что мой бывший жених не соперник дракону, тем более такому воинственному.
Громкий лязг амуниции послышался рядом. С удивлением ощутила лёгкость во всем теле. Ничто меня теперь не клонило к полу. Стражники отступили и наконец можно было выпрямить спину.
Сделав небольшое послабление, дабы снизить градус агрессии, Альберт не смирился с положением дел и продолжил:
— По какому праву консул Эвларии распоряжается в моих владениях как у себя дома?
Вот он, ненавистный взгляд нашего монарха. Золотистого цвета радужка сейчас стала почти зелёной, изрезанное морщинами лицо хмурилось. Проседь в светлых волосах была плохо видна, но с моего места угадывалась отчётливо. Немногим ранее Альберт Арнольд III удостаивал меня лишь презрением и усмешкой. Словно давно распрощался и ожидал, когда наказание наконец приведут в исполнение.
— Она — придворная дама Гуона, — громогласно ответил ему дракон. — Сколько мне ещё повторять, Эсмеральда? Встань!
Нежелание подчиняться кому-либо более проиграло здравому смыслу, и я медленно, экономя силы, встала на ноги. Вот только слабость во всём теле заставила покачнуться. Арнхард сделал было шаг в мою сторону. Но Александр действовал молниеносно, очутился подле меня и поддержал, приобнимая за талию.
Я не верила своим глазам. Опустила взгляд на его руку, которая тотчас стиснула мою ладонь. Слабое касание, и что-то скользнуло по безымянному пальцу, прежде чем осознание проникло в мой разум, измученный долгими допросами и пребыванием в темнице.
— А…
Высказаться, увы, не довелось. Король Лиосолии взял слово:
— И всё-таки Эсма родилась в моём королевстве, получила имя от родителей, маркизов де Люзиен. Не вижу смысла и далее препираться о судьбе какой-то мелкой сошки.
Его уничижительный тон вызывал рвотные позывы. Или всё дело в голоде, который мучил меня уже второй день? Припомнила злорадные ухмылки стражников, кидающих куски плесневелого хлеба мне прямо в ноги.
— В таком случае Альберту Арнольду III не составит труда отпустить эту мелкую сошку обратно в Эвларию?
Дон Гуон прочно вцепился в идею забрать меня с собой. Однако я своего согласия не давала, равно как и не понимала, зачем он надел кольцо мне на палец. Ошибки быть не могло, холод металла чувствовался отчётливо.
Король Лиосолии нетерпеливо постучал пальцем по подлокотнику трона, инкрустированного рубинами, огладил одну из граней крупного драгоценного камня.
— Я не могу её отпустить, — король словно оправдывался, — она убила графиню Анриет, — немного помолчав, он ухмыльнулся, добавив: — Она угрожала королеве расправой.
— Я не…
— Молчать! — рявкнул Альберт.
Прикусила губу от обиды. Показалось ли, но Александр сильнее сжал пальцами мою талию, почти до боли. Неосознанно подняла взгляд и посмотрела в глаза дракона, который так отчаянно боролся за мою жизнь.
Зачем я ему нужна? И что вообще происходит? Почему он здесь и почему защищает меня, рискуя мирным соглашением между нашими странами?
— Ты предлагаешь молча наблюдать, как твои стражники казнят мою невесту?
— Кха-кха! Кха!
Кашель и охи послышались с разных сторон. Но я внимание не обратила, завороженно наблюдала за игрой эмоций на лице молодого монарха. Сумела распознать из множества лишь сосредоточенное напряжение. Иные грани его характера были мне, увы, неведомы.
— Быть этого не может, — озвучил мои мысли Арнхард. — Эсмеральда моя невеста.
— Была ей, пока ты от неё не отказался, — парировал дракон.
Злой прищур устремился в сторону моего некогда палача.
— Но это не значит, что…
Арни оборвал себя на полуфразе, едва дон Гуон перестал сжимать мою руку и продемонстрировал её королю Лиосолии, устроив у себя на ладони мой кулачок.
— Симиральская платина, закалённая в крови василиска, — гордо произнёс монарх Эвларии, — другого такого кольца нет.
Королева раскрыла веер и поспешила спрятать удивление за его пёстрым кружевом. Альберт заскрежетал зубами и впился пальцами в подлокотники трона.
— Писарь, вот мой указ! Титул маркизов де Люзиен — упразднить. Торговому флоту изменить порт приписки на Унстер Вале. Всё имущество Эсмеральды конфисковать в пользу короны!
— Всё, кроме реликвий, — перебил его Александр. — Моя королева оставит себе лишь реликвии её героических предков. И ни один указ не помешает ей сделать это.
Если бы не объятья дракона — я бы уже давно потеряла сознание, снова отказываясь верить в происходящее. Приятное тепло там, где касались его пальцы, позволяло понять — он использовал магию, чтобы поддерживать мои жизненные силы.
Озадаченный король перевёл взгляд в зал и позвал кого-то.
— У рода де Люзиен разве есть реликвии?
Вопрос ответа не возымел, аристократы молчали. Я тоже — потому что впервые об этом слышала.
— Они не стоят вашего внимания и не представляют ценности для Лиосолии, — тоненький голосок интриганки был мне хорошо знаком, — ваше величество.
Ивласия. Гадкая, надменная, пугающая. И конечно, очень красивая и женственная. Она как мухоловка, всюду просочится и наведёт свои порядки любыми способами. Вот и сейчас не удержалась от вмешательства.
Немного посомневавшись, монарх продолжил повелевать:
— Вот вам моё решение. Эсмеральда де Люзиен отныне безродная, отверженная, лишённая наследства и имени преступница. Как только нога её ступит на мои земли — не сносить ей головы. Я изгоняю её из Лиосолии. Приказ вступает в действие…
Не успел Альберт договорить, как вдруг пол ушёл у меня из-под ног. Дракон поднял меня на руки и взмыл в воздух, довольно улыбаясь.
— С сего момента, — растерянно докончил мысль монарх этого королевства.
— Нога Эсмеральды отныне не ступит на землю Лиосолии, но о небе речи не было. А значит, с вашего позволения, я её забираю.
— Мой господин, кольцо, — подсказал представитель делегации Александра. — Активируйте его, оно копило силы многие десятилетия.
— Реликвии, забери их с собой, — ответил ему правитель драконов.
И в следующий миг я почувствовала обжигающее тепло во всем теле. Магия, неведомая мне ранее, всколыхнулась внутри и накрыла с головой, затягивая далеко-далеко, в тёмные пугающие недра небытия.
Монотонный шум слышался позади. Хлоп… Хлоп… Хлоп… Шу-у-ух, хлоп, шу-у-ух. Солнце светило ярко. Так ярко, что слепило глаза. Едва я их открыла — была вынуждена поморщиться. Облака проплывали внизу белоснежными барашками, клубились и исчезали, растворяясь
