Бродяги обычно собираются вместе и разбойничают в лесах, — ответила Рейчел.
Было дело, пробовал, — охотно кивнул ее спутник, — да вот потом наскучило, решил побродить по белу свету, — и добавил с обезоруживающей улыбкой. — Ты не бойся, я тебе ничего дурного не сделаю.
Я не боюсь. Марион меня с кем попало бы не отправила.
И то правда, — кивнул мужчина. — Марион, она женщина хорошая.
Ты давно ее знаешь?
Дня два.
— Ты, наверное, повидал много разных краев.
Не то, чтоб много, но уж Британию исходил вдоль и поперек.
И в наших краях был?
Пару раз.
— А на Святой земле?
— Чуть было не попал однажды. Монахи как пристали, все твердили, что там ждет отпущение грехов и всякие богатства. Только, я думаю — чем больше крику, тем гаже товар. И ведь так в точности и вышло. На галеры погрузили — в цепи быстренько и на весла. Дорогу отрабатывать. Подумал я тогда и решил, что грехов у меня пока маловато. А что до богатств — так я не жадный.
— А я хотела бы попасть на Святую землю. Там все совсем другое. Не так, как у нас в Британии.
— Откуда ты знаешь, что там другое?
— Рассказывали, — коротко ответила Рейчел.
— Не очень-то я верю всем этим рассказчикам. Ну да ладно, отведу тебя в Иль, а коли не глянется тебе там — вот тогда вместе пойдем на Святую землю.
Рейчел взглянула на него и поняла, что он шутит. Ей стало легче, и она улыбнулась в ответ.
По тропинке они вышли на дорогу в Торнби. Здесь Рейчел уже не чувствовала себя дома, хотя и бывала с родителями в Торнби на рождественской службе в монастыре. Небо заволоклось серыми дождевыми облаками.
Мимо проехала телега, груженная пшеницей нового урожая. Когда они поравнялись с телегой, Джереми неожиданно для Рейчел, сказал вознице:
Подвез бы, все равно один едешь.
Крестьянин покосился на него:
Моей кобыле и так груза хватает. Успеть бы домой до дождя.
Не убудет с твоей кобылы. Жена у меня легкая, словно перышко.
Не дожидаясь ответа, он подхватил Рейчел и усадил на телегу. Крестьянин хохотнул и хлестнул свою кобылу, а Джереми, засунув руки за пояс и покусывая травинку, пошел рядом. Рейчел облегченно свесила с телеги уставшие ноги, и сидя на свежих пахучих колосьях, сначала с интересом слушала, как мужчины говорят об урожае, но постепенно начала клевать носом, и, наконец, уснула.
Ее разбудили первые капли дождя. Телега остановилась на развилке, Джереми помог Рейчел спрыгнуть на землю и поблагодарил крестьянина.
Ой! — огорченно вскрикнула Рейчел и принялась оглядываться.
Джереми пошел вперед, но, увидев, что она стоит на месте, вернулся.
Я потеряла башмак, — сказала Рейчел, продолжая вглядываться в дорогу без особой надежды найти там что-нибудь, — Наверно, он соскочил, пока я спала.
Ну и разиня! — Рейчел получила легкую затрещину.
Да как ты смеешь… — возмущенно выдохнула она, но мужчина пошел назад по дороге, внимательно вглядываясь, и не обратив никакого внимания на ее голос.
Вскоре он вернулся ни с чем.
Я бы дал тебе свои башмаки, но, изволишь видеть, предпочитаю ходить босиком, — сказал Джереми.
Я тоже пойду босиком, — с вызовом сказала Рейчел, глядя на его босые ноги.
Через пару миль, у Рейчел испарилась всякая обида за полученную затрещину. Как она не старалась, но непривычная к ходьбе босиком, она все время отставала. Теперь они шли гораздо медленнее, чем утром. К тому же дождь все усиливался. Хотелось есть, но Рейчел, чувствуя себя виноватой, молча брела вперед.
Видел я тут неподалеку хижину, — пробормотал Джереми, сворачивая с дороги. Некоторое время они брели по лесу, пока не показалось приземистое жилище, сверху покрытое еловыми ветвями. Даже хижиной это трудно было назвать, скорее, ведьмина берлога.
На стук им и в правду отворила ведьма. Все жилище было уставлено разными горшками, с низкого потолка свисали засушенные растения. Но зато ярко горел огонь, и можно было скинуть мокрый плащ.
Что надо, или просто дождя испугались? — спросила ведьма, впустив их.
И то, и другое, — ответил Джереми.
Ко мне только за снадобьями ходят, или уж когда погода разыграется не на шутку, — усмехнулась женщина, — Так вам какого зелья?
Нам бы обсушиться и сварить съедобное зелье вот из этого, — ответил Джереми, доставая из сумки заячью тушку.
Вот оно как, — ведьма рассмеялась, — А наш лорд знает, куда пропадают зайцы из его угодий?
Думаю, этот заяц уже ничего не сможет поведать вашему лорду, — ответил Джереми, и они с ведьмой обменялись понимающими взглядами.
Когда они обсохли и поели похлебки с зайчатиной, Джереми спросил у ведьмы, нет ли у нее пары башмаков.
Таким как ты да я башмаки ни к чему, — ответила та, — Дойдете в Торнби — там купите.
Джереми вышел, посмотреть, просохла ли дорога, а Рейчел подошла к ведьме.
У тебя должны быть зелья. Такие, от которых, люди умирают.
У меня есть всякие зелья, — ответила ведьма, внимательно глядя на нее.
Продай мне свой яд.
В твои годы обычно просят приворотные, а не смертельные зелья. Да и чем ты мне отплатишь?
Вот, держи, — Рейчел протянула ей золотую материнскую подвеску, единственную вещь, которая была на ней в ту ночь и которую она взяла с собой, не оставила в свертке у Марион.
Ведьма взяла подвеску, внимательно ее посмотрела на свет, потом сунула за пазуху и, порывшись среди своих снадобий, протянула Рейчел маленькую глиняную склянку.
Помни, если решишь это сделать — пути назад уже не будет.
Проснувшись на рассвете и увидев над собой еловые лапы, свисавшие с низкой потолочной перекладины, Рейчел сначала не смогла понять, где она. Лишь оглядевшись по сторонам и заметив справа от себя разметавшегося со сне мужчину и уловив храп хозяйки хижины с другой стороны, девушка вспомнила, как оказалась в лесу.
Они продолжили путь рано утром, разделив нехитрую трапезу в ведьмином жилище. Дождь кончился еще вечером, но земля еще была сырой и легко липла к ногам. Отдохнув, Рейчел лучше приноровилась к ходьбе босиком. Она с удовольствием слушала ликующую песню пробуждающегося леса, волшебный гимн восходящему солнцу, что вместе исполняли птицы, трава и листья.
Боль в босой ступне заставила ее спустится на землю. Древесная щепка глубоко вонзилась ей в ногу. Стоя на одной ноге, Рейчел попыталась вытащить занозу. Резкий рывок извлек из нее стон и часть щепки.
Ну вот, — мрачно констатировал Джереми из-за ее плеча.
Он помог ей доковылять до упавшей сосны и, усадив ее, принялся осматривать ногу. Осторожно стер ладонью приставшую к ступне землю, потом вытянул оставшуюся часть щепки. Пальцами он надавил на кожу вокруг раны, так, что Рейчел стало больно, и она дернулась.
