Ознакомительная версия.
– Ну, сперва да. А затем я подумала… Зачем Бертрану так поступать? Он же был счастлив. Жил здесь в тепле, работы немного… – Клотильда пожала плечами. – А потом приехали полицейские и сказали, что это, скорее всего, убийство. Кому он помешал?
– Вот та загадка, в которой я желаю разобраться. – Виконт не стал говорить женщинам, что помешал, скорее всего, не Бертран, а Анри – незачем их подталкивать к этому простому выводу, коли сами не додумались. – Значит, полицию вызвали вы, Клотильда?
– Верно, я. Побежала сначала к хозяину, тот велел позвать полицейских. Я и бросилась искать. К счастью, наткнулась на них, патрулировали улицу; я рассказала, что у нас приключилось, и один поехал в Сюртэ, а второй со мной пошел. А затем приехал инспектор с людьми, а потом и вы. Но про вас мне Мари рассказала. Я-то вас и не видела.
Все сходится – именно так и складывалась картинка.
– Клотильда, хорошенько подумайте, прежде чем ответить на мой следующий вопрос. Когда вы ходили за полицией или когда возвращались в дом за кошельком, или вот когда шли через двор к мастерской – вы никого в округе не видели?
Экономка задумалась, с минуту морщила лоб, затем произнесла:
– Во дворе точно никого не было. На улице, когда за кошельком возвращалась, – может, и проходил кто, да я не упомню, совсем не о том думала. А когда за полицией ходила… Вроде бы стояла какая-то карета дальше по улице. Но было уж темно, и я ее не разглядела.
– Вы не проходили мимо нее?
– Нет, я в другую сторону пошла.
– Жаль, – пробормотал виконт. Вполне вероятно, в той карете и находился убийца.
– Ах нет, вспомнила! – воскликнула Клотильда, и Сезар дернулся, как от удара. – Когда я за кошельком возвращалась, мимо меня женщина прошла.
– Какая женщина?
– В сумерках-то не разглядишь. Вся в черном, и вроде волосы белокурые, но я видела ее мельком, лица и не вспомню…
Вся в черном, белокурые волосы. Неужели это безутешная вдова – госпожа де Виньоль?
Если так, то придется признать, что она не только доставляет письма, но и убивать способна – а к тому же, актриса, место которой в театре, никак не в особняке, из которого она не выезжает. Если это была она, то, значит, она хотела убить Анри Жиффара и совершенно точно знает, кто он. Не опасно ли везти ее к нему сегодня? Виконт покачал головой. Нет. Он способен справиться с непредвиденной ситуацией. К тому же, скорее всего, вдова не согласится принять его приглашение. Ладно, он изобретет другой способ…
– Полиция не спрашивала о том, о чем спрашиваете вы, ваша светлость, – заметила Клотильда. Она уже справилась с охватившим ее волнением и приняла привычный равнодушный тон.
– Полицейские – грубияны! – фыркнула Мари. – Как можно! Врываются, задают мне бесстыдные вопросы и смотрят так, будто я беднягу и погубила! Да зачем же мне…
– Инспектор Кавье вас подозревал? – хмыкнул Сезар.
– Он подозревал даже кухонные стулья, – сообщила Мари, – толку-то.
– Действительно, толку немного, – согласился виконт. – С тех пор кто-либо из полицейских тут появлялся?
– Нет, ваша светлость. Ни слуху ни духу.
– Понятно. Что ж… спасибо за ответы. Я пока что воспользуюсь гостиной, мне должны доставить письмо.
– Подать вам чай, ваша светлость?
– М-м… пожалуй, не стоит.
– Боитесь, что и вас на тот свет отправят? – обиделась кухарка. – Мы не отравительницы!
– Я не боюсь, Мари, – мягко сказал Сезар, – просто не хочу чаю. К тому же, я скоро уеду, незачем из-за меня чаепитие затевать.
Ему и правда пришлось ждать не очень долго. Лакей возвратился, неся запечатанное послание, и лаконично доложил, что ожидание не затянулось и ответ вынесли почти сразу. Виконт вздохнул, предчувствуя отказ, – ведь для того, чтоб написать «нет», не нужно много времени, верно? – и распечатал письмо.
Оказалось, что госпожа де Виньоль просто очень быстро пишет. Мелко, не слишком аккуратно и без украшательств.
«Дорогой виконт де Моро!
Видите, я назвала Вас «дорогой», в ответ на Ваше обращение ко мне; как-то так получилось само собой, хотя мы знакомы всего лишь два дня. Вы, действительно, чрезвычайно настойчивы. В другое время это могло бы рассердить меня, но сегодня я настроена тепло, и мой предыдущий отказ Вам был связан исключительно с нежеланием общаться с другими людьми, которых, к тому же, много. Во всяком случае, сегодня. Однажды я непременно посещу с Вами этот салон, коль скоро Вы его так расхваливаете. А если Вы обещаете мне, что в той мастерской, которую Вы хотите мне показать, не будет множества людей, то я с удовольствием приеду туда.
С уважением,
Флер де Виньоль».
Виконт внимательно изучил письмо. Почерк, которым писались письма Жиффару, был другой, однако это могло ни о чем не говорить – ведь некоторые люди обладают настоящим талантом в том, что касается подделки почерков. С другой стороны, сомнительно, что в столь хрупкой женщине кроется столько талантов – и отравительницы, и тайного письмоносца, и писаря, который может писать, как хочет. Вряд ли она сочиняла все эти нелепые и оттого еще более страшные угрозы. Хотя Видок не раз говаривал, что не стоит недооценивать противников.
Сезар перечитал записку еще раз, быстро набросал ответ – цветистые благодарности и обещание подать экипаж в шесть – и отослал с лакеем. Дело было сделано, игра продолжается.
Он встал и начал ходить по гостиной.
Однако отчего это неприятное чувство? Как будто ему хотелось бы, чтобы госпожа де Виньоль оказалась невиновна. Никакой жалости к преступникам, женщинам или мужчинам, неважно, Сезар не испытывал. Честь – да, это одно, но жалость – совсем другое! Она мешает и может стоить тебе жизни. Только вот ему определенно было жаль эту одинокую вдову!
Он представил, как она живет в своем небогатом особнячке, изо дня в день встает, завтракает, сидит в библиотеке или вышивает, обедает, сидит в библиотеке или вышивает, ужинает, читает и молится перед сном. Можно умереть от тоски. Такие красивые женщины созданы для того, чтобы ими любовались, чтобы их ценили и любили, чтобы сами они могли вкусить радость жизни – ведь природа столь щедро их одарила. Или же госпожа де Виньоль занимается общественной деятельностью? Состоит в каком-нибудь кружке с дикими идеями? Нет, не похоже. Женщина, руководящаяся рассудком, а не сердцем, настоящая общественная зараза: она имеет все недостатки страстной и любящей женщины, но ни одного ее достоинства; она без жалости, без любви, без добродетели, без пола. Госпожа де Виньоль не производит подобного впечатления. Однако… Идеальная красота, самая восхитительная наружность ничего не стоят, если ими никто не восхищается.
Ознакомительная версия.
