, пока тот не упал. Дейк отскочил и почувствовал, что земля под ним содрогнулась, когда тяжелая деревянная повозка перевернулась и накрыла тела. Этот склеп защитит погибших от волков и других хищников – по крайней мере, на время. Он отогнал от себя наводящую ужас мысль о том, что обнаружит следующий путешественник·под перевернутым фургоном.
Ребенок спал на своем импровизированном ложе. Дейк вновь взял его на руки: малыш был совсем невесомым. У него, как почти у всех новорожденных, на головке был влажный кудрявый рыжеватый хохолок, носик неопределенной формы и круглая мордашка. Он был скорее похож на сморщенного старичка, чем на ребенка. Дейк подобрал смятое стеганое одеяло и подошел к Генералу Шерману, который был привязан невдалеке. Молодой человек на мгновение задумался о том, как везти малыша, а потом решил положить его за пазуху, чтобы руки оставались свободными. Он оторвал еще один кусок от простыни и осторожно запеленал ребенка, чтобы не испачкать подкладку куртки.
Он расстегнул куртку и удобно пристроил ребенка у себя на груди. Только пуговицы слегка тянули. Потом свернул одеяло и привязал его сзади к седлу поверх своей собственной постели.
Придерживая одной рукой драгоценный груз, лежавший у него под курткой, Дейк вскочил в седло и снова направил коня на юго-восток. Поглядывая на заходящее солнце, он убеждал себя, что до темноты обязательно встретит если не селение, то хотя бы хижину. Где-то, думал Дейк Рид, в этом пространстве между небом и землей на пути в Алабаму, он найдет того, кто поможет ему позаботиться об осиротевшем сыне Анны Клейтон, пусть даже и за деньги.
Малыш у него за пазухой выразил свой протест против езды верхом тихим кошачьим мяуканьем, а затем затих, уютно устроившись у самого сердца Дейка.
Господь всегда дает пауку достаточно пряжи, чтобы сплести паутину.
Ненни Джеймс
Заброшенные колеи от фургонов протянулись через степную возвышенность, окружавшую усадьбу Джеймсов. На земле валялись потемневшие и поломанные стебли кукурузы, урожай которой давно собрали. Вдали, за лесом, виднелся невысокий горный хребет. Неподалеку росло одинокое ореховое дерево. В его густой тени внимательный путешественник мог увидеть четыре деревянных креста. Три были уже потемневшими от времени, один – совсем новый.
В Канзасе – краю, столь любимом многими за красоту, каждое лето в изобилии вырастали цветы: шпорник, турецкая гвоздика, степные розы, японские лилии, дикий лук. Землю здесь можно возделывать даже при лунном свете, да и каменного угля достаточно. Но, конечно, не все, что давала природа, было во благо людям. Ураганы, вихрем проносившиеся над этим краем, приносили ливни. Ливни приводили к наводнениям.
Пристроившаяся у склона горы хижина была почти незаметна, и на первый взгляд место казалось необитаемым. Но внутри домика Кара Кальвиния Джеймс мурлыкала песенку, украсив сосновый стол единственным украшением, которое у нее было.
Отступив назад, чтобы полюбоваться своей работой, девушка подумала и добавила к украшению букетик высушенного шпорника в светлом кувшинчике.
– Ну вот. Достаточно красиво, надо сказать, – произнесла она.
Девушка снова запела – на этот раз она исполнила припев к «Прекрасному мечтателю». Кара закружилась в вальсе с воображаемым партнером так, что комната поплыла у нее перед глазами и юбка закрутилась вокруг ног. Она легко касалась ногами утоптанного земляного пола, пританцовывая вокруг стола, стоявшего посередине ее хижины.
Вальсируя, она оказалась у дверей. На грубом деревянном косяке висело красное индейское одеяло с обтрепанными краями. Оно колыхалось на ветру. Приподняв одеяло и проскользнув под ним, Кара отбросила гриву светлых кудрявых волос с лица и посмотрела на запад. Прикрыв глаза рукой, она смотрела на красный шар, висевший низко над горизонтом и расцвечивавший небо сверкающими розовыми и оранжевыми полосами.