Лаура Паркер - Буря страсти

По сравнению с этим, с сочувствием подумала Кларетта, ее мучения выглядят ничтожными. Однако эти ничтожные мучения только и имеют значение для ее ничтожной жизни.

Она встала, понимая, что в доме начнется переполох, если ее найдут лежащей на ковре, расправила юбку и постаралась придать лицу менее упрямое выражение. После недель ожидания и надежды, после успешных, несмотря на жгучее желание открыться, попыток сохранить свою тайну нельзя допустить, чтобы она разнервничалась. Тревога только испортит цвет лица, а кожа у нее и так не из лучших. Следовательно, в ближайшие часы она больше не будет ни о чем думать.

Придя к этому выводу, Кларетта увидела все в новом свете. Она же никому не сделала ничего плохого! Если лейтенант Хокадей ошибался насчет своих чувств, он скажет об этом лично сегодня же вечером. И все же, если она права…

Когда бывший лейтенант Джеймс Хокадей, одетый в черный сюртук и белую сорочку; прибыл в дом Роллерсонов, Кларетта спрятала свое разочарование под радостной маской. Сотни раз она рисовала в воображении сцену его возвращения, представляя Джейми в великолепном красном офицерском мундире. Она намеренно выбрала зеленое платье, дабы оттенить красный цвет военной формы. Для перемены могло быть только одно объяснение: он, как и многие другие, продал свой патент. И, следовательно, навсегда расстался с потрясающим алым нарядом.

При виде высокого элегантного молодого человека Кларетта впервые за годы знакомства с ним почувствовала себя неуверенно. Этот новый Джейми в торжественном черном, настоящий джентльмен, производил приятное впечатление, но он был другим.

Озадаченная собственным смущением, Кларетта наблюдала, как Джейми приветствует ее отца, мистера Пула, семейного поверенного, лорда Джайлса, ближайшего друга отца. Свои светлые длинные волосы Джейми разделил на косой пробор и зачесал набок. Было в нем еще что-то новое. Ах да, рука на перевязи.

— Бедный дорогой Джейми, — пробормотала девушка. Ну почему же он не рассказал ей?

Лорд Роллерсон взял молодого человека под руку и подвел к группе дам, среди которых были две пожилые тетушки и Кларисса с Клареттой.

— Итак, дамы, — проникновенно сказал лорд Роллерсон, — поприветствуйте нашего почетного гостя. Перед вами высокородный господин Хокадей, герой Ватерлоо.

— Кузен Джейми! Как приятно видеть вас, — тепло проговорила Кларисса и грациозно протянула ему затянутую в перчатку руку.

Кларетта пристально следила за Джейми, который на короткое мгновение прижался губами к руке Клариссы. Если она сомневалась насчет чувств Джейми и сестры, то сейчас ее сомнения должны рассеяться.

— Дорогая кузина! Вы не представляете… — Он замолчал на полуслове и, порозовев, отступил на шаг и поклонился.

— О, вы ранены.

Кларетта увидела, что на утонченном личике сестры появилось сочувственное выражение, и ее тревога возросла. Кларисса прикоснулась к повязке, и Кларетта обратила внимание на резкий контраст между черной атласной повязкой и белоснежной изящной ручкой девушки. Кларетта затаила дыхание, когда Кларисса, обратив на Джейми взгляд голубых глаз, спросила с искренним состраданием:

— Сильно болит?

— Не болит ни капельки, — быстро ответил Джейми. — Я ношу повязку ради хвастовства.

Кларетта полагала, что никто из присутствующих не заметил, как у Джейми покраснели уши. Итак, заключила она, можно распрощаться с надеждой на то, что Джейми больше ничего не испытывает к ее сестре. Кларетту охватили ревность, страх и еще… чувство вины.

Кларисса улыбнулась:

— С вашей стороны очень благородно проявлять такую выдержку, сэр. Однако вы еще не поздоровались с вашей самой горячей поклонницей. — Она повернулась к Кларетте. — Моя сестра души в вас не чает.

Кларетте до безумия захотелось ударить свою сестру. Она покраснела, ее лицо покрыл «чахоточный» румянец, как называла его тетушка.

— Здравствуйте, господин Хокадей, — промямлила Кларетта, но, в отличие от сестры, не протянула руку для поцелуя, потому что знала: если он дотронется до нее, она разрыдается.

— Привет, Котенок.

Услышав это прозвище, Кларетта подняла глаза и встретилась с ним взглядом. В этот момент она со всей остротой осознала всю гнусность своего обмана.

Джейми подмигнул ей и указал пальцем на медаль за героизм, висевшую на лацкане сюртука.

— Я говорил, что ты будешь мною гордиться. Герой Ватерлоо. Тебя хоть капельку впечатляет?

— Вашей раны уже достаточно для того, чтобы производить впечатление, — ответила Кларетта, выбрав дерзость как единственное средство защиты от своих чувств. — Но скажите, как вам удалось уговорить лорда Веллингтона, чтобы он разрешил вам громить армию месье Бонапарта одной рукой?

Лорд Роллерсон ахнул, но Джейми рассмеялся.

— Все тот же кусачий Котенок, — заключил он и чмокнул ее в щеку. Кларетта кожей ощутила легкое дуновение ветерка — это все присутствующие облегченно перевели дух. — Вижу, мне надо держаться настороже при общении с тобой.

От дружеской ласки Джейми у Кларетты закружилась голова. Ощущение было такое же, как когда она однажды забралась на дерево и попыталась дотянуться до груши, но не удержалась и свалилась вниз.

«Он поцеловал меня!» — пело сердце. Разум предупреждал, что она опять обманывает себя. Однако ей только оставалось следовать выбранной линии поведения.

Дворецкий объявил, что ужин подан. Весь день Кларетта от беспокойства ничего не ела, поэтому приняла объявление с радостью, как приговоренный к казни, который наедается до отвала.

Она увидела, как Джейми повернулся к Клариссе, но отец — хвала Господу! — уже взял свою старшую дочь под руку. Джейми не растерялся и обратился к Кларетте.

— Позволь, Котенок, — радушно проговорил он и положил ее руку себе на локоть. И даже погладил пальцы. Этот жест — исключительно проявление распущенности, заверила себя Кларетта, когда они направились в обеденный зал. Именно насчет этого предостерегала ее кузина Делла перед первым балом. Делла утверждала, что среди представителей бомонда всегда найдутся законченные распутники, закоренелые развратники и безжалостные негодяи, готовые воспользоваться чьим-либо неведением и неопытностью. Тот Джейми, которого она знала, не был склонен к вольностям. Где он научился такой манере ухаживать за дамами? Естественно, во Франции. Или, возможно, это результат его общения с покойным бароном Лисси?

Когда они прошли в дверь зала, Джейми посмотрел на Кларетту и улыбнулся ей мальчишеской и в то же время мужественной улыбкой. Странно, подумала девушка, почему она всегда считала военный мундир неотъемлемой частью его привлекательности?