— Отвернитесь, — попросила она.
— Зачем? — нахмурился он озадаченно.
— Я хочу его надеть.
Коналл наклонил голову:
— Очень хорошо.
Взял стул и повернул его в другую сторону.
За его спиной послышался шорох ткани. Она сняла его фрак и надела платье. Этот звук подействовал на него возбуждающе, вызвав к жизни давно дремавшие ощущения.
— Можно повернуться?
— Разумеется.
— То есть ты одета? — усмехнулся он и обернулся.
Представшее его глазам зрелище поразило Коналла. Простая скотница в грубой одежде и с грубым языком исчезла. Перед ним стояла высокая, стройная леди в красивом голубом платье. И если бы не распущенные волосы, небрежно падавшие через одно плечо, то в ней невозможно было бы узнать ту, другую, девушку.
— Вот черт! Не могу его застегнуть. Проклятые пуговицы на спине.
Он усмехнулся. Нет, она осталась прежней.
— Позволь мне.
Он подошел к ней со спины. Она приподняла волосы, обдавая его ароматом сена и солнца.
Его взгляд беспрепятственно скользнул по ее плечам и верхней части спины. Застегивая лиф платья, он позволил пальцам коснуться ее кожи. Прикасаться к служанкам подобным образом было недопустимо. Но он ощутил не внутренний запрет, а чувственное, эротическое волнение, пробежавшее по его телу. Шона была такой безыскусной, такой нетронутой социальными ограничениями, что он начал испытывать к ней влечение, которое было как недозволенным, так и неотвратимым.
— Это платье тебе очень идет.
Она опустила волосы и повернулась к нему лицом.
— Вы действительно так считаете?
— В нем ты похожа на светскую даму.
Его замечание заставило ее покраснеть, что он нашел совершенно обворожительным.
— Мне нужно сделать одно признание, — произнесла она, виновато наклонив голову. — Я не из преданности вам не дала убить вашу собаку. Я даже не была уверена, что это ваш пес. Я бы в любом случае сделала то же самое.
Ее признание слегка укололо его. Но позволило узнать о ней две важные вещи. Во‑первых, теперь он знал, что она поступает по совести. Во‑вторых, что была честная.
— Спасибо за искренность. Тем не менее моя благодарность отнюдь не уменьшилась.
Он открыл дверь своей спальни и махнул рукой Баннерману внизу, который в этот момент пересекал коридор первого этажа.
— Возможно, ты этого не знаешь, Шона, но я тоже однажды был учеником. Каждый молодой человек, мечтающий стать врачом, должен пройти курс ученичества, чтобы получить необходимые навыки. Я знаю, что это не очень приятно чувствовать себя кому‑то обязанным, но нашим взаимоотношениям не нужна натянутость, верно?
Она покачала головой.
— Что касается твоего обучения, мы можем начать уже завтра. Потому что я тоже должен сделать признание.
— Какое?
Ленивая улыбка изогнула один уголок его рта.
— Я тоже хочу научить тебя очень многому.
Шона повернулась в постели и удовлетворенно прижалась щекой к подушке.
На ее сонном лице промелькнула улыбка, когда мысли снова возвратились к англичанину — Коналлу. Он снился ей всю ночь. И хотя подробности ее снов испарились, она помнила, что этой ночью он заставил ее улыбаться.
Источником этой радости стала надежда.
Все началось прошлой ночью в спальне Коналла. Его отношение к ней изменилось. Он потеплел. Никак не меньше. Более того… он стал нежнее и мягче. Она никак не ожидала, что спасение Декстера произведет на Коналла такое впечатление. Ей было приятно сознавать, что он так любит животных. Но она представить себе не могла, что он проникнется к ней искренней симпатией.
Ей вдруг пришло в голову, что, возможно, ее план женить его на себе был в конце концов не таким уж глупым, как она думала.
Одно его обещание позволить ей спать в детской вместе с сестрой делало ее счастливой. Еще Коналл хотел, чтобы Шона была рядом и работала с ним, как его настоящая ученица! Ее свобода и свобода Уиллоу снова казались в пределах досягаемости. Возможно, их крылья еще будут оставаться некоторое время сложенными, но дверь их клетки уже распахнулась.
Главное испытание еще было впереди. Ей удалось заставить Коналла потеплеть к ней. Но еще предстояло заставить полюбить ее. А это требовало по меньшей мере изменения в поведении. Если Коналл не мог желать такую женщину, какой она была, то она должна была стать такой, какую он желал.
Что это за женщина еще предстояло узнать наряду со многими другими вещами, касавшимися Коналла Макьюэна. В конце концов, это было не так уж неприятно. Англичанин оказался вовсе не таким заносчивым, каким показался ей. За внешней жесткостью и грозностью Шона разглядела другого человека и теперь хотела узнать его получше.
Она сонно открыла глаза… и резко села в постели. Солнце уже встало над горизонтом и сквозь розово‑зеленые занавески наполнило комнату светом. Никогда еще не спала она так долго утром. Шона быстро облачилась в свое новое голубое форменное платье, как смогла, застегнулась и торопливо зашнуровала башмаки. Схватив с ручки кресла фартук, выскочила из комнаты, устремившись прямиком в коровник.
Но когда прибежала туда, то обнаружила, что ее место занял кто‑то другой. На скамеечке рядом с козой Айви сидел Кирен, молодой парень, живший по соседству с «Майлс‑Энд». Он прилежно доил животное, в то время как Айви жевала подслащенный корм.
— Кирен, что ты собираешься делать? — спросила Шона.
— Собираюсь? Уже три ведра надоил.
Шона округлила глаза:
— Тьфу! Я хотела спросить, что ты тут делаешь?
— Знаешь, если ты только сейчас решила заглянуть сюда, то я не удивлен, что они хотят отстранить тебя от работы в коровнике.
— Отстранить? — Шона испытала приступ гнева. — Кто хочет меня отстранить?
Кирен выпрямился.
— Хозяин прислал за мной спозаранок пони с двуколкой. Возница сказал, что я должен приезжать каждое утро доить скотину, пока коз не продадут. Зная, как хорошо ты ухаживаешь за животными, я чуть не сломал голову. Или ты не слишком стараешься угодить новому хозяину?
— Почему? Стараюсь! — ответила она обидчиво. — Кто, по‑твоему, выскреб все здесь дочиста?
Парень почесал затылок.
— Хозяин просил передать, что хочет видеть тебя по поводу твоего переобучения. «Первым делом с утра», — сказал он. — На губах Кирена промелькнула улыбка. — Похоже, теперь не отвертишься.
Их вчерашнее соглашение. Шона вздохнула. Ее гнев прошел. Она не представляла себе, что придется начинать вот так сразу. Коналл Макьюэн действовал быстро.
