Прохладное, сладкое, оно приятно щекотало нос и небо бесчисленными пузырьками.
В переполненных людьми комнатах становилось все жарче. К тому же хозяйка велела растопить камины, хотя на улице было довольно тепло. Амелия почувствовала, как лицо становится влажным от пота. Тонкий муслин льнул к телу влажными складками, что было не только неприятно, но и немного неприлично. Пусть таковы последние моды, но она не так смела, как некоторые девицы, специально брызгавшие водой на платья, чтобы липли к коже и обрисовывали фигуру.
Прохлада садов так и манила ее, обещая покой и избавление от назойливой толпы. Стараясь не попадаться на глаза бабушке она пробралась сквозь группы элегантно одетых гостей, смеявшихся и болтавших так громко, что музыки почти не было слышно, и выскользнула на веранду, навстречу свежему ветерку. Ужин должны были сервировать позже, за буфетными столиками, после окончания танцев, и девушка, не желая возвращаться и рисковать встречей с чересчур пылкими поклонниками, проигнорировала тихое урчание в пустом желудке и заглушила его вторым бокалом шампанского. Почему бы нет? В конце концов, сегодня ее день рождения и Амелии следует радоваться, что бабушка дает такой пышный праздник в честь совершенно чужой девушки.
Прислушиваясь к невнятному гулу голосов, Амелия прислонилась к холодным каменным перилам веранды и улыбнулась, когда снизу донесся кокетливый женский визг.
Очевидно, некоторые гости решили воспользоваться уединением и полумраком. Какая соблазнительная мысль!
Девушка подумала о сэре Алексе, высоком красивом блондине, совершенно неотразимом сегодня в синем бархатном фраке и белом шелковом галстуке; на манжетах сорочки пенились кружева, и вместо полагающихся панталон до колен он надел лосины, тесно облегавшие стройные мускулистые ноги.
Она позволила себе немного помечтать о супружеской жизни с сэром Алексом. Он родился младшим сыном барона: благородное, но не слишком высокое происхождение, так что не станет смотреть на нее сверху вниз. Они познакомились два года назад, на первом балу Амелии, куда ее привезла бабушка. Тяжелое испытание, из которого она вышла с честью благодаря сэру Алексу.
Она никогда не забывала доброты этого милого человека и при каждом случае старалась подольше побыть в его обществе. И потом сэр Алекс был настоящим джентльменом, не то что Деверелл! Даже мопсы леди Уинфорд, и то куда лучше воспитаны!
Амелия судорожно сжала изящную ножку бокала, в котором едва слышно шипело шампанское. Ветер приносил аромат осенних цветов, сладкий и немного пряный. Этот вечер будет тянуться бесконечно, особенно из-за графа, преследующего ее, как назойливое привидение. Ах, если бы только сэр Алекс подошел к ней, вместо того чтобы улыбаться с дальнего конца залы, она смогла бы вынести все!
Но сэр Алекс всегда держался с холодноватой учтивостью и занимал ее светской беседой, чем невыносимо терзал девушку, привыкшую грезить о нем целыми днями, хотя во сне, как ни странно, ей являлся темноволосый мужчина, неизменно скрывавшийся в тени, так что она ни разу не сумела рассмотреть ни лица, ни фигуры.
Таинственный незнакомец не хотел быть узнанным.
Лунный свет отражался в шампанском, и Амелия поднесла бокал к губам. Прохладная жидкость легко скользнула по горлу. Сколько же она выпила? Похоже, окончательно голову потеряла! Настоящее сумасбродство!
Не успела она поставить бокал, как в руку ей сунули еще один. Янтарная жидкость переливалась в сиянии фонариков. Растерянная девушка подняла глаза и оцепенела при виде графа.
— Еще шампанского, мисс Кортленд?
Кажется, в его голосе слышен смех? Снова решил поизмываться над беззащитной жертвой?
— Нет, — бесстрастно ответила она. — Я больше не испытываю жажды.
— Как удачно. Зато я хочу пить.
Он прислонился к перилам и принялся рассматривать девушку. Ей стало не по себе под неотступным пристальным взглядом, но она ничем не выдала своего смятения. Он осушил бокал, так и не сводя с нее глаз, и скривил губы в улыбке. Амелия робко моргнула.
— Вы очень изменились, мисс Кортленд, — неожиданно бросил он, лениво растягивая слова. Насмешливость тона граничила с наглостью.
— Должна ли я считать это комплиментом или сожалением, милорд? Простите мою дерзость, но я не привыкла к таким… интимным замечаниям незнакомых мне людей.
— Но мы знаем друг друга уже много лет, не так ли?
Амелия осторожно поставила бокал, услышала слабый звон хрусталя о камень и расправила платье, стараясь потянуть время. Отчитать его? Он наверняка оскорбится, и, хотя ей все равно, их ссора может вызвать новое охлаждение между ним и бабкой, а этого допустить нельзя.
Наконец она подняла голову и взглянула ему в глаза.
— Мы встречались всего однажды, и то ненадолго, и поэтому вряд ли можем считаться кем-то кроме случайных знакомых, милорд.
— Очень жаль.
— По вашему голосу этого не скажешь. Однако я восхищаюсь вашей способностью скрывать истинные чувства, — выпалила Амелия и тут же осеклась, прикусив язык. Годы, прожитые в обществе леди Уинфорд, научили ее не только правильно произносить слова, пользоваться столовыми приборами, но и высказываться откровенно: качество, вполне допустимое в даме высокого положения, но совершенно неприемлемое для никому не известной девушки.
Деверелл тихо засмеялся. Амелия вздрогнула от внезапного озноба. Легкий ветерок неожиданно принес с собой струйку холода. Звуки популярного вальса сверкающим каскадом рассыпались в воздухе.
Амелия отступила и, решив, что немного вежливости не повредит, пробормотала:
— Я должна вернуться к бабушке. Она уже гадает, куда я пропала, и кроме того, мне нужно начать танцы.
— Совершенно верно, бабушка станет беспокоиться, поэтому я провожу вас…
— Нет!
Куда резче, чем она намеревалась, но отказ ничуть его не взволновал.
— Боюсь, мисс Кортленд, что вам придется начать танцы в паре с внуком леди Уинфорд. Нельзя же пренебрегать правилами этикета, верно?
— Я в жизни не слышала о таких…
— Поверьте, существует бесчисленное множество тонкостей, о которых вам не известно, но сейчас не время их перечислять. О нашем танце уже объявлено Или вы вообразили, что я искал вас по собственной воле? Либо мы идем в залу, либо вы отправляетесь туда одна и во всеуслышание объявляете, что отказываетесь танцевать со мной, — сообщил Холт, с пренебрежительной усмешкой наблюдая за ее реакцией. Опять эти вскинутые брови! Как же он ее бесит! И при этом знает, что она не может отказаться, не вызвав сплетен и пересудов! — Чего вы боитесь? — мягко осведомился он и, не дождавшись ответа, шагнул вперед с поистине кошачьей грацией, живо напомнившей ей хищного зверя. Сильная рука легла ей на плечо, и, вспомнив, как он тогда прижимал ее к стене, Амелия вздрогнула.
