«Большие караваны». В этих словах заключалось все очарование Востока, вся история его тысячелетий.
– Я хотела бы пожить в пустыне, – сказала Каро, – вернее, проехать по ней на верблюде, отдохнуть в паланкине.
Гамид обернулся к ней с интересом. Его опущенные веки скрывали выражение его глаз.
– Почему же нет? – спросил он весело, закуривая папиросу. – Почему же нет? – повторил он. – Я легко могу устроить все. Вы можете поехать в сопровождении вашей горничной.
– Вы думаете? – спросила Каро, а затем рассмеялась: – Это было бы так чудесно! Словно сон. Но это невозможно.
– Почему же? – спросил Гамид.
Каро пожала плечами:
– К сожалению, это возможно лишь в книгах, герои которых не возвращаются. Они или остаются там, или гибнут, затерявшись в песках. – Она оглянулась со смехом: – Они теряют даже своих проводников.
– С вами этого никогда не случится, – спокойно сказал Гамид. – Я все приготовлю и устрою.
– Такое путешествие было бы сном, – мягко сказала Каро, – чудным сном покоя и одиночества.
Гамид подошел к ней и остановился так близко от нее, что она почувствовала его горячее дыхание, его сдержанное волнение. В ней проснулось чувство невольного беспокойства, которое всегда испытывает женщина в присутствии мужчины, когда она знает, что он любит ее.
После паузы он спросил с тайным вызовом в тоне:
– Почему вы ищете покоя?
Его слова напомнили ей о Джоне, его любви к Виктории, его радости при мысли о предстоящей свободе. Она больше не видела Джона, но знала, что он должен был уехать, может быть, уже уехал.
– Почему вы ищете покоя? – повторил Гамид.
Она не ответила. Наступила пауза.
Затем он сказал, указывая хлыстом на восток:
– Слушайте!
В отдалении совершенно ясно раздавался звук возносящихся к небу вечерних молитв. Ясный свет проходящего дня падал на их лица, заливая багровыми полосами вечернее небо и золотую даль пустыни.
Гамид посмотрел на нее, и в его глазах отразилось чувство, наполнявшее его душу.
Было уже поздно, когда они вернулись в отель.
Каро отправилась в свою комнату, но по дороге ей навстречу поднялся Джон, сидевший в одном из удобных кресел большого вестибюля. Она подождала, чтобы он подошел к ней, и ей было странно встретиться с ним здесь как с чужим.
Он приблизился к ней, какой-то смущенный, и в голосе его звучала неловкость, когда он сказал:
– Послушай, Каро, я хотел сказать тебе… Надеюсь, ты не обидишься и правильно поймешь меня, но дело вот в чем. Ты не должна так часто встречаться с этим египтянином. Ходят слухи, которые я не могу передать тебе, но ты должна верить мне; я думал, что ты сама поймешь…
– Что? – спросила Каро с легкой улыбкой.
Джон покраснел:
– Ты знаешь, что я хочу сказать. Женщине, занимающей известное положение в обществе, не подобает так часто встречаться с египтянином, будь он даже принцем.
Под маской насмешливого безразличия Каро скрывала резкое раздражение и гнев.
– Твоя забота обо мне очень трогательна, но совершенно лишняя, – медленно произнесла она.
Джон сердито усмехнулся:
– Я мог предвидеть, какой ответ получу от тебя! Я хотел… О, я не знаю… Мне все равно. Я уезжаю завтра. Прощай!
Несмотря на гнев и раздражение, в сердце Каро слово «прощай» отозвалось болью. Прощаться с ним здесь, в отеле, таким образом, после всего, что было в прошлом!
– Прощай, – сказала она машинально.
Джон взял ее руку и смущенно произнес:
– Каро, я не хотел тебя обидеть, я хотел лишь предупредить тебя…
Он ушел и исчез в темноте звездной ночи, словно оставив позади себя все прошедшие годы и готовясь начать новую жизнь.
Каро увидела его стройную фигуру из окна своей комнаты и на короткое мгновение была готова позвать его, согласиться на примирение. Свет фонаря проехавшего мимо автомобиля упал на его лицо, и она знала, что он улыбается.
Ужасное чувство одиночества охватило ее.
Сфорцо обедал со своим братом в прохладном зале ресторана, переполненного изысканной публикой. На столике стояли красные цветы и лампочка под красным абажуром. Посетители ресторана поглядывали на них и тихим шепотом передавали друг другу, что высокий, стройный, темноволосый человек за изящным столиком был знаменитый Эссекс.
Роберт откинулся на спинку стула:
– Я лишь вчера вернулся из моего путешествия по пустыне, где я нашел новый оазис. Скажи, Джиованни, ты знаешь принца Гамида эль-Алима?
– Да.
– Говорят, он ухаживает за прекрасной миссис Клэвленд, которая разводится со своим мужем.
Сфорцо прервал его движением руки.
– Ты хорошо обо всем осведомлен, – холодно заметил он.
Роберт рассмеялся веселым, мальчишеским смехом:
– Я хорошо осведомлен обо всем, что творится здесь.
Бросив внимательный взгляд в залу ресторана, он быстро спросил:
– Кто эта красивая женщина, которая вошла одна?
Сфорцо знал, не оборачиваясь, что это была Каро. Он оглянулся машинально. Конечно, это вошла она.
– Боже мой, какая красавица! – продолжал Роберт. – Такая молодая и прелестная, как весна, как распустившийся цветок. Ты знаком с ней, Джиованни?
– Это миссис Клэвленд, – спокойно ответил Сфорцо.
У Роберта вырвалось восклицание удивления:
– Миссис Клэвленд, за которой ухаживает Гамид эль-Алим?
– Да, – медленно подтвердил Сфорцо.
Его сердце так сильно билось, что у него захватило дыхание.
– Говорят, что он безумно влюблен в нее. Они каждый день уезжают верхом в пустыню. Я думаю, что он хотел бы жениться на ней, но это невозможно, – продолжал младший брат, не замечая волнения старшего.
Сфорцо принудил себя к спокойствию.
– Почему? – спросил он.
Роберт посмотрел на него и рассмеялся:
– Мне кажется невозможным, чтобы такая женщина, чуткая и утонченная, могла выйти замуж за араба. Ты, кажется, знаком с ней, Джиованни?
– Да, – повторил Джиованни. – Познакомить тебя с ней?
Они подошли к столику Каро, которая посмотрела на них, улыбаясь.
«Она хорошо относится к старине Джиованни», – решил Роберт, и его предубеждение, испытываемое им по отношению к ней, сразу исчезло.
Сфорцо представил Роберта, и они решили выпить кофе вместе.
– Я очень рад видеть вас, миссис Клэвленд, – сказал Роберт любезно. – Джиованни и я начали скучать в обществе друг друга.
– Мы так часто встречаемся, – заметил Сфорцо серьезно.
Он чувствовал огромную радость при виде ее, радость, смешанную с острым страданием. Он никогда не думал о том, что Каро может стать свободной, а теперь известие о ее разводе не радовало его. Если Роберт сказал правду и она действительно была увлечена Гамидом эль-Алимом?
