— Похоже, их мяч снова попал на крышу амбара и застрял там. Не станете возражать…
— Я его достану, — вмешался Робби, вскакивая с места, будто только и ждал сигнала, чтобы покинуть дом.
Анна подавила улыбку. Результат был ожидаемым, но за мячом она хотела отправить другого человека.
— Я думаю, нам пора в путь.
Она встала с места с намерением вернуть Бет ее спящую девочку. Но тотчас же ее посетила другая мысль, и Анна поспешила подавить улыбку, появившуюся на губах. Она придумала, как отвлечь сэра Артура.
— Я чуть не забыла, — сказала она Бет. — Я привезла тебе пироги.
— А у меня есть для тебя свежие сахарные булочки, — сказала Бет.
Прежде чем Артур догадался о ее намерениях, Анна положила спящую малютку ему на колени и взяла в руки корзинку.
Лицо Артура выразило такую крайнюю степень ужаса, что Анна едва не расхохоталась.
Он тотчас же сделал попытку вернуть ей младенца.
— Я ничего не понимаю в…
— Тут нет ничего сложного, — сказала Анна сладким голоском. — Одной рукой придерживайте головку, вот так, а другой — тельце. И все будет в порядке.
Доблестный рыцарь с мольбой посмотрел на Анну.
— Покачайте ее немного, — ободрила Анна Артура, испытывая к нему некоторое сочувствие. — Малышка это любит. Мы не задержимся.
И с этими словами она последовала за Бет в дальний конец комнаты, где находилась кухня.
И Кейт, да благословит Господь этого маленького ангела, отлично справилась со своей ролью. Ее слабые всхлипывания, за которыми послышались более громкие жалобы, отвлекли Артура, и подруги смогли произвести мгновенный обмен.
Ко времени, когда Бет вернулась, чтобы взять ребенка, сэр Артур выглядел так, будто его протащили через всю преисподнюю вслед за колесницей сатаны.
— Ну, все было не так уж скверно? Да? — сказала Анна, когда они выходили из маленького коттеджа.
Сэр Артур подозрительно прищурился. Вид у него был такой, будто ему очень хотелось ее задушить.
Анна попрощалась с детьми и пообещала скоро проведать их вновь. Робби привел лошадей, и вскоре они тронулись в путь.
Анна сознавала, что упускает удобный случай узнать о сэре Артуре как можно больше, но ее утомил долгий день, проведенный в деревне, и, если уж быть честной, она была не в том настроении, чтобы опять потерпеть поражение и у снова быть отвергнутой.
Эта странная минута в доме Бет заставила ее почувствовать себя… уязвимой. Она не хотела думать о нем таким образом. Ей не хотелось заблуждаться. Она решила всего лишь наблюдать, как просил ее отец, а вовсе не гоняться за ним.
Первые несколько миль они проехали гуськом, но дальше дорога расширялась, поэтому сэр Артур изменил свою позицию и оказался рядом с ней.
Когда он заговорил, она удивилась. Неужели он решил побеседовать с ней? Это было впервые.
— Почему вы это делаете?
Она посмотрела на него с недоумением и он продолжил:
— Окружаете себя всем этим…
Поколебавшись, чтобы выбрать нужное слово, он добавил:
— Всеми этими вещами.
— Вы имеете в виду «плоды войны»? — спросила Анна с вызовом.
Она не была удивлена, заметив, что он не знает, как заговорить о том, что видел.
— Для воинов главное — слава, честь, завоеванная на поле брани, а вовсе не то, что может последовать в случае поражения. Отсутствующие руки и ноги, дети, потерявшие отцов. Мужчины, отправляясь на битву, не думали об этом.
— Не ожидал, что вам это нравится, — сказал Артур, пожимая плечами.
— Я ненавижу войну! — отозвалась Анна резко. — Не могу дождаться, когда она закончится. Но это не значит, что я не хочу внести свою лепту в приближение мира. Это малое, что я могу сделать. Если несколько спетых мной песен и прочитанных притч или то, что я подержала на руках ребенка, пока его мать хоть чуть-чуть отдохнет и побудет в покое, принесет несколько мгновений облегчения и ободрит ее, то я охотно это сделаю.
Артур окинул ее оценивающим взглядом.
— У вас нежное сердце.
Это прозвучало так, будто он этого не одобрял.
— Старый солдат не заслуживает, чтобы вы тратили на него время. Он убивает себя пьянством.
Анна расслышала в его тоне отвращение и заподозрила, что он счел этого человека слабым.
— Возможно, — признала она. — Но Малколм сражался за моего отца с достоинством и преданностью и служил ему долгие годы.
— Это был его долг.
— А я, в свою очередь, исполняю свой долг.
— Вы сами сделали выбор.
На этот раз плечами пожала она.
Он снова помрачнел:
— Вы измучены.
Анна только рассмеялась в ответ:
— Нуда, немного.
— О чем вы шептались с подругой?
Внезапная перемена темы сбила ее с толку и заставила забыть об осторожности. Однако она быстро пришла в себя и поспешила сказать:
— О всяких женских делах.
— О каких же женских делах?
Анна посмотрела ему прямо в лицо.
— Вы и в самом деле хотите знать? — спросила она дерзко.
Артур отвел глаза.
— Пожалуй, нет.
Ему было неприятно то, что он узнал об Анне Макдугалл. Гораздо проще было сбросить ее со счетов, сочтя наивной избалованной принцессой, живущей в мире фантазий и мало что понимающей в окружающем мире. Но все оказалось совсем не так. Она понимала, что происходит вокруг, возможно, даже лучше, чём он. Артур старался дистанцироваться от отголосков войны. Он не хотел думать о ее последствиях, о том, что будет потом. Но увидеть войну ее глазами… Смерть. Разорение. Люди без конечностей, заглушающие боль выпивкой. Женщины, вынужденные сами о себе заботиться и кое-как перебиваться. Дети без отцов. Настоящая жизнь.
Он помрачнел. Сколько раз он проходил мимо всего этого, не замечая? Проезжал верхом мимо сожженного замка или фермы и никогда не думал о людях, живущих в них?
Всю свою жизнь он воевал и вдруг почувствовал, что устал, выдохся.
— Почему я вам не нравлюсь? — спросила Анна.
Прямота вопроса ошеломила Артура, обезоружила, хотя этого не должно было быть. Анна ни от чего не отгораживалась. Она высказывалась прямо и открыто, излагала свои мысли уверенно, основываясь только на своем жизненном опыте, хотя всю жизнь была любима, лелеема, и всю жизнь ее поддерживали. Эта ее черта была необычной и одной из тех, что поражали и пленяли в ней.
Он заколебался, не зная, что ответить.
— Это не так.
По выражению ее лица он понял, что она ему не поверила.
— Я уже прежде говорил вам, что я здесь затем, чтобы выполнять свою работу. У меня нет времени ни для чего другого.
— Из-за феода?
Он напрягся, не желая говорить на эту опасную тему. Такую беседу он не желал вести ни с кем, а с ней особенно.
