— Ты уже начинаешь лысеть, не так ли, Стик? — Стикли провел рукой по голове. А затем прошел к своей половине большого письменного стола.
— Я не понимаю, что ты этим хочешь сказать. — Аккуратно расправив полы сюртука, он сел на стул. Подняв глаза на Вульфа, он увидел, что тот смотрит на него по-доброму и широко улыбается.
— Не огорчайся, Стик, из-за такой ерунды. Ты уже не юноша, и я тоже.
Заметив, что от обильных возлияний щеки Вульфа утратили прежний румянец, Стикли кивнул:
— Верно.
— По-моему, тебе пора жениться, Стик. — Вульф наклонился вперед и поставил локти на стол, на свою половину большой столешницы. — Тебе нужна женщина, которая подарит тебе парочку маленьких Стикли — сына, которому ты передашь свое дело, и дочь, которая будет скрашивать твою старость.
— Мне и так хорошо, — возразил Стикли. — А вот тебе, по-моему, давно пора остепениться. — «Иначе этот шалопай рискует быть застреленным чьим-нибудь разгневанным обманутым мужем или умрет от французской болезни», — подумал Стикли.
Хотя он не произнес это вслух, Вульф игриво подмигнул Стикли, словно прочитав его мысли.
— Стик, если я умру, это по крайней мере кто-то заметит. А ты так и останешься сидеть здесь, за этим столом, пока не высохнешь и не превратишься в африканскую мумию.
— В египетскую мумию, — с кислым видом поправил Стикли. — Ты бы знал это, если бы использовал газеты для чтения, а не для того, чтобы набить ими промокшие ботинки.
— Я даже для этого их не использую. Газетами мою обувь набивает мой камердинер. — Вульф откинулся в кресле и, сложив пальцы в замок, заложил руки за голову. — Стик, по-моему, я совсем тебя забросил.
Стикли так и застыл на месте. Боже! Только бы он не сказал, что хочет заняться фирмой!
Вульф кивнул, словно принял важное решение:
— Мне кажется, мне пора заняться фирмой.
— Нет! — воскликнул Стикли, вскочив на ноги. Затем он заставил себя успокоиться и снова уселся в кресло. Только без паники. Терпение. Ведь, в конце концов, он же имеет дело не с кем-нибудь, а с Вульфом. Дай этому парню колонку с цифрами для подсчета — и он либо заснет, либо в течение получаса сбежит восвояси.
Стикли вздохнул и попытался изобразить на лице улыбку. Должно быть, улыбка получилась вымученной, потому что в глазах Вульфа появилась тревога. Перестав улыбаться, Стикли поджал губы.
— Вульф, извини, пожалуйста… что я поначалу возразил. Разумеется, я с радостью доверю тебе решение кое-каких вопросов. Теперь с этой помолвкой мисс Милбери поднялась такая суматоха, что мне понадобится твоя помощь.
— Какая-то из девушек Пикеринга собирается замуж? Когда она успела заарканить жениха? Они же только что приехали в Лондон, — удивился Вульф.
Стикли еще сильнее поджал губы.
— Они здесь уже неделю. Видимо, этого времени хватило, чтобы мисс Милбери снискала благосклонность маркиза Брукхевена, а он, если ты помнишь, в скором времени унаследует…
Вульф жестом прервал его.
— Да-да. Я знаю, кто такой маркиз Брукхевен, намного лучше, чем ты. — Он в задумчивости потер подбородок. — Это ставит нас в трудную ситуацию, не так ли?
— Не обязательно. — Стикли вынул из нагрудного кармана позолоченный футляр и, достав оттуда очки; привычным жестом протер и без того чистые стекла. — Все эти годы мы исправно выполняли возложенную на нашу фирму обязанность по опеке над собственностью Пикеринга. Девушке, разумеется, не понадобятся эти деньги, если она должна выйти за Брукхевена. Скорее всего мы легко сможем убедить ее оставить эти деньги в наших руках на неопределенный срок.
Вульф посмотрел на партнера с сочувствием:
— Стик, ты понятия не имеешь о жизни представителей аристократии, верно? Все они нищие бессребреники, в долгах как в шелках. Если у них еще остались деньги на эти самые шелка.
— Чепуха. Я сегодня собственными глазами видел Брукхевена. У него великолепный экипаж, и сам он одет с иголочки.
Вульф только махнул рукой:
— Такие люди привыкли пускать пыль в глаза. Постоянно занимают деньги под залог будущего наследства. А наследство получают не всегда. Землевладений много, а в карманах пусто — вот что я тебе скажу. Бьюсь об заклад, что, как только Брукхевен пронюхает о том, что его жена владеет кучей денег, он выпотрошит из нее все до последнего пенни, чтобы обновить свое находящееся в упадке имение, разваливающийся дом и выплатить долги, а потом снова занимать деньги.
Стикли опустил глаза.
— У него… у него разваливающийся дом?
— У них у всех разваливающиеся старые дома, Стик. Полным-полно земли, на которой живут арендаторы и крестьяне. А крестьянам и фермерам нужна залатанная крыша над головой и новые плуги для того, чтобы пахать землю. Двадцать тысяч фунтов мисс Милбери разойдутся вмиг.
Стикли даже не стал поправлять Вульфа, когда тот назвал неточную сумму наследства; причитающегося мисс Милбери. Это было не так важно. Гораздо важнее сведения, которые Стикли только что услышал от партнера. И почему он всегда считал его никчемным бездельником? Теперь Стикли видел в Вульфе единственного человека, некоторого можно положиться в трудный час.
— Что же нам с тобой теперь делать; Вульф? — в отчаянии спросил он.
Вульф наклонился к нему и прищурился.
— Есть только один выход, Стик. Нужно костьми лечь — но сделать так, чтобы эта проклятая свадьба не состоялась!
Снаружи здание, в котором было расположено ателье Лементора, ничем не отличалось от прочих домов. Разве что главный вход был более элегантным, чем у других заведений, находящихся по соседству на Стрэнд-стрит.
Дверь им открыл молодой лакей, у которого был по-богемному надменный вид.
– Добрый день, — начала Тесс. — Я…
Молодой человек даже не удостоил ее взглядом, все свое вежливое внимание он направил на Фебу.
— Лементор сейчас же примет вас, мисс Милбери. Ваши… спутницы могут составить вам компанию, если вы того пожелаете.
«Боже мой! Как интересно!» — подумала Феба и покосилась на Тесс, на лице у которой было написано крайнее возмущение тем, что не она находится здесь в центре внимания. Феба боялась, что тетя сорвет свой гнев на Софи, поэтому спокойно сказала заносчивому лакею:
— По-моему, вы не дали моей тетушке договорить.
— Извините, — смягчился молодой человек и поклонился Тесс. — Но леди Тесс знают все, у кого есть вкус. Она не нуждается в представлении. — В словах высокомерного лакея слышалась ирония. Впрочем, леди Тесс приняла его наигранное почтение за чистую монету и гордо приосанилась. Дейрдре удивленно округлила глаза, а Феба вздохнула с облегчением. Что касается Софи — она стояла, глядя прямо перед собой отсутствующим взглядом. Ее мысли витали где-то далеко.
