Мужчины за спиной Тонги начали перешептываться. Очевидно, предложение вызвало у них большой интерес. Тем не менее Тонга покачал головой.
– Какая щедрость, мисс Гвин! Участок менее ценной земли, захудалая ферма – и глупые маори уже счастливы, да? – Он снова рассмеялся. – Нет, я себе все это представлял немного иначе.
Гвинейра вздохнула.
– Чего ты хочешь? – спросила она.
– Чего я хочу… чего мне, собственно, хотелось… так это земли, на которой мы стоим. От дороги, ведущей в Холдон, до танцующих камней… – Так маори называли каменный круг на пути между фермой и горной местностью.
Гвинейра наморщила лоб.
– На этой земле стоит наш дом! Это невозможно!
Тонга ухмыльнулся.
– Я же сказал, что хотел этого… Но мы перед вами в долгу за пролитие крови, мисс Гвин. По моей вине погиб ваш сын, даже если это сделал не я лично. Мне этого не хотелось, мисс Гвин. Я хотел видеть, как он прольет кровь, а не умрет. Я хотел, чтобы он смотрел, как я сровняю с землей его дом – или вообще там поселюсь! С Марамой, моей женой. Это причинило бы ему больше страданий, чем любое копье. Но это уже позади. Я решил пожалеть вас. Оставьте себе свой дом, мисс Гвин. Но я хочу всю землю от танцующих камней до ручья, отделяющего Киворд-Стейшн от фермы О’Кифов. – Он вызывающе посмотрел на нее.
Гвинейре показалось, будто земля уходит у нее из-под ног. Она отвела взгляд от Тонги и посмотрела на Джеймса. В ее глазах отражались замешательство и отчаяние.
– Это наши лучшие пастбища, – сказала она. – Кроме того, два из трех сараев для стрижки овец! Почти все огорожено!
Джеймс обнял ее и строго посмотрел на Тонгу.
– Возможно, вам двоим стоит это обдумать… – спокойно произнес он.
Гвинейра выпрямилась. Ее глаза сверкали.
– Если мы дадим вам то, чего вы требуете, – гневно выпалила она, – тогда мы можем передать вам сразу всю Киворд-Стейшн! Может, нам и правда стоит это сделать! Наследников-то у нас уже не будет! А мы с тобой, Джеймс, могли бы обосноваться на ферме Хелен…
Гвинейра глубоко вдохнула и окинула взглядом землю, которую берегла и возделывала двадцать лет.
– Все будет разрушено, – продолжала она, – разведение скота, овцеводческая ферма, а теперь и лонгхорны… А ведь в это вложено столько труда! У нас были лучшие животные в Кентербери, если не на всем острове. Черт побери, Джеральд Уорден совершал ошибки, но такого он не заслужил! – Она прикусила губу, чтобы не заплакать. В первый раз она пребывала в состоянии, которое вызвало у нее желание оплакивать Джеральда. Джеральда, Лукаса и Пола.
– Нет! – Голос прозвучал тихо, но пронзительно. Поющий голос, голос прирожденной рассказчицы и певицы.
Воины за спиной Тонги расступились, чтобы пропустить Мараму. Девушка спокойно пробиралась между ними.
У Марамы не было татуировок, но сегодня она нарисовала на коже знаки своего племени: они украшали ее подбородок и место между ртом и носом, делая ее узкое лицо похожим на одну из масок богов, которые Гвин видела в доме Матахоруа. Волосы Марамы были собраны кверху, как это делали взрослые женщины племени, когда наряжались к празднику. Верхняя часть ее тела была обнажена, но прикрыта платком; кроме того, на ней была белая широкая юбка, подаренная когда-то Гвин.
– Не смей называть меня своей женой, Тонга! Я никогда с тобой не сочеталась браком и никогда этого не сделаю! Я – жена Пола Уордена. А эта земля была и остается землей Пола Уордена! – До этого момента Марама говорила по-английски; теперь она перешла на свой родной язык: соплеменники должны были понять ее правильно. Но в то же время она говорила достаточно медленно, чтобы Гвинейра и Джеймс по возможности не упустили ни одного слова. Каждый в Киворд-Стейшн должен был знать, что хотела сказать Марама Уорден.
– Это земля Уорденов, но также и Каи Таху. А теперь родится ребенок от матери из племени тех, которые прибыли в Аотеароа на каноэ uruao. И от отца семейства Уорденов. Пол мне никогда не говорил, на каком каноэ прибыли предки его отца, но наш союз благословлен предками Каи Таху. Матери и отцы из uruao будут приветствовать ребенка. И это будет его земля.
Молодая женщина положила руки на свой живот, а потом подняла руки во всеохватывающем жесте, как будто ей хотелось обнять землю и горы.
В рядах воинов Тонги послышались голоса. Никто не хотел оспаривать права ребенка Марамы на ферму, тем более если вся земля фермы О’Кифов переходила во владение племени маори.
Гвинейра улыбнулась и собралась с духом, чтобы дать ответ. У нее немного кружилась голова, но она чувствовала явное облегчение; теперь ей нужно подобрать правильные слова и убедительно произнести их. Это была ее первая речь на языке маори, выходящая за пределы повседневных проблем, и ей хотелось, чтобы каждый ее понял:
– Твой ребенок из рода тех, кто прибыл на Аотеароа на «Дублине». Семья его отца также примет этого ребенка. Как наследника этой фермы, называемой Киворд-Стейшн и находящейся на земле Каи Таху.
Гвинейра попыталась повторить недавний жест Марамы, но теперь уже Марама и ее неродившийся внук заключили ее в объятия.
Большое спасибо моему редактору Мелани Бланк-Шрёдер, которая с самого начала верила в успех этого романа, а также моему гениальному агенту Бастиану Шлюку.
Спасибо Хайке, которая обеспечила мне контакт с Павгири, и Павгири с Зигридом, которые ответили на невероятно огромное количество вопросов о культуре маори. Если в мои описания тем не менее вкрались ошибки, их стоит записывать только на мой счет.
Огромное спасибо Кларе за большое количество специальной информации о качестве шерсти овец и их породах, за помощь в интернет-исследованиях, касающихся темы эмигрантов из Новой Зеландии в XIX веке, и квалифицированное «тестовое чтение».
Еще я, конечно же, благодарю кобов, которые снова и снова «скакали галопом в моей голове», и Клео за тысячи почтительных собачьих улыбок.
Сара Ларк
Мэри Уолстонкрафт – британская писательница, философ и феминистка XVIII века. Автор романов, трактатов, сборника писем, книги об истории Великой французской революции, книги о воспитании и детской книги. Уолстонкрафт известна своим эссе «Защита прав женщины» (1792), в котором она утверждает, что женщины не являются существами, стоящими на более низкой ступени развития по отношению к мужчинам. (Примеч. ред.)
Ромни-марш, шевиот, уэльская горная – породы овец. (Примеч. пер.)
