— Итак, Амелия, — решительно произнесла Элинор и выпрямилась, очевидно, собираясь взять шефство над своей непутевой кузиной, — ты просто не можешь ждать, пока к тебе посватается герцог. Тебе необходима помощь, иначе ты встанешь на путь тети Мэри!
Легкость, с которой та читала ее мысли, приводила в замешательство. Амелия опасалась, что ей придется начать избегать общества кузины, если та будет продолжать в том же духе.
— Элинор, какие ужасные вещи ты говоришь! — воскликнула она в замешательстве.
— Но это правда. — Та совершенно не раскаивалась. — Ты нуждаешься в поддержке, а леди Далби — единственная, кто знает, как справиться с этой ситуацией. Что ты теряешь, подумай! Во всяком случае, Луизе никакого вреда это не нанесло.
— Ну, это как посмотреть!
— Тебе, так же как и мне, хорошо известно, что Луиза вовсе не имела намерений выходить за лорда Генри. Она думала только о маркизе Даттоне, — подчеркнула Амелия. — Именно после того как Луиза нанесла визит леди Далби, все изменилось и она напрочь забыла о нем. По крайней мере со стороны это выглядело именно так.
Что, собственно, в этом хорошего? А если и Амелия, пользуясь советами и помощью Софии, забудет о своей цели и выйдет замуж совсем не за того мужчину? Без титула и состояния. Это ее совершенно не устраивает. Если уж идти к леди Далби, то придется твердо стоять на своем; не годится прилагать столько усилий для того, чтобы оказаться на мели. Она и думать не хотела о неподходящей партии, особенно в присутствии Элинор, обладавшей загадочной способностью читать мысли кузины. Нет, что бы ни сказала или ни сделала София Далби, Амелия должна выйти за достойного соискателя ее руки.
Но разумеется, это нелегко будет осуществить без помощи Софии.
— Амелия, тебе стоит только увидеть Луизу вместе с Блейксом, чтобы понять, что она просто светится от счастья, а Даттон полностью забыт. Честно говоря, даже не совсем прилично находиться с ними в одной комнате. Они всегда ускользают в укромное местечко, а потом выходят оттуда, довольно ухмыляясь и поправляя одежду.
— Элинор, я не думаю, что тебе стоит читать фривольные книги. Уверена, что это не лучшим образом отражается на твоем характере.
— Ну конечно, а тискаться по углам, по-твоему, прилично?! В конце концов, всем совершенно ясно, чем они занимаются.
Это было не только очевидно, но и абсолютно вопреки светским нормам поведения. Вместе с тем было похоже, что Луиза и Блейкс извлекают из своего поведения массу удовольствия. За всю свою жизнь Амелия ни разу не видела, чтобы супружеская пара вела себя подобным образом. Возможно, это у них пройдет.
А может быть, и нет.
— Они вскоре уедут из города, не так ли? — спросила Амелия, переворачиваясь на живот и зарываясь лицом в подушку. Она вдруг ощутила необъяснимую печаль.
Хотя все так легко объяснялось: у нее не было мужа, который мог бы затащить ее в порыве страсти, к примеру, в чулан. Это и было причиной минорного настроения девушки, а беспрестанно моросящий дождь только усугублял грусть. Подобная погода была характерной для апреля, и не следовало из-за нее поддаваться печали. Но все же настроение не улучшалось.
— Завтра они покинут нас, — ответила Элинор, — даже если дождь не прекратится. Думаю, Блейкс хочет, чтобы Луиза оказалась подальше от его многочисленных братьев.
И тогда она останется одна, предоставленная самой себе в поисках герцога, и не будет никого, чтобы поделиться опытом. Элинор была слишком юна и к тому же еще даже не выезжала. Амелия день за днем прилагала все усилия, чтобы выглядеть милой, жизнерадостной и привлекательной для многих гостей и просто светских знакомых, которые, однако, продолжали игнорировать девушку.
Точнее, ей не уделяли внимания герцоги, а ведь только это имело значение, не так ли?
Амелия и Элинор молчали, подавленные ненастной погодой. Комната погрузилась в сумрак, горничная зажгла свечи, отблески огня заплясали на стенах, и девушки будто дремали в объятиях мягких диванных подушек.
Тут-то в комнату и забрел Хоксуорт, а это значило, что нужно привести себя в порядок, поскольку не следовало демонстрировать ни малейшей слабости в присутствии младшего брата.
— Что делаем? — спросил он, облокачиваясь о косяк двери и изучающе глядя на девушек. Молодой человек никогда не давал себе труда держаться только на собственных ногах, если можно было найти хоть какую-нибудь дополнительную опору.
Обе леди тут же выпрямились, Амелия провела рукой по волосам, а Элинор одернула платье.
— Полагаю, должно быть очевидно даже для тебя, Хоукс, что мы просто беседуем.
— Мне показалось, я слышал храп, — ответил тот, кланяясь Элинор в знак приветствия. Та вскочила, чтобы сделать реверанс, и тут же упала обратно на стул. Отношения Амелии, Хоукса, Луизы и Элинор напоминали скорее общение родных сестер и брата, чем кузенов, из-за похожего положения их семей: все четверо потеряли своих матерей, а их отцы были абсолютно невыносимы.
— У тебя разыгралась фантазия, — улыбнулась Амелия.
— Наверное, это я вздремнула, — в качестве оправдания произнесла Элинор. Попытка снова оказалась неудачной.
— Нет, дорогая, ты не права, — покачал головой Хоукс. — Я уверен, что слышал именно Амелию. Ее храп мне хорошо знаком. Кто же, кроме нее, способен так глубоко проваливаться в сон?
Нужно ли упоминать, что отношения между братом и сестрой были не самыми теплыми?
В то время как Амелия обладала абсолютно безупречной внешностью, осанкой и вкусом, а также с раннего детства определила свои цели, которым следовала с настойчивостью и страстью, достойными уважения, ее брат маркиз Хоксуорт, будучи на три года моложе сестры, оставался абсолютным лентяем. Каждое утро его камердинеру стоило титанических усилий вытащить своего мистера из постели. Хоукс еле передвигал ноги и, казалось, был готов заснуть каждую минуту. Амелию раздражал его бессмысленный образ жизни, но, разумеется, именно ее брат должен был унаследовать титул герцога.
Жизнь была несправедливой до абсурда.
— Откуда ты знаешь, что Амелия храпит? — спросила Элинор, в то время как Хоукс вяло пересек комнату и не спеша опустился на стул перед камином.
— Карета по пути в Шотландию, — вспомнил их путешествие кузен. — Моя сестрица храпела шесть дней подряд. Никогда не забуду этот звук, а ведь сначала я принял его за скрип колес. Но оказалось, что это Амелия.
— Я была простужена! — выпалила она, резко выпрямляясь. Все мысли о герцогах и замужестве моментально вылетели из ее головы.
— А еще был случай…
— Ах, замолчи, пожалуйста! — взорвалась Амелия. — Я абсолютно уверена, что очень тихо сплю. И никому при этом не мешаю.
