Он по-прежнему был хорош собой. Мало того, с годами стал даже красивее. А может, ее понятия о красоте изменились? Теперь Уилемина находила привлекательными мужчин не первой молодости, приобретших опыт и лица которых выражали мудрость и силу характера. Вероятно, собственные годы наложили на нее отпечаток. Но зеленые юнцы со свежими, не изборожденными морщинами физиономиями больше ее не интересовали.
Волосы Сэма оставались густыми и темными, хотя, к удивлению Уилемины, были коротко пострижены, а раньше он связывал их на затылке обрывком бечевки. Виски серебрились, и это придавало Сэму еще больше привлекательности. Его карие глаза обладали способностью изменять цвет от темного, как кофе, до почти вишневого, но сейчас казались золотистыми, словно выгорели на солнце.
Лицо, такое знакомое и в то же время так изменившееся, все еще обладало силой вызвать дрожь в ослабевших ногах и рождать бурю эмоций, которые Уилемина считала давно похороненными.
Овладев собой, она протянула ему руку:
– Сэм! Как приятно снова видеть тебя!
– И вас тоже, – ответил он, поднося к губам маленькую ручку в перчатке. – Давно не виделись, ваша светлость.
– Если будешь титуловать меня, придется называть тебя капитаном Пеллоу. Ты ведь капитан, верно?
– Так и есть. Я получил чин несколько лет назад.
– Поздравляю, капитан.
– Спасибо. Но предпочитаю, чтобы меня называли Сэмом.
– Только если согласишься звать меня Уилли. Я уже много лет не слышала этого имени. Мне оно нравится. Уилемина – очень уж величественно.
– Поэтому ты его и выбрала?
– Совершенно верно, – хихикнула она. – Просто Уилма Джепп вряд ли подходило для герцогини. Недостаточно роскошно. Но я стала старше и мудрее и больше не пытаюсь произвести впечатление на окружающих, так что с меня хватит и Уилли.
– Значит, Уилли.
Он снова улыбнулся, и ей пришлось приложить некоторое усилие, чтобы дышать ровнее. Так мог улыбаться не зрелый мужчина, а восемнадцатилетний мальчишка, обожавший дразнить и смешить ее.
– Поскольку мы оба пережидаем бурю, не хочешь присоединиться ко мне? – предложил он, показывая на небольшую нишу, находившуюся на возвышении, где стоял столик и две скамьи с высокими подлокотниками, похожие на церковные и создававшие подобие уединения. Остальная часть помещения, совмещавшего распивочную с обеденным залом, возможно, единственная общая комната в гостинице, была забита людьми, преимущественно мужчинами, сидевшими плечом к плечу за длинными столами. Все болтали, смеялись, звенели кружками и вилками. Несколько ниш, подобных той, к которой направлялись Сэм и Уилли, уже были заняты.
– По крайней мере мы будем сидеть чуть дальше от общего шума и гама, – продолжал он. – Я прибыл одним из первых – чертов тент моей коляски стал протекать – и поэтому ухитрился занять одно из лучших мест. Буду счастлив разделить его с тобой. И с герцогом тоже, если он здесь.
А, так он не знает!
– Его светлость скончался четыре года назад.
– Вот как? Мне очень жаль. Я понятия не имел. – Странное выражение, промелькнувшее на его лице, мгновенно исчезло. Сэм громко вздохнул. – Я могу описать тебе любой маневр любой битвы на земле и на суше за все последние войны, но, признаюсь, совершенно отстал по части светских новостей. Мои соболезнования, Уилли. Я знаю, как счастлива ты была с ним.
Знает?! Когда она в последний раз видела Сэма – неужели это было десять лет назад? – они с Хартфордом были женаты меньше года. Сэм подошел к ней на званом вечере, и она была немало изумлена, увидев его. Он почти все время был в море и крайне редко приезжал в Лондон. Кроме того, Сэм не одобрял того образа жизни, который выбрала Уилма – тогда она была Уилмой, – и поэтому она очень удивилась, когда он отвел ее в сторону. Он выглядел каким-то потерянным, в чем-то неуверенным, но тем не менее, казалось, был рад ее видеть, отчего ее сердце забилось сильнее. Уилли вежливо расспрашивала его о путешествиях, семье и узнала, что он недавно потерял жену. Когда же она рассказала, что недавно вышла замуж за герцога, разговор отчего-то стал болезненно неловким. Неужели ему не понравилось известие? Неужели он считает, что она слишком высоко замахнулась? Или был разочарован по какой-то другой причине? Она так и не узнала, в чем дело, но встреча вышла решительно неприятной.
– Я действительно была счастлива с Хартфордом, – кивнула она. – И не могла просить Бога о лучшем муже и защитнике. До сих пор тоскую по нему. Но, как тебе известно, жизнь продолжается.
– Да, и иногда принимает совершенно неожиданные обороты. Как, например, сегодня. Ну кто ожидал, что мы столкнемся друг с другом в каком-то Богом забытом местечке, да еще после стольких лет! Нам есть о чем поговорить, Уилли. Буду счастлив разделить с тобой столик, пока будем пережидать бурю.
Уилемина улыбнулась:
– С удовольствием. Хорошо бы выпить чашечку горячего чая. Спасибо за приглашение, Сэм. Только дай мне время стряхнуть дорожную пыль. Я скоро приду.
Повернувшись, она обнаружила стоявшего рядом вездесущего управителя. Его грубая физиономия частенько вселяла страх даже в самых храбрых мужчин: крупный нос, нависшие над веками брови и уродливый шрам, пересекавший щеку и подбородок, вовсе его не красили. Однако он был искренне предан Уилемине, которая во всем на него полагалась. Смитон, когда-то бывший боксером-профессионалом, служил у нее более пятнадцати лет и теперь был незаменим, одновременно исполняя должности дворецкого, управителя, доверенного слуги и телохранителя. Без него Уилли просто не могла обойтись как в дороге, так и в Лондоне.
– Ваша светлость, я договорился, чтобы вам отвели лучшую комнату в гостинице, – сообщил он. – Я сам все проверил и решил, что она вам подойдет.
– Спасибо, Смитон.
Он, вне всякого сомнения, договорился, чтобы постоялец, занимавший комнату, перебрался в другую. Смитон, этот милый человек, конечно, козырял ее титулом и богатством, что сама Уилли делала крайне редко. Что поделать, он был большим снобом, этот Смитон.
– Боюсь, все номера здесь без гостиных, ваше сиятельство, – пояснил он, по всей видимости, не веря, что такое может быть. – Но в спальне есть довольно большой столик, за которым вы можете обедать.
– Уверена, что на одну ночь вполне сойдет, – кивнула Уилемина. – Как только я переоденусь, непременно спущусь вниз, в общий зал.
В глазах несчастного Смитона вспыхнуло нечто вроде ужаса.
– В общий зал? Вы уверены, ваша светлость? Я видел там нескольких весьма неприятных типов. Не хотелось бы, чтобы вы оказались в такой компании.
– Один из этих типов – капитан флота его величества и мой старый друг, – рассмеялась Уилемина. – Мы вместе выпьем чаю… с вашего одобрения, конечно.
