Роберт выглядел удивленным.
— На вашем рисунке была печка, но я подумал, что она не понадобится. Вам будет жарко от работы.
— Нет, — покачал головой Дэвид, — сухожилия не разогреваются от работы. И тогда их легко повредить. На этом не надо экономить. Я не буду работать без печки.
— Я велю установить ее сегодня же, — с готовностью согласился Роберт. — Я думал, это напоминает работу с лошадьми. Мне всегда становится жарко в это время. Но тут, конечно, другое дело.
Дэвид с неудовольствием посмотрел на Данди.
— Ты не могла бы надеть какие-нибудь бриджи, как твоя сестра?
Ее лицо вытянулось.
— Я буду выступать в короткой юбке, — заявила она. — Так мне обещал Роберт.
— Короткая юбка? — Дэвид повернулся к Роберту, улыбаясь.
— Розовая, — кивнул тот. — Короткая пышная юбка с блестящими пуговицами и просторная блузка с рукавами.
— С голыми руками выступать безопасней, — возразил Дэвид. — Ее так легче поймать.
— Обнаженные руки и шея? — спросил Роберт, попыхивая трубкой. — Узкий корсаж и юбка выше колен? Да меня просто привлекут к суду.
— Зато вы сразу же заработали бы кучу денег, — рассмеялся Дэвид. — Если бы, конечно, девушка согласилась выступать в таком виде.
— Данди? — И Роберт указал на мою сестру концом трубки. — Да она согласилась бы выступать даже нагишом, не правда ли, малышка?
— Я не возражаю против короткой юбки и маленького корсажа, — притворно скромно сказала она.
— Очень хорошо, — подвел итог разговору Дэвид, — но тренироваться ты будешь в бриджах и плотной рубашке с короткими рукавами.
— Бегом домой, Данди, — приказал Роберт. — Миссис Гривс найдет для тебя что-нибудь подходящее. — И он взглянул на Джека и меня. — У этих двоих все в порядке?
— Да, — ответил Дэвид.
— Тогда я оставляю вас, — нехотя сказал Роберт. — Итак, наш уговор: они должны научиться прыгать на трапецию, раскачиваться на ней, перепрыгивать к Джеку и от него обратно на свою подвесную раму. И это за два месяца.
— Я помню, — бесстрастно ответил Дэвид. — Не забудьте и вы мои условия. Работать мы будем до одиннадцати, затем завтрак. Потом мы занимаемся до четырех, и после этого нам необходим отдых.
— Согласен, — сказал Роберт. — Но завтра я обещал Мери взять ее на ярмарку.
Дэвид кивнул и подождал, пока Роберт выйдет.
— А теперь — за работу, — обратился он к нам с Джеком.
Под влиянием страха перед веревками и раскачивающейся на них трапецией я было подумала, что Дэвид заставит нас работать наверху в первое же утро. Но он так не сделал. Еще до того, как вернулась Данди, очень хорошенькая даже в мешковатых бриджах Уильяма и льняной рубашке Джека, он велел нам приседать, а затем совершить пять кругов по амбару во все нарастающем темпе.
Затем мы прыгали, бегали и разминались до тех пор, пока не разогрелись. Тщательно уложенные волосы Данди распустились, и она небрежно сколола их на затылке. Все мы находились в хорошей спортивной форме. Мы с Джеком каждый вечер упорно тренировались на неоседланной лошади и приобрели молниеносную реакцию. При всей любви Данди поваляться она была в состоянии пройти за день двадцать — тридцать миль, а после этого еще поплавать наперегонки.
— Дело пойдет. — Дэвид сам уже слегка запыхался, и мы устроили себе минутку отдыха, усевшись на опилки. — Я боялся, что вы толстые и ленивые, а у вас прекрасные мускулы и никакой одышки.
— А когда мы начнем работать наверху? — требовательно спросила Данди.
— Когда захотите, — беззаботно ответил Дэвид. — Пока вы будете завтракать, я проверю оборудование, и потом можем начинать. Я покажу вам, как надо падать в сетку, и вы убедитесь, что можете работать совершенно безопасно.
— Меня никогда в этом не убедить. — Я пыталась говорить спокойно, но мое дыхание прерывалось.
— Я знаю, что ты боишься, — успокаивающе улыбнулся мне Дэвид. — Я хорошо понимаю это, я и сам раньше боялся. Ты прекрасно сложена для такой работы, но если сердце не лежит к этому, мы не станем тебя заставлять.
— А как вы начали работать на трапеции? — спросил Джек.
— О, это длинная история, — лениво отозвался Дэвид. — Меня завербовали служить на флот, но я был деревенским парнем, и это пугало меня. Я сбежал с корабля при первой же возможности. А она представилась мне в Португалии, когда мы зашли в Лиссабон. Мне не на что было жить, и я стал странствовать вместе с бродячими акробатами. Однажды я увидел выступление на «римских кольцах» и просто сошел с ума. — Он замолчал и подкрутил усы. — Я напросился в ученики к человеку, выполнявшему его, и он стал заниматься со мной. Затем мы стали использовать трапецию вместо колец, а этого до нас не делал никто. Сначала я выступал один, а потом научил младшего сына своего напарника, и мы изменили номер: он раскачивался на трапеции и перелетал ко мне, а я ловил его и кидал обратно. Это был хороший номер.
Тут он замолчал, и в глазах мелькнула боль. Мой желудок сразу сжался от страха.
— Что случилось потом? — спросила я.
— Этот парень упал, — сказал он просто. — Он сломал себе шею и умер.
Никто не произнес ни слова.
— Мери, ты прямо зеленая, — вдруг испугался Джек. — Тебе плохо?
— Нет, — покачала я головой. — Продолжайте, Дэвид. Что вы делали потом?
— Я вернулся в эту страну и нашел себе партнера. Но твой отец — человек с идеями. Он подал мысль выступать в этом номере с девушками. Это обязательно понравится зрителям. Я старею, — продолжал Дэвид. — И устаю уже после двух представлений. Роберт предложил мне королевское жалованье за то, чтобы я научил вас этому трюку и отказался от своих выступлений на два сезона. И он заплатит мне сверх того, чтобы я не учил этому других. — Тут Дэвид усмехнулся Джеку и опять подкрутил усы. — Это обычно практикуется, и твой отец знает это так же хорошо, как я.
— До какого возраста можно выступать на трапеции? — спросил Джек.
— Вы будете выступать лет до двадцати пяти, — после недолгого размышления сказал Дэвид. — Я плохо питался и часто болел. Поэтому я не смогу работать после тридцати.
— Это тяжелая жизнь, — задумчиво сказала я, глядя на Дэвида.
Кожа на его лице была розовая, усы топорщились молодо и задиристо, но под глазами лежали глубокие тени.
— Разве не каждая работа трудна? — спросил он.
И я кивнула.
— Пора, — вскочил он. — За работу, ребята.
Он велел Джеку пробежать пятьсот шагов на месте, а затем отжиматься на руках. Данди он дал металлическую палку и велел бегать, держа ее перед собой, затем над головой, а затем поднимая и опуская ее. Меня же он приподнял за талию, так чтобы я смогла охватить трапецию пальцами.
