Она действительно плохо спала, что бывало очень часто в последние дни, но твердила себе, что это не имеет ничего общего с предстоящей встречей.
Горничная накинула ей на плечи короткий плащ с капюшоном, застегнула гагатовую пуговицу и подала темно-зеленые лайковые перчатки, точного оттенка ее туфелек на каблуках.
— Вы прекрасно выглядите, леди Серена, — восхищенно прошептала она.
— Спасибо, вы очень добры. — Серена поцеловала девушку в щеку. — Если генерал спросит про меня, передайте, что я скоро вернусь.
— Сказать ему, куда вы пошли?
— Как вы можете что-то сказать, если ничего не знаете? И, пожалуйста, приготовьте вечером ванну. До обеда, если можно. Я надену шелк цвета слоновой кости.
— Да, миледи. — Бриджет присела.
Серена вышла на улицу и поспешно направилась к дому Маргарет. Дверь открыл лакей.
— Миссис Стэндиш велела нам подождать вас, леди Серена. Когда прикажете, мы подадим прохладительное.
Он взял плащ и перчатки Серены и проводил ее в гостиную Маргарет.
Комната показалась ей очень уютной. В камине горел огонь, графины с шерри, мадерой и кларетом стояли на буфете, живые цветы красовались на подоконниках и пристенных столиках, новые свечи только ждали огнива и кремня.
Серена невольно подумала, что оказалась в настоящем любовном гнездышке. Как и замышляла Маргарет. В глазах последней рандеву есть рандеву, и всякое может случиться. Впрочем, она не знала истории этой встречи. А вдруг Себастьян не так ее поймет? Вряд ли. Он слишком обижен и рассержен. Ее намеренная жестокость возымела свое действие. Она вспомнила холодность его голоса, искры презрения в глазах. Он требовал этой встречи, чтобы выяснить отношения. Чтобы встречаться без всякой неловкости, как подобает старым знакомым. Что же, она вполне с ним согласна.
— Привести вашего гостя, как только он прибудет, леди Серена, или сначала доложить о нем?
Дворецкий Маргарет Стэндиш прекрасно знал свое дело.
— Приведите достопочтенного Себастьяна Салливана, как только он придет, Хорас. Спасибо.
После ухода дворецкого она подошла к окну и взглянула на улицу. Отсюда она могла видеть, как Себастьян заворачивает за угол. Серена так разнервничалась, что смяла угол занавески и стала поправлять цветы в вазах. Было без десяти двенадцать. Себастьян, как всегда, пунктуален и учтив.
Ровно без двух минут двенадцать Себастьян подъехал к дому. Он был одет в лосины, темную шерстяную куртку, а на его треуголке, отороченной серебряным кружевом, красовался алый плюмаж. Сердце Серены перевернулось. Сколько раз в былые времена он вот так приезжал к ней, пока она ждала в маленькой комнате на втором этаже гостиницы на Кинг-стрит, сгорая от нетерпения.
Наблюдая, как он спешивается, Серена почти представила, что прошлое вернулось… через минуту она услышит его шаги на лестнице. Он спешит к ней… Распахнет двери, как часто это делал, и в два шага окажется рядом, схватит ее в объятия и завладеет губами в долгом поцелуе, который, кажется, вытянет душу из ее тела.
Наконец она услышала его решительный стук, и, кажется, задохнулась, и почувствовала, как вспыхнуло лицо, когда его шаги простучали в коридоре. Он о чем-то спросил дворецкого, и тут дверь комнаты открылась.
— Мистер Салливан, миледи, — объявил дворецкий отступая.
Дверь закрылась, и они остались одни.
Себастьян сунул стек под мышку и стал снимать перчатки.
— Итак, Серена, — обронил он, глядя на нее странно светящимися голубыми глазами.
— Итак, Себастьян, — в тон ответила она, безуспешно стараясь принять беспечный вид.
Само его имя пробуждало столько воспоминаний, вызывавших боль и ощущение потери.
Она поспешно отвернулась, опасаясь, что он заметит слезы в ее глазах, и сухо пробормотала:
— Спасибо, что пришел.
— Не за что, — вежливо ответил он, отбрасывая стек, шляпу и перчатки на консоль.
Серена поняла, что Себастьян ждет от нее первого шага. Какая несправедливость, учитывая, что это он настаивал на встрече! Раздражение осушило слезы, и она довольно резко спросила:
— Итак, о чем ты хочешь поговорить?
Себастьян рассмеялся: коротко и невесело.
— Не будь абсурдной, Серена.
Она резко развернулась, яростно сверкая глазами.
— Ты меня называешь абсурдной? Ты, который настаивал на выяснении отношений? Ну что же ты? Начинай выяснять отношения!
Он вздохнул и огляделся.
— Милый домик. Кому он принадлежит?
Ей следовало помнить его привычку менять тему, когда назревала ссора, поэтому Серена ответила ему в тон:
— Старой подруге. Она сегодня уехала из города.
— Понятно. Действительно тайное свидание. Не иначе. Можно предложить тебе бокал вина?
Серена едва сдержала привычный порыв запустить в него чем-нибудь. Теперь он пытается вывести ее из себя, указав на полное отсутствие гостеприимства. Еще одна из его раздражающих привычек, которые она так хорошо помнила. В старые времена, правда, она над этим смеялась, но все это в прошлом.
Она спокойно улыбнулась и показала на буфет.
— Прошу.
— Будешь пить, как обычно, шерри, или твои вкусы изменились? — бросил он не оборачиваясь.
Ей очень хотелось сказать, что да, изменились, но это будет так по-детски… и не причинит боли никому. Кроме нее.
— Спасибо.
Себастьян налил вина и подал ей бокал.
— За выяснение отношений! — воскликнул он, поднимая свой в шутливом салюте.
Серена покачала головой и пригубила вино, прежде чем спросить:
— Как идут дела?
Она не рассказала, как жадно хваталась за все английские газеты, опасаясь увидеть в них объявление о помолвке или женитьбе.
— Все в порядке. А как ты? Все хорошо?
Она хотела дерзко ответить, что все великолепно, но слова не шли с языка. Вместо этого она пожала плечами.
— Дела идут прекрасно. Генерал доволен.
Несколько секунд он молча смотрел на нее, потому что не верил. Что-то было не так. Перед ним была не прежняя Серена, полная чувственной энергии, веселья, живости, которые он так любил. В ней словно погасло пламя. Впрочем, погасло оно уже три года назад, когда она сказала, что никогда ничего к нему не питала.
— Но ты? Как живешь ты? — настаивал он. — Мне абсолютно безразлично игорное заведение, которым ты управляешь.
Как он может? И что знает о ее жизни?
Серена горько вздохнула.
— Мое благосостояние и успех нашего бизнеса нераздельны, — процедила она ледяным тоном, ставя стакан.
Он снова долго молчал, прежде чем тихо сказать:
— Почему ты предала меня, Серена? Неужели разлюбила всего за одну ночь? Только не говори, что никакой любви не было. Мы любили друг друга безоглядно, и, что бы ты ни говорила, не убедишь меня в ином.
