Король подумал, что этого от нее и следовало ожидать.
- А император, со своей стороны, решительно настроен открыть проливы для российских кораблей и присоединить тысячи миль новых земель на Балканах.
- Это кажется невероятным, - прошептал король, - зная в то же время, что это давняя мечта русских. У вас есть какие-либо основания, - спросил он, - считать, что это нечто большее чем просто разговоры?
- Все основания, сир, - ответил граф. - Брат императора, великий князь Николай, уже формирует огромную армию, с которой намеревается вторгнуться на Балканы и направиться в Константинополь.
- Вы уверены? - спросил король.
- Совершенно уверен, сир, - подтвердил граф. - Мои русские друзья говорят о вступлении в армию, и довольно многие уже это сделали. Они думают, что оппозиция будет невелика и, без сомнения, наступление начнется в ближайшие несколько месяцев.
- Я не могу в это поверить! - воскликнул король. - Но если это правда, то что же может сделать наша маленькая страна?
- Над этим вопросом, ваше величество, я размышлял всю ночь, - заявил премьер-министр, - а утром, после длительной беседы с государственным секретарем и, конечно, канцлером, я убедился, что мы можем кое-что предпринять, чтобы защитить свою независимость.
- И что же? - поинтересовался король.
- Вашему величеству следует просить у английской королевы Виктории найти вам жену.
Король смотрел на премьер-министра в изумлении.
Он и не думал о женитьбе; по правде говоря, он вовсе не собирался жениться. В этот момент у него был бурный роман с очень привлекательной и безумно экзотичной русской графиней.
Она приехала в Валтарнию после смерти мужа. Король случайно встретил ее и сразу же был покорен ею.
Она, безусловно, всем отличалась от женщин его страны, которые были очень милы, но их нельзя было сравнить с красавицами, восхищавшими его взор в других городах, особенно в Париже. Графиня, муж которой был дипломатом, тоже много времени проводила во Франции.
Она приехала в Толскари, потому что в Валтарнии жило множество ее друзей. Но с той минуты как она увидела короля, она почти позабыла о них.
Им было непросто встречаться, и король пригласил ее погостить во дворце. Та часть дворца, которая предназначалась для гостей, была постоянно заполнена визитерами со всех частей света, так что никому и в голову не приходило, что графиня находится под покровительством короля. А то, чем она занимается во дворце, не должно было волновать никого за его пределами.
Король находил ее очень привлекательной. Теперь же его мучила мысль о том, что после рассказа графа премьер-министр в первую очередь намекнет на его отношения с графиней.
Король не собирался позволять своим чиновникам вмешиваться в его личную жизнь. Но ему и в голову не приходило, что им так скоро потребуется королева.
Теперь же он упрекнул себя в том, что не предусмотрел этого заранее.
Он должен был предугадать, что последует после его вступления на трон. Не менее десяти родственниц королевы Виктории были успешно выданы замуж за королей или принцев.
Во Франции он услышал, что ее называли «европейской свахой». Но даже тогда он не подумал о том, что и сам может попасть в ее сети.
Британия, несомненно, стала одной из наиболее сильных и могущественных стран во всем мире, ее боялись. Никакое другое государство не смело бы оказать давление на Россию.
- Я не раз слышал, - заметил государственный секретарь, - что ее величество королева Виктория настороженно относится к амбициям России.
Король подумал, что это вполне возможно.
- С большой неохотой, - продолжил государственный секретарь, - ее величество согласилась на бракосочетание герцога Эдинбургского с русской великой княжной Марией.
Поскольку это событие произошло всего год назад, король хорошо его помнил, хотя и не присутствовал непосредственно на церемонии.
- Мы просим у вашего величества, - сказал премьер-министр, - согласия на то, чтобы немедленно отправить посланника в Британию и попросить ее величество королеву Викторию предложить достойную супругу вашему величеству, с тем чтобы церемония свадьбы произошла как можно скорее.
Король замер. Ему с трудом удалось сдержать слова, готовые сорваться с его губ.
Он хотел сказать, что не намерен на ком-либо жениться, а тем более на какой-то непривлекательной, неуклюжей молодой англичанке, с которой у него не будет ничего общего. Англичанки вообще ему не нравились. Он считал, что сравнение с грациозными, остроумными, неотразимо привлекательными француженками было не в их пользу.
Англичанки, как, впрочем, и датчанки и немки, казались ему необыкновенно скучными. Француженки, гречанки и итальянки были совершенно другими.
Однажды у него была любовница-испанка, необычайно соблазнительная. К сожалению, она обожала жирную пищу, и роман быстро завершился.
Он пытался найти какую-либо другую кандидатуру, кроме англичанки, которая бы обеспечила безопасность его страны, кого-либо, кто не был бы столь невыносим, как «английский флаг в постели».
- Вы понимаете, ваше величество, - государственный секретарь был очень серьезен, - единственный способ сохранить нашу свободу и избежать господства России - это иметь на нашем троне родственницу королевы Виктории.
- Вы уверены, что русские с уважением отнесутся к интересам столь далекой от них Британии? - с сарказмом спросил король.
- Английский флот - самый большой в мире, лучше всех оснащенный, - ответил государственный секретарь, - и я уверен, что, если русские действительно попытаются взять Константинополь, Британия вмешается.
Королю ничего не оставалось, как молча кивнуть в знак согласия.
- Я понимаю, сир, - вмешался канцлер, - для вас это предложение неожиданно, но если все мы придем к соглашению - и я знаю, что парламент нас поддержит, - то это будет единственно правильное решение, единственная, защита от вторжения русских.
На это возразить было нечего. Король знал, что в первом же бою огромная Россия разгромит их маленькую армию.
Слишком поздно он пожалел о том, что с самого начала своего правления не настоял на укреплении обороны страны. Ему следовало потратить больше на вооружение. Но он сомневался, что помогло бы даже это.
Все его существо протестовало против того, чтобы быть связанным с какой-то неуклюжей англичанкой, которая будет прекрасно сознавать, что делает ему одолжение, защищая его королевство.
Эта идея не только раздражала, но и отталкивала его, и он резким движением отодвинул свое кресло.
Он прошел через комнату и посмотрел в окно. Дворец возвышался над городом. И король видел башни и купола церквей, здание парламента.
