Ознакомительная версия.
– Еще позавчера я и не предполагала, что мне предстоит встретиться с такими интересными людьми! Если бы не виконт де Моро, с которым я познакомилась…
– Вы меня спасли, – возразил он, не подумав, и тут же пожалел об этом.
– Спасли? – удивился Годар. – От чего?
– На виконта напали в двух шагах от моего дома, – объяснила госпожа де Виньоль, – и он постучал в мою дверь. Я не могла оставить его без помощи.
– Напали? – Годар сунул руки в карманы; Жиффар тоже смотрел подозрительно. – На вас, Моро? И сколько их было?
– Четверо. И они были весьма настойчивы. Забрали мой кошелек.
– Вы позволили им взять ваш кошелек? – переспросил Годар со все растущим изумлением в голосе.
– Да.
– Э-хм… Ну что ж. Раз вы так говорите. – Аэронавт, разумеется, был осведомлен о способностях виконта. И знал: если Сезар хитрит, так нужно. – Значит, вы чудом избежали гибели.
– Бесславной, – подтвердил де Моро и перевел разговор на другую тему: – Однако это дело прошлое! Я обещал познакомить госпожу де Виньоль с настоящими мастерами и любителями своего дела и показать ей дирижабль. Анри, прошу, расскажи нам о нем!
Жиффара два раза просить было не нужно. Он любил свое детище, он мог говорить о нем часами. Поэтому неудивительно, что изобретатель попался на крючок:
– Что ж, пойдемте сюда, я покажу вам. Это моя паровая машина. Я ею горжусь; к тому же, я изобрел насос, который называю инжектор – впрыскиватель, – он улыбнулся, – а вот здесь…
– Вы утомите нашу гостью техническими подробностями, Анри, – усмехнулся Годар. Виконт отошел в сторону, дабы не мешать приятелю очаровывать госпожу де Виньоль – того ему было и надо, Сезар желал за нею понаблюдать. Он прислонился к стене и скрестил руки на груди. – Лучше позвольте сначала мне. Люди давно стремятся в небо, однако скептики весьма, весьма недоверчиво относились и относятся к этой мечте. Один известный наш ученый, математик и астроном, академик Лаланд писал в конце прошлого века, что окончательно доказана полнейшая невозможность для человека подняться или даже держаться в воздухе, добиться этого с помощью машущих крыльев так же невозможно, как и при желании использовать пустотные тела. – Годар цитировал по памяти – он давно приучился разговаривать с людьми, которые считали его страсть к полетам глупой и смешной. – Тем большая заслуга скромных наших соотечественников, братьев Монгольфье, что они не только на практике опровергли его мнение, но и доказали обратное, сделав 5 сентября 1783 года началом эры воздухоплавания. Что за чудесный, должно быть, был день!
– Наш станет не хуже, – вставил Жиффар.
– Я надеюсь. Тогда, в том далеком сентябре, в небо поднялся первый летательный аппарат с подъемной силой, создаваемой горячим воздухом – воздушный шар, или аэростат. В октябре того же года братья запустили шар, в корзине которого были баран, петух и утка, тем самым заложив традицию испытания подозрительных аппаратов на подопытных животных. – Флер рассмеялась – так забавно Годар это произнес. – Видите ли, госпожа де Виньоль, простой воздушный шар летит туда, куда его гонит ветер. Поэтому усилия изобретателей были сразу же направлены на поиск средств управления аэростатами. Сначала, по аналогии с плаванием по воде, хотели использовать паруса, рули и весла. Так, Жан Пьер Бланшар поставил на аэростат парус и два весла, а члены Дижонской академии наук изготовили воздушный шар с крыльчатыми веслами. Были даже курьезные решения: австриец Кайзерер предложил запрягать в воздушные шары дрессированных орлов; представьте, как над ним потешались в прессе. Немецкий же механик Леппих, о котором упоминали в той возмутительной статье, – Годар махнул рукою в сторону стула, на котором лежала газета, – пытался построить «летучий корабль», чтобы бомбить с него войска Наполеона. Чудесная идея, однако, потерпевшая некоторый… кхм… крах. Однако не все так плохо, как кажется. Первый разумный научный проект управляемого аэростата создал в восемьдесят третьем году военный инженер Менье. Именно он разработал принципы, по которым в дальнейшем должны строиться управляемые аэростаты: тип движения – воздушный винт, форма оболочки – удлиненная и неизменяемая…
– Верно! – заговорил Анри, не в силах больше сдерживаться. – Я взял проект Менье за основу. Однако есть отличия. Он-то предложил использовать три воздушных винта и расположить их между гондолой и оболочкой. Управлять аэростатом предполагалось с помощью руля. Весь механизм должны были приводить в движение восемьдесят человек. Не думаю, что вскорости удастся создать воздушное судно, которое сможет поднять столько людей. Однако Менье выдвинул здравые идеи. В сущности, это был самый первый проект дирижабля – управляемого аэростата с двигателем.
– И самый реальный из всех имевшихся, – кивнул Годар, – «летучие корабли» не в счет. Однако я не соглашаюсь с вами, Анри, по поводу неосуществимости проекта Менье.
– Мы вечно из-за этого спорим, – хмыкнул Жиффар.
– Верно. Анри убежден, что поднять восемьдесят человек на аэростате нереально; я считаю, что нереально это пока. Гениальный проект Менье всего лишь на добрую сотню лет опережал технические возможности своего века, и по-прежнему опережает. Что поделаешь! Прогресс не стоит на месте, однако еще не пришел в нужную точку. На первых порах препятствием для создания управляемого аэростата было отсутствие легкого и мощного мотора, позволяющего лететь против ветра. Семьдесят лет назад паровой двигатель мощностью пятьдесят лошадиных сил – а именно такой требовался – имел массу около пяти тонн.
– О! – воскликнула госпожа де Виньоль, чрезвычайно увлеченная разговором. – Действительно, как же поднять это в воздух?
– Ответ перед вами, – и Годар широко развел руками, словно охватывая все, находившееся в ангаре, – вот почему я трачу дни здесь, вместо того, чтобы подниматься в небо на воздушном шаре раз за разом. Анри изобрел то, что перевернет науку с ног на голову. Анри, прошу вас, расскажите теперь вы – только без сложностей. Вряд ли даме интересна ваша гениальная трубка настолько, чтоб слушать о ней полчаса.
– Ну отчего же, мне все интересно! – улыбнулась госпожа де Виньоль.
– Не настолько, – заговорщически подмигнул ей Годар, – Анри обладает редкой способностью усыпить даже самого заинтересованного слушателя!
– Так вот, я создал паровой двигатель, – и Жиффар, ничуть не смущенный и не рассерженный словами друга, указал на свое творение, – и весит он не пять тонн, а сорок пять килограммов – всего лишь! – и мощность имеет в три лошадиные силы.
– Это немного, совсем, – признала Флер, – и это заставит двигаться аэростат?
Ознакомительная версия.
