Несколько утешившись, Кэролайн поспешила к мужчине, который втянул ее в эту переделку. Он стоял на коленях, и его выворачивало наизнанку так яростно, что ее саму чуть не стошнило. Кто он и как здесь оказался? Она никогда не встречала здесь ни души, кроме отца, который посвятил их с сестрой в тайны этой бухты. Брайтон находился в часе ходьбы на запад, и единственными обитателями этой полоски берега были чайки, свившие гнезда на белых меловых скалах, выщербленных дождями и ветром.
Внезапно ей пришло в голову, что незнакомец, оказавшийся теперь в безопасности, может представлять опасность для нее самой. Впрочем, если дойдет до этого, она знает, куда ударить, чтобы заставить мужчину корчиться от боли. Ее отец позаботился о том, чтобы она знала, как защитить себя.
Тем временем объект ее мыслей поднялся на нетвердые ноги. Он оказался высоким, выше ее отца, но, несмотря на рост и весьма зрелую щетину, пробившуюся на щеках и подбородке, в его лице было что-то мальчишеское, словно ему едва минуло двадцать. Влажные волосы курчавились, обещая оказаться золотистыми, когда высохнут. Глаза – там, где не покраснели от купания в океане, были того завидного оттенка голубого, что навевал мысли о небе в солнечную погоду.
Теперь, когда он выбрался из воды, она могла видеть, что он одет в красный военный мундир, умудрившись сохранить подтянутый вид, даже насквозь промокнув. Кэролайн привыкла к военной форме на улицах Брайтона. В располагавшемся поблизости Престоне были расквартированы как пехотные, так и кавалерийские полки, и офицеры часто наведывались в город, получив увольнительную.
Но она не привыкла видеть офицеров, сражающихся с волнами в полном облачении, и еще меньше – извергающих содержимое своего желудка на берег.
Мужчина вытер рот рукавом, бросив на нее извиняющийся взгляд.
– Ты отлично плаваешь, малышка. – Его слова прозвучали медленно и невнятно, даже учитывая шотландский акцент.
– А вы нет, сэр. – Она принялась выжимать юбки, с неудовольствием отметив, что к подолу прилипли водоросли.
– Как тебя зовут? – прозвучал его голос, заставив ее поднять взгляд. Наверное, ей не следует разговаривать с этим мужчиной, не говоря уже о том, чтобы прыгать в океан ради его спасения. Но что плохого, если она ответит, учитывая, что худшее уже произошло?
Она разгладила ладонью мокрый фартук.
– Кэролайн Толбертсон.
– Мисс или леди?
– Мисс. – Вряд ли она может претендовать на звание леди, даже если ее мать твердо намерена сделать из нее таковую.
– Что ж, мисс Кэролайн Толбертсон, позвольте представиться: лейтенант Дэвид Кэмерон, – и вы только что спасли мне жизнь. – На его лице мелькнула улыбка, и Кэролайн пришло в голову, что он из тех молодых людей, к которым ее старшая сестра Пенелопа всегда питала слабость. Кэролайн обожала свою сестру, но твердо знала: сама она никогда не станет такой дурочкой.
Тот, в кого она влюбится – если это вообще возможно, – должен быть гораздо лучшим пловцом, чем лейтенант Кэмерон.
– Где ты научилась так хорошо плавать? – поинтересовался он. – Я никогда не видел ничего подобного.
Кэролайн помедлила, размышляя над ответом. В ее мире плавание и честность редко шли рука об руку.
– Меня научил папа, – сказала она наконец, проглотив ком в горле.
Произнесенные вслух, эти слова, казалось, делали ее утрату еще более реальной. Хуже того: они напомнили ей, как все изменилось за четыре месяца, прошедших после смерти отца. Он основал первую городскую газету, «Брайтон газет», вложив в нее большую часть семейных сбережений. После его внезапной смерти от простуды им пришлось продать часть мебели и уволить почти всех слуг. Они даже не могли позволить себе купить траурную одежду и ограничились тем, что перекрасили свои платья в черный цвет в больших кастрюлях на собственной кухне.
– Он умер этой зимой, – прошептала она.
Было так ужасно видеть, как легкие отца мучительно борются за каждый вздох, а глаза зажмурены от боли. Он протянул два дня, не более того. Недостаточно долго, чтобы попрощаться с ними надлежащим образом, но достаточно долго, чтобы взять с нее обещание, парализовывавшее ее при одном воспоминании. «Позаботься о своей матери и сестре, Кэролайн», – были его предсмертные слова, и ей ничего не оставалось, кроме как заверить его, что она постарается.
Но как она сможет позаботиться о семье, если он оставил им так мало денег?
– Он всегда говорил, что я могу добиться всего, чего пожелаю, – добавила Кэролайн, обращаясь скорее к своим промокшим ботинкам, чем к собеседнику.
– Должно быть, твой отец был о тебе очень высокого мнения, раз поощрял подобные мысли и приложил столько усилий, чтобы обучить тебя плавать, – заметил Дэвид после долгой паузы.
Кэролайн вскинула на него удивленный взгляд. С тех пор как умер отец, лейтенант был первым взрослым, который отнесся к ее словам с вниманием. Мама была слишком погружена в свое горе, закрывшись в доме и отказываясь принимать посетителей, которые приходили, чтобы выразить соболезнования.
– Ну, – сказала она, довольная, что новый знакомый не посмеялся над ней, – вам повезло, что он сделал это, иначе вы бы уже кормили рыб на дне.
Уголок его рта насмешливо приподнялся.
– Ты всегда говоришь что думаешь?
– Нет. – Кэролайн подавила усмешку, когда он недоверчиво выгнул бровь. – Ну, иногда, – признала она, стараясь не сболтнуть лишнего. – Мама называет это моей прискорбной привычкой. Хотя, если говорить о привычках, не думаю, что эта такая уж плохая. Не то что грызть ногти или витать в мечтах в церкви, как это делает моя сестра Пенелопа. – Кэролайн запнулась, чтобы перевести дыхание, и впервые уловила запах виски в ветерке.
Ее посетила ужасная мысль.
– Вы что… пьяны?
Его губы сложились в угрюмую линию.
– Боюсь, что недостаточно.
Это саркастическое замечание заполнило пробелы в ее понимании, как песок щели между дорожными плитами. Неудивительно, что он чуть не утонул. И что его вывернуло наизнанку, словно он объелся незрелых яблок. Ей вдруг пришло в голову, что единственный мужчина, похваливший ее способности к плаванию, кроме папы, оказался пьяницей, который, возможно, не способен отличить собственный локоть от колена.
Идиот. Это было слово, которое не разрешалось употреблять в приличном обществе, особенно в разговоре со взрослыми. Жаль, оно так подходит к ситуации. Умный человек никогда бы не сунулся в воду на этом участке берега.
Кэролайн скрестила руки.
– Вам не следовало плавать в нетрезвом состоянии, – заявила она. – И вообще, папа учил меня, что нельзя плавать в одиночку.
Лейтенант склонил голову набок, окинув ее беглым взглядом.
