— Полагаю, ты прав, но, раз уж ни одной прекрасной даме не удалось покорить мое сердце, почему бы не нанести сэру Томасу визит? Вреда от этого не будет.
— И пользы тоже, — с обезоруживающей откровенностью откликнулся Ричард. Взглянув Джорджу в глаза, он заговорил более почтительно: — Простите, что задаю вам этот вопрос, милорд, но, раз батюшка ваш скончался, почему вы… — Он замолчал.
—…почему я решил исполнить его желание, хотя до этого почти пятнадцать лет противился его выбору? — договорил Джордж.
— Да, милорд.
— Мне не хочется перечить его последней воле, — честно признался Джордж и неожиданно ухмыльнулся. — Не волнуйся, сговор еще не состоялся. Я просто еду к соседу с дружеским визитом.
— Будь я вашим другом, а не управляющим, — тихо сказал Ричард, — я посоветовал бы вам быть как можно осторожнее во всем, что касается брака.
— Ты и есть не только мой управляющий, но и настоящий друг, — искренне ответил Джордж. — Даю тебе честное слово — я буду очень осторожен.
— Рад это слышать.
— Туман рассеивается, — заметил Джордж. — Скоро мы будем у развилки, где начинается дорога на Лондон. Ты думаешь, тебе удастся быстро уладить все дела по уплате налогов?
— Надеюсь, что да, милорд.
Они продолжали путь молча, и мысли Джорджа невольно обратились к недавней встрече с девушкой, которую отец прочил ему в жены. Он не слишком хорошо знал Элайю, но теперь понимал, что от нее следовало ожидать самых непредсказуемых выходок.
Может, она была слишком смущена своим видом и поэтому предпочла не узнавать его?
Однако, если вспомнить, с какой лукавой улыбкой она разговаривала с ним… К тому же Джорджу ни разу не доводилось видеть Элайю в замешательстве.
Он медленно провел рукой по длинным волнистым волосам. Если ей безразлично, как она выглядит и во что одета, о себе он этого сказать не может. Напротив. У него нет ни малейшего желания появляться в замке Дугалл в обычном наряде путешественника, и именно поэтому — ни почему больше, уверял себя сэр Джордж, — он надел камзол алого цвета, накинул на плечи подбитый мехом горностая плащ и выбрал в отряд сопровождения самых рослых воинов.
Они подъехали к развилке, где высокий белый крест отмечал начало дороги на Лондон. Джордж снова подал знак остановиться.
— Ну что же, Ричард, тут мы с тобой должны попрощаться. Удачи тебе.
— Господь да пребудет с вами, милорд, — ответствовал управляющий и тепло улыбнулся. — Поскольку вы были столь добры, что назвали меня своим другом, я осмелюсь повторить вам мой совет. Не спешите с решением вступить в брак.
Джордж усмехнулся.
— До сих пор мне удавалось избегать семейных уз, — сказал он. — Верь мне, для того, чтобы надеть на меня хомут, одного желания моего отца мало.
Сэр Ричард кивнул и в сопровождении десяти всадников свернул на лондонскую дорогу, а сэр Джордж де Грамерси направился к грозного вида крепости, что виднелась сквозь пелену тумана.
Элайя вброд пересекла небольшую речку и снова пустилась бежать через лес по узкой тропинке, ведущей в деревню. Трава была мокрой и скользкой, и это мешало девушке бежать во весь дух. Перескочив через поваленное дерево, она припомнила выражение неподдельного изумления на лице спутника сэра Джорджа, когда он увидел ее, и расхохоталась. Ну и забавно же он выглядел!
Элайя торопилась и потому остановилась лишь один раз, чтобы заткнуть подол мокрой юбки за широкий кожаный пояс, удерживавший ее бриджи.
Сэр Джордж, похоже, ничуть не удивился, когда она выглянула из кустов. Скорее, эта встреча его позабавила. Разумеется, Элайя сразу же узнала его по чуть вьющимся белокурым волосам, по красивым голубым глазам, по ироничной улыбке, хотя сейчас сэр Джордж не слишком-то походил на желторотого юнца, каким помнила его Элайя.
Пожалуй, он похудел, черты лица стали более резкими, утратив отроческую округлость. Тем не менее, даже если бы Элайя не увидела его, она узнала бы этот голос, который стал более звучным и мужественным, сохранив напевную мелодичность и мягкий выговор.
Наверное, ему и невдомек, кто она такая, раз не поинтересовался, как поживает ее отец. С другой стороны, уверенности у нее не было — ведь раньше ей никогда не удавалось понять, что на уме у Джорджа де Грамерси.
Тропинка привела девушку к деревне, где она смогла наконец выбраться на широкую дорогу. Здесь она быстро выправила юбку из-за пояса и улыбнулась, заметив на влажной земле отпечатки копыт. Демон совсем недавно проскакал тут, направляясь в конюшню после того, как сбросил ее.
Зря она вбила себе в голову мысль о том, что неплохо было бы взглянуть на сэра Джорджа де Грамерси до того, как он приблизится к воротам замка Дугалл, — по крайней мере напрасно она выбрала Демона, который терпеть не мог сырую погоду. Всю дорогу он артачился и бесился, а потом внезапно встал как вкопанный перед невысокой изгородью, так что Элайя вылетела из седла.
Девушка побежала по дороге, по привычке осматривая стены и башни отцовского замка, чтобы удостовериться, на месте ли часовые.
Вступив во владение замком Дугалл еще до рождения своих детей, сэр Томас выстроил мощные стены с круглыми башнями. Помимо жилых помещений и часовни, под защитой стен находились внутренний двор, конюшни, казармы для воинов, кузница с оружейным складом и громадная кухня, которую сэр Томас распорядился соединить с замком длинным коридором. Совсем недавно появились просторные покои для гостей, куда можно было пройти из главной башни по каменной лестнице.
Стражники у ворот отсалютовали и расступились, пропуская Элайю.
— Вы не видели моего… — начала было она, но часовой уже вовсю кивал.
— Так точно, леди Элайя. Он в конюшне.
— Отлично! — откликнулась она, сообразив, что конюх позаботится о Демоне, а она тем временем разыщет Руфуса.
Элайя миновала угловую башню и оказалась на поросшей мягкой травой площадке, где воины ее отца обычно упражнялись в ратном деле. Заметить рыжие волосы сэра Руфуса Хамертона было несложно, и Элайя громко окликнула его.
Руфус с улыбкой обернулся и широко зашагал к девушке по мокрой траве. Его длинные волосы развевались на ветру и казались совсем огненными. Щеки его разрумянились от свежего воздуха. Руфус был одет лишь в бриджи и высокие сапоги, а кожаный колет был перекинут через его мускулистое плечо. Пот струился по его массивной груди, и едва он приблизился, как Элайя по запаху определила, что Руфус упражнялся с раннего утра.
— Пресвятые угодники, ну и устал же я! — заявил он сочным басом, непринужденно почесываясь, и направился к казармам, поинтересовавшись на ходу: — Что за спешка, Элайя? Ожидается нападение?
