Вот как, — девушка уже начала приходить в себя. Первым делом она заправила под шляпку выбившийся каштановый локон. — Я только раз со времени моего приезда была в деревне, и мне хотелось хорошенько все рассмотреть.
Герцог посмотрел на нее так, словно она сошла с ума.
— Хорошенько все рассмотреть? А что здесь интересного?
— Ну, здесь очень красиво. Вы когда-нибудь обращали на это внимание? Проведя столько лет в Италии, я не привыкла к английским деревням. Мне кажется, что здесь очень мило. Я, знаете ли, очень люблю сельскую местность.
Герцог снова взглянул на нее и неожиданно расхохотался. Миранда холодно взирала на него, пока он не успокоился.
— Вы приехали к этому негодяю Торну. Сознайтесь, Миранда.
Девушка открыла рот.
— Я не собираюсь ни в чем признаваться и не давала вам разрешения называть меня по имени.
— Миранда, — парировал он, — Миранда, Миранда. Это очень красивое имя, гораздо красивее, чем эта деревушка. А что касается Торна, то он собирает вещи.
Миранда лишилась дара речи. Он послал Торна собирать вещи! Что за своеволие! И какое облегчение!
— Вы все знали?
— О том, что вы лжете, или о том, что Торн вас избегает?
— О моих трениях с мистером Торном.
Да, я догадывался. Сам Джулиан встречался с ним не чаще одного раза в год, причем ему каждый раз приходилось караулить его у «Розы». Вряд ли вы пошли бы на это, Миранда.
«Роза» не остановила бы Аделу, подумала девушка и уже собиралась произнести это вслух, как ей в голову пришла другая мысль.
— Но, сэр, если Торн уехал, то что станет с моими бедными арендаторами?
Во взгляде, который он бросил на девушку, была смесь нетерпения и снисходительности.
— Вам надо было всего лишь прийти ко мне, и я бы все уладил.
Девушка напряглась.
— Вы очень своевольны, сэр! Это мои арендаторы, а Торн был моим управляющим. Я сама должна разобраться с ними.
— Миранда…
Я просила вас не называть меня так, сэр. Герцог раздраженно посмотрел на девушку и, не успела она и слова сказать, легко посадил ее на лошадь. Оказавшись в таком положении, Миранде оставалось только вздохнуть, пока Лео устраивался сзади.
— Ничего не говорите, — посоветовал герцог, стараясь усадить ее как можно удобнее. Когда он взял поводья, его руки оказались по обе стороны от девушки. Я в ловушке, подумала Миранда. — Не спорьте со мной, не требуйте, чтобы я отпустил вас, и не награждайте меня никакими именами. Уверен, вы их знаете немало. Я собираюсь отвезти вас в Грейндж, и меня ничто не остановит.
Миранда сидела прямо, негодуя на подобное своеволие со стороны герцога. Кровь кипела у нее в жилах. Она смотрела прямо перед собой и не заметила, как уголки красивых губ герцога изогнулись в улыбке и как потеплели его глаза при взгляде на нее. Примерно милю они проехали в молчании.
— Похоже, вы забыли о том, что мы враги, — проговорила, наконец, Миранда беззаботным тоном, который уже не мог обмануть Лео.
— Может быть, я сознательно решил об этом забыть.
Голос Лео прозвучал совсем близко, от его теплого дыхания пошевелились волосы у нее на затылке. Голос герцога вызвал в ней и другие ощущения, о которых девушка даже думать боялась. Прекратив размышлять о тембре его голоса, Миранда вникла в смысл слов Белфорда и удивленно обернулась. Лучше бы она этого не делала. Он был слишком близко. Его глаза казались такими синими, что невозможно было разглядеть зрачок.
— Зато я не могу об этом забыть, — холодно проговорила Миранда, заставив себя вспомнить нанесенные герцогом обиды, попытки дать ей взятку, не говоря уже о его недопустимом поведении.
— Я вижу. Значит, герцогиня, вы готовы принять мое предложение?
Его голос резко изменился, утратив все человеческие интонации. Он снова стал герцогом, далеким и недоступным. Миранда убеждала себя, что рада этой перемене. Именно таким она предпочитала видеть герцога Белфорда.
— Нет, не готова.
— Может быть, вы хотите поблагодарить меня за помощь? Обратите внимание, я помог вам дважды.
. — А я думала, сэр, что послала вам письмо соответствующего содержания.
— Пендл считает, что вы недостойны его стараний, герцогиня.
Глаза девушки сузились, а все тело задрожало от сдерживаемого гнева.
— Значит, Пендл — ваш шпион, герцог? Он отсылает вам ежечасные отчеты? Ну, что ж, в конце концов, мы с вами находимся в состоянии войны.
— Войны? Если бы дела обстояли так, я бы давно выиграл. Но я джентльмен, Миранда, и буду вести себя по отношении к вам, как к леди.
Миранде было очень больно, но внешне она сохранила полное спокойствие.
— Я понимаю, что вы родились такой, какая вы есть, поэтому могу лишь пожалеть вас.
Миранда забыла о том, что должна играть свою роль. Ее гнев был так силен, что вытеснил все мысли об актерстве. Как смеет этот человек так говорить о ее мачехе? Как он смеет судить ее?
— Если кого и стоит пожалеть, так это вас. Я слышала, что у вас нет сердца, а теперь сама убедилась в этом.
Герцог промолчал, хотя ему явно стало трудно дышать.
— Я действую во благо моей семьи.
— И, я полагаю, самолично решаете, что для нее хорошо, а что плохо.
Миранда и не подозревала, насколько сильно разозлила герцога, не знала, что разбудила в нем безрассудство, заставила выйти наружу те эмоции, которые он отчаянно пытался подавить с момента их встречи.
— Я прекрасно знаю, что обо мне говорят. Говорят, что во мне нет страсти, свойственной другим мужчинам. Я не стыжусь своего хладнокровия, но я не настолько бесчувственен, как вы думаете. Может быть, вас это удивит, герцогиня, но с того момента, как мы встретились, мне ничего так не хотелось, как поцеловать вас.
Миранда вскинула голову. Заглянув в его прекрасные глаза, она поняла, что герцог говорит правду. Он хотел поцеловать ее, но в то же время принимал ее за Аделу и ждал, что она благосклонно отнесется к этой идее.
— Нет, — прошептала она.
— О, да, Миранда, конечно, да.
Герцог наклонился быстрее, чем она успела отвернуться, и коснулся губами ее губ. Он застонал, как от боли, и его руки обняли девушку так крепко, что она не могла шевельнуться.
Странно, но несмотря на то, что между ними только что произошло, Миранде вовсе не хотелось отодвигаться.
Его теплые губы требовали от нее ответа, которого в силу своей невинности девушка не могла дать, хотя и очень старалась. Больше всего Миранду поразило то, какие чувства вызвал в ней этот поцелуй. Ей показалось, что мир вокруг рушится, что все вокруг отдается во власть горячего безумства.
Более того, ей почему-то казалось, что все так и должно быть.
Герцогиня, — прошептал Лео.
Его губы касались ее подбородка, нежной кожи за ушком. Это было очень приятно и возбуждающе, но радость Миранды улетучилась. Голос герцога вернул ее к суровой реальности.
