Служащие, которые ходили на обед, стали возвращаться, а те, что ждали своей очереди, потянулись к выходу. Майкл достал бутерброд и заставил себя проглотить несколько кусочков. Прошел час, потом другой. С перерывами трещал телетайп, отбарабанивая послания со всех концов света – отовсюду, кроме Бразилии. Рабочий день близился к завершению.
Когда сотрудники готовились уходить домой, телекс начал изрыгать еще одно сообщение. Майкл напряженно всматривался в первые строки. Поступило подтверждение из Рио. Далее следовал номер открытого счета. А затем слова благодарности, что им очень приятно иметь с нами дело.
Вы себе не представляете, насколько приятно!
Майкл свернул телекс и сунул его себе в карман. Потом он подался к компьютерному терминалу, от резкого движения его вращающееся кресло быстро закрутилось. Перед его мысленным взором стояли номера счетов, которые он собирался очистить. Эти счета принадлежали крупнейшим благотворительным организациям, музеям, некоммерческим учреждениям страны. С каждого Майкл снял сотни тысяч долларов, вложив в компьютер задание перевести все эти средства в течение трех ближайших дней на счет, который он открыл в «Банко де Бразил». В каждом случае он подкрепил операцию перевода одним из двух номеров, которые он воровски подсмотрел в списке Прюденс Темплтон.
Майкл сел и глубоко вздохнул. Дело сделано. Бесполезно что-то передумывать, возврата нет. Все, что он сделал за последние пять лет, самоуничижение двойной жизни, которую он вел, – все было направлено для достижения этой цели.
Но его миссия еще не завершена. Майкл влился в поток сотрудников, которые покидали банк. Он поднял воротник, когда на него пахнул неожиданно холодный апрельский ветер, разгулявшийся в каменных ущельях улиц города, и поспешил к станции метро. Спустя полчаса он уже шел по Кристофер-стрит в Виллидже и отыскивал один конкретный бар, который было решено не рекламировать. Он нашел его. Бар довольно хитроумно расположили под магазином сексуальных товаров.
Хотя время для ночной жизни было относительно раннее, зал с низким потолком был прокурен набившимися в него мужчинами. Молодежная толпа предпочитала одежду из кожи и грубой джинсовой ткани, а мужчины постарше, пришедшие сюда в поисках вечернего общения, были сторонниками шерсти и кашемира. На Майкла с восхищением поглядывали и те и другие, когда он протискивался через толпу. Он нашел себе местечко у облепленной стойки и начал свою охоту.
В течение последующих двух часов Майкл отклонил больше пятнадцати предложений угостить его выпивкой, отобедать с ним, сходить на концерт. Один старый развратник зашел так далеко, что предложил ему поездку в Сент-Томас. Майкл продолжал потягивать пиво и осматривать зал. Он узнает нужного человека, как только увидит его. А если он здесь не покажется, то Майкл может всегда поискать его в баре «С и М» под рекой Гудзон.
Этот мужчина походил на настоящего ангела – зачесанные назад золотистые волосы, правильные черты лица, увлажненные, как у оленя, глаза. А что еще более важно – он точно соответствовал росту и комплекции Майкла. Майкл заметил его и потеснился.
– Ужасная погода, правда? – пробормотал ангел.
– Кошмар, – согласился Майкл. – Виски?
– Вы очень любезны.
Звали ангела Гектор, и, как и догадывался Майкл, он работал манекенщиком, в основном для компании «Брукс бразерс». За выпивкой они немного поболтали, и Гектор пришел в восторг от предложения Майкла поужинать в испанском ресторане, расположенном через несколько улиц.
– Говорят, там божественно! – прошептал Гектор.
– Но сначала мне надо переодеться, – заметил Майкл. – Пойдем со мной, я живу за углом.
Обычно Гектор не ходил на квартиры к мужчинам при первой же встрече. У него остались неприятные воспоминания от встреч с пожилыми мужчинами, которые обращались с ним слишком напористо и грубо. Но Майкл ему очень понравился…
– Посмотреть тут особенно не на что, – произнес Майкл извиняющимся голосом, открывая дверь и знаком приглашая Гектора входить.
– Ну что вы. Думаю, очень мило…
Это все, что успел вымолвить ангел, прежде чем Майкл врезал ему кулаком по уху. От удара Гектор зашатался и свалился на пол, когда Майкл саданул его еще раз.
Майкл тут же втащил его в однокомнатную квартиру и закрыл дверь. Он раздел Гектора догола и уложил на кровать, которая стояла в комнате, доставая чуть ли не до камина. Майкл засунул одежду Гектора в дешевую авиасумку. Потом на его шею надел цепочку с римской монеткой. Он осмотрел квартиру, чтобы убедиться, что забрал все, что нужно, и оставил только то, что он хотел, чтобы обнаружили.
На полочке камина он зажег две длинные свечи, поставив их с разных сторон. Потом нагнулся и открыл крап с газом.
– Спокойной ночи, ангел!
Через окно он выбрался на пожарную лестницу. Шум уличного движения заглушал любые его звуки, а проливной дождь заставлял торопливых прохожих идти нагнувшись, так что никто не смотрел вверх.
Майкл перешел через улицу и спрятался от дождя у дверей булочной, которая уже закрылась. Ему не пришлось долго ждать. Раздался потрясающий взрыв, от которого в квартире вылетели окна. Тут же на улицу высунулись языки пламени, отбрасывая красновато-оранжевый отсвет. Здание было в таком ужасном состоянии, что, как он и ожидал, крыша обвалилась до прибытия пожарных машин.
Майкл повернулся спиной к крикам и сиренам и пошел по улице Гудзон, там он остановил такси. Водитель тут же перестал спорить, увидев двадцатидолларовую банкноту, и повез его прямо до самого аэропорта Кеннеди. Его не волновало то, что водитель может запомнить его лицо. Через восемнадцать часов он выйдет с трапа самолета в Рио-де-Жанейро. Еще через два дня лучшие в мире хирурги сделают ему пластическую операцию. Черты его лица изменятся совсем немного. Поэтому, если он встретится с кем-то из своего прошлого, то повстречавшийся может отметить отдаленное сходство, не больше. За дополнительную плату доктор согласился поменять ему и отпечатки пальцев.
Майкл улыбался, когда неуклюжая машина с шашечками тряслась и подпрыгивала, покидая Манхэттен. Для всего остального мира Майкла Сэмсона больше не существовало, он обгорел до неузнаваемости во время трагического пожара. Он подумал о Прюденс Темплтон и опять улыбнулся. Он надеялся, что она не слишком долго будет оплакивать его.
Они возвратились в Нью-Йорк как раз в то время, когда солнце клонилось к закату за рекой Гудзон. Арманд настаивал на том, чтобы Катя и Эмиль составили ему компанию на последнюю рюмку перед его вечерним вылетом в Париж.
– Разве вам надо улетать так скоро? – спросила Катя. Она пожалела, что спросила об этом, уже тогда, когда слова слетели с ее уст. Она поняла, что в трудный для нее период она невольно стала полагаться на Арманда, рассчитывать на то, что его присутствие успокоит и ободрит ее. Теперь она увидела, во что это превращается: в зависимость, порожденную и взлелеянную ее детскими романтическими представлениями о нем. Она пыталась освободиться от этого чувства. Она должна чураться пустых иллюзий. Тед научил ее хотя бы этому.
– Да, – ответил Арманд. – Боюсь, что мне надо уезжать. – Жестом он указал на Бартоли. – Но я знаю, что о вас позаботятся. – Немного помолчав, спросил: – Что вы будете делать, Катя?
– Пока останусь здесь, во всяком случае, на некоторое время. Еще не знаю, продавать ли мне дом в городе. Юрист сказал, что имеются и другие вопросы, которые он хотел бы обсудить со мной.
Арманд вынул из внутреннего кармана тоненькую позолоченную ручку и написал номер на обратной стороне визитной карточки, на которой была напечатана только его фамилия.
– Мой личный телефон. По этому номеру вы сможете связаться со мной в любое время дня и ночи. Если надо будет что-нибудь сделать для вас, Катя, в чем-то помочь, то вы должны позвонить мне.
Арманд поднялся и обнял ее, поцеловал ее троекратно в щеки по принятому на континенте обычаю. Потряс руку Эмиля.
– Присматривайте за ней, – сказал он.
Бартоли заметил, с каким напряжением во взгляде провожала Катя направившегося к лифту Арманда. Такой взгляд был ему хорошо известен – и что он означает. Он порадовался за Катю, что Арманд уезжает.
Когда Арманд возвратился в свой номер, он позвонил дежурному администратору и попросил прислать носильщика за его чемоданами. Оставшееся время он использовал для того, чтобы в последний раз позвонить юристу Александра. Прокурор выполнил свое обещание, отдал соответствующее распоряжение. Арманда известят, когда откроется возможность. Остальное будет зависеть от него самого. Арманд поблагодарил и ясно намекнул юристу, что считает отплаченной его прежнюю любезность. Арманду нужен был всего один шанс.
Прюденс Темплтон пробирал холод, и она еще плотнее куталась в свое пальто не только чтобы согреться, но и отогнать страх. Она никогда не думала, что ей придется попасть в городской морг. Но вот она здесь, сопровождаемая двумя детективами, идет по выложенному плиткой, выцветшему коридору, с трудом держа себя в руках.
