– В этом нет никакой необходимости, мисс, – вмешался в разговор Сеп. – Вот здесь все есть в этом ящике и, конечно, ножницы. Та молодая леди, вероятно, полагала, что все это ей больше не понадобится. Она, как я слышат, вышла замуж за богача, и теперь ей самой кто-то другой шьет наряды.
– Тогда мне нужно приобрести несколько журналов мод и поместить объявление в городских газетах. Надеюсь, в городе немало состоятельных женщин, которых такое объявление обрадует.
В ту ночь Клэр сидела возле окон в своей маленькой спальне, глядя на воду канала. Трудно было поверить, что еще неделю назад она укладывалась спать в постель в доме Хэркорта, невинная семнадцатилетняя девушка. Теперь ей исполнилось восемнадцать, и теперь она уже не была невинной девушкой, а молодой женщиной, которая намеревалась сама выкраивать свое будущее. Сегодня, по велению доброй судьбы, она обрела дружбу, освободилась от страха, получила шанс переделать свою разбитую жизнь.
Следующие несколько дней прошли для Клэр в деятельной суматохе. На свои быстро убывающие гинеи она купила два отреза обыкновенной саржи – один оливкового цвета, а другой темно-синего, а в придачу еще отрез хлопчатобумажной ткани для ночной рубашки. Ее внимание в скромном магазинчике отделочных тканей привлек тюк обрезков, и она приобрела его для детских юбочек, женских и детских панталон. В сумку из толстого волоса она бросила и пару легких туфель для дома. Заказав объявление в газете, она, довольная выходом в город, отправилась домой, засунув в карман плаща журнал мод.
Она решила отбросить первую часть своей фамилии, и поэтому в объявлении ее появилась такая строчка: «Мисс Корт предлагает свои услуги. Изысканная кройка и шитье высокого качества».
С ее вкусом к шитью у нее ушло немного времени на создание двух обычных, закрытых платьев с длинными рукавами. Она, надев их, повертелась перед зеркалом, которое попросила Сепа перенести в главную комнату. Платья, на ее взгляд, получились вполне стильными, хотя и обычными, но довольно элегантными, несмотря на свою скромность. Клиенты должны видеть в ней женщину с отменным вкусом, как это и подобает настоящей портнихе. С этой целью она начала безжалостно расчесывать свои кудри до тех пор, пока они не стали гладкими, и уложила их концы в мелкую сеточку на затылке, на всякий случай пришпилив булавками.
Бросив последний взгляд в зеркало, она кивнула самой себе в знак полного удовлетворения. Никто теперь в ней не узнает то создание в поношенной одежде с лохматыми волосами, путешествовавшее по сельским дорогам. Никто, даже тот человек, который… – мысли ее неожиданно прервались, и она сильно покраснела. Нет, ей не следует вспоминать об этой ночи. Ей было так стыдно за себя! Но мысли об этом наполняли всю ее каким-то новым, неизвестным ей до сих пор ужасом. Лишь в конце долгой недели, после того как она целиком отдалась лихорадочной деятельности по приобретению материала и выкраиванию детских юбочек и ночных рубашек, она наконец почувствовала облегчение, разлившееся по всему ее телу. Однажды утром она проснулась и получила неопровержимые доказательства того, что она не забеременела. Она от всей души поблагодарила судьбу за это. Ребенок стал бы для нее ненужным осложнением в новой жизни, да и какими бы глазами в таком случае поглядела миссис Кларк на свою протеже?
Она была настолько обрадована, что отправилась, распевая песни, верхом к ферме сразу после завтрака и настояла на том, чтобы ей принесли все вещи, которым требовался хотя бы один-единственный стежок. Несмотря на возражение миссис Кларк, она дала твердое обещание привести все в порядок на следующий же день.
– Ведь только этим я могу отплатить вам за доброту, миссис Кларк. Кто знает, может, в один из ближайших дней ко мне заявится знатная дама и попросит сшить ей все необходимое для приданого. Тогда для вас у меня не останется времени. А где Сара? Почему я ее не вижу у себя?
– Она была здесь, но я запретила девочкам на пару дней посещать вас, чтобы вы могли спокойно привести себя в порядок… Они очень хотели навестить вас, но старый Сеп сказал им, что вы в данный момент занимаетесь шитьем, но не у себя дома, а в далеких странах, куда отправились вместе с отливом.
Клэр рассмеялась.
– Да, я на самом деле шила. Я сшила два скромных платья, чтобы тем самым произвести на клиентов должное впечатление своим трезвым взглядом на моду и респектабельностью. Как вам нравится вот это, зеленое?
– Вы сами его сшили, мисс? Боже, оно так модно, что вы, как мне показалось, заказали его в каком-то дорогом доме моды в Бате или Лондоне. – Она бросила критический взгляд на Клэр. – И вы сделали себе не менее скромную прическу. Вам теперь можно дать девятнадцать и даже все двадцать лет. Вы совсем не похожи на ту маленькую чумазую цыганку, которая пожаловала к нам на днях на чай. Да, мои девочки будут испытывать благоговейный страх перед вами.
– Надеюсь, этого не произойдет. Таким будет лишь мой профессиональный облик, но как только мои клиенты выйдут за дверь, я вновь стану цыганкой. Передайте, пожалуйста, Саре и ее подружкам, что теперь я дома и жду их в любую минуту.
Она поскакала прочь, оставив миссис Кларк наедине со своими личными предчувствиями. Несмотря на бодрый оптимизм Клэр, миссис Кларк заметила у девушки величественно вскинутый подбородок и какую-то неопределенную ауру, свидетельствующую о ее дворянском происхождении. Она догадывалась, что за ее смиренной внешностью таилась гордыня, и она могла только догадываться, как станет реагировать Клэр на поведение леди, особенно богатых клиенток, относящихся к портнихам ничем не лучше, чем к слугам. Это были мелочно-щепетильные, слишком придирчивые в своих требованиях женщины. Но та же аура сословной принадлежности могла способствовать укреплению репутации девушки.
Миссис Кларк сделала все возможное, чтобы пошире распространить известие о прибытии в их город новой модистки. Всякие сомнения сразу покинули се, как только Клэр возвратила починенную одежду. Стежки отличались необычайной аккуратностью, и она даже ухитрилась подновить и предыдущую починку. Платье Сары стало как новое, и никто даже не мог бы догадаться, что на его подоле красовалась дырка.
Первый заказ, сделанный Клэр как профессиональной портнихе, стал заметной вехой в ее жизни, и она, конечно, была исполнена решимости выполнить его как можно лучше и старательней. Ее попросили сшить выходное платье для юной, подающей надежды девушки. Изабель, копия своей матушки, миссис Фостер, была высокой, статной девицей с волосами мышиного цвета и опущенными плечами.
– Да, – подумала про себя Клэр, изучая фигуру девушки, – весьма малообещающий старт. Ей предстояло превратить гадкого утенка в прекрасного лебедя. Ее матушка с венком из розовых бутонов на голове никак не могла сделать свой выбор и металась между белым сатином, украшенным перьями и розовой тафтой. «Императорская линия» все еще была модной, но одеть Изабель в платье такого стиля означало превратить ее в обитую тканью колонну. Клэр подняла на нее свои серые глаза, и они встретились с голубыми глазами Изабель. В них сквозила обреченность, она словно признавала свою вину, но в то же время умоляла Клэр что-нибудь предпринять, чтобы свести до минимума все огрехи, призвав для этого все свое искусство.
