Николь начала разминку. Она послушно двигалась, перемещая вес тела с пятки на носок. Лорд Бору внимательно наблюдал за ней сквозь маску. Скоро у девушки закружилась голова, однако у него не нашлось повода придраться.
— К бою! — неожиданно рявкнул он, и Николь сделала выпад, их рапиры скрестились. Он отбил ее удар, и она вернулась в исходную позицию, ожидая его указаний. — Снова! К бою!
Теперь Николь должна была держать рапиру в вытянутой руке. Он встретил ее элегантным контрприемом, Николь снова отступила.
— Почему вы уходите? — рявкнул он. — Вы находились в очень удобной позиции!
— Вздор! У вас была возможность атаковать меня!
Николь сцепила зубы и снова напала. Он парировал, но на сей раз в другую сторону. Она едва успела отразить удар и почувствовала нарастающее раздражение.
— Это несправедливо! — воскликнула она.
— Фехтовальщик, который делает одно и то же движение дважды, — очень плохой фехтовальщик.
Разумеется, он был абсолютно прав, но это еще больше раздражало. Николь сделала выпад, однако лорд Бору сильным ударом выбил у нее рапиру.
— Проклятие!
— Фехтовальщик, который делает одно и то же…
— Да заткнитесь вы!
Он откинулся на спинку кресла. Николь была уверена, что он ухмыляется.
— Вы никогда не плачете, мисс Хейнесуорт?
— Что?
— Я спросил, плачете ли вы когда-нибудь. Большинство женщин — нет, все знакомые мне женщины — сейчас рыдали бы от отчаяния.
— Нет, — коротко ответила Николь. — Я не плачу. Я становлюсь злее.
Лорд Бору медленно кивнул:
— Понимаю.
— Нет никакого смысла в слезах. Я хочу сказать, что слезы вряд ли помогут мне одолеть вас.
— Верно. Хотя они могут вынудить меня обращаться с вами поделикатнее.
— Зачем мне это? — спросила она.
— Право же, не знаю, но вы должны остерегаться гнева. В фехтовании вы никогда не должны позволять сердцу брать верх над разумом.
— Что вы знаете о сердце? — строптиво возразила девушка, поднимая рапиру.
— Вы совершенно правы, — к ее величайшему удивлению, согласился лорд Бору. — Я скверный, бессердечный, трудный в общении, противный и жестокий старый козел.
— Насколько старый? — деловито осведомилась Николь.
— Совершенно древний, — ворчливым тоном ответил лорд Бору.
— Насколько древний? — не унималась Николь.
— Выполните прием и я скажу вам.
Она снова вернулась к его креслу, приготовилась и мысленно задала себе вопрос: какой контрприем он применит на этот раз? Они смотрели друг на друга через маски, и у Николь появилось желание увидеть его глаза. Рапира очень удобно располагалась в ее руке. Она бросилась на него, якобы собираясь атаковать, однако в последний момент отвернула в сторону. Этот финт не обманул лорда Бору — его рапира даже не шевельнулась.
— Вы мне просигнализировали, — прокомментировал он.
— Вовсе нет!
— В вас не было решимости.
— Ну, я вам сейчас покажу решимость. — Николь отступила назад.
— Не думайте слишком долго, — предостерег он.
— Что вы имеете в виду? Вы только что говорили мне, что сердце не должно брать верх над разумом.
— Доверяйтесь своему телу, которое следует инстинктам. Делайте то, что вы хотите, а затем реагируйте на мою защиту.
Николь на секунду замялась, затем сделала выпад. Глядя на его руку, она инстинктивно поняла, как он ответит, и на этот раз его клинок отлетел в сторону и упал на траву.
— Насколько старый? — спросила она.
Он поднял маску, жестом велел Хейдену подать вина.
— Семьдесят девять.
Николь приставила наконечник к его груди.
— Ну ладно, ладно. Двадцать восемь.
— Ничего себе древний! — изумленно сказала Николь.
— Для такой дерзкой девчонки, как вы, древний. Вина?
Николь кивнула. Хейден, хмурясь, поднес ей бокал.
— А в чем дело? — спросил лорд Бору.
Теперь, когда она знала его возраст, Николь попыталась определить, сколько лет может быть мадам. Если она и миссис Тредуэлл вышли в свет в один и тот же год, а Ванессе сейчас двадцать, то это означает…
— Просто так, — ответила девушка, успокоенная тем, что мадам, должно быть, лет на десять старше лорда Бору. — Попробуем снова?
— Я думаю, милорд, — сурово сказал Хейден, — на сегодня достаточно.
Его светлость сделал гримасу.
— Мне бы очень хотелось остаться и поиграть с тобой, — высоким детским голосом произнес он, — но няня говорит, что пора домой.
Николь была потрясена и весьма удачной имитацией, и печальной правдой, скрывавшейся за этими словами. Она внезапно с тоской ощутила, какой стала его жизнь: ему помогают вставать с постели, купаться и одеваться, садиться за стол… Боже милосердный! Удивительно, как он не застрелился.
— До послезавтра? — спросил он, направляясь вслед за Хейденом.
— До послезавтра, — подтвердила Николь. Лорд Бору удовлетворенно кивнул и, хромая, зашагал по замерзшему газону. «Интересно, — подумала Николь, — как он ходил до того, когда пушечное ядро лишило его будущего. Наверняка гордо, как павлин!»
— Я сегодня утром наблюдала за тобой, — возбужденно сказала Бесс, когда Николь вернулась в комнату. — Гвен права — он чрезвычайно красив! Ты влюблена в него? Я определенно влюбилась!
Надевавшая чулки Кэтрин пренебрежительно фыркнула:
— Как можно влюбиться в калеку?
— Особенно в калеку, с которым ты никогда не встречалась, — сухо заметила Николь. Она была не расположена разделять восхищение Бесс.
— У него повреждена лишь коленная чашечка, — вступила в разговор Гвен. — Со временем кости могут срастись. Очень хорошо, что он активен в меру своих возможностей. Сухожилия голени и бедра не теряют своей эластичности и… — Она оборвала фразу, сообразив, что все смотрят на нее. — Я… я беру уроки по анатомии у друга мадам — доктора Каплана, — смущенно призналась она. — Это так интересно!
Кэтрин передернула плечами:
— Совершенно неуместное увлечение.
— Не понимаю, почему ты так считаешь, — возразила Бесс. — Я уверена, прояви ты интерес к чему-нибудь помимо своей внешности, мадам нашла бы подходящего учителя и для тебя.
— Ну и с кем ты занимаешься? — недружелюбным тоном спросила Кэтрин. — Может, с леди Каролиной Лэм?
— Нет, — возразила Бесс, — однако мадам посылала ей один из моих сонетов, и я получила письмо с одобрительными замечаниями.
— Я бы не стала об этом распространяться, — заметила Кэтрин. Она самая бесстыжая женщина в Англии!
— Завтра, — мечтательно проговорила Гвен, — мы с доктором Капланом будем препарировать зародыш поросенка. Морда свиньи очень похожа на человеческую.
