Кенрик запустил пятерню в свои спутавшиеся волосы. Чувствовал он себя чуть лучше жены. Последние четверо суток ему только урывками удавалось прикорнуть рядом с Тэсс, но обычно он спал в кресле возле ее постели. Кажется, жар у нее немного снизился. Он зевнул и снова провалился в сон. Но очень скоро проснулся.
Тэсс сидела в постели и мило улыбалась. Он нерешительно улыбнулся в ответ, гадая, за кого она примет его на этот раз. Выглядела она значительно лучше, но что-то делало ее на несколько лет старше. Во взгляде появилась какая-то мудрость. К ней вернулся прежний цвет лица. В общем, она стала еще прекраснее, чем прежде.
— Кенрик! — Она протянула руку и коснулась его, когда он попытался сесть. — Я так по тебе скучала!
Это приветствие озадачило Кенрика.
— Как ты себя чувствуешь?
— Теперь, когда ты вернулся, я чувствую себя превосходно. Но у меня такое ощущение, что прошел не месяц, а год. Как тебе нравится твой третий сын? Вырос, правда?
— Сын? — повторил Кенрик, ничего не понимая.
— Ну да, сын, — укоризненно произнесла Тэсс, играя его пальцами. — Ты ведь уехал, когда ему была всего неделя. Или ты все еще дуешься, что я не принесла тебе дочку?
— Я… я просто не знаю, что и сказать, — признался Кенрик.
— Тебе следовало сказать, что ты счастлив иметь трех чудесных мальчиков. А может быть, — она потерлась о его грудь, — мы начнем прямо сейчас… и тогда, возможно, родится дочь?
Тэсс начала покрывать поцелуями его шею, но он отстранил ее.
— Сейчас не время. Ты должна отдохнуть.
— Но я отдыхала больше месяца. — Ее пальцы начали путешествовать по внутренней стороне его ноги. — Ты что, не хочешь меня?
— Просто сейчас не время, — снова повторил он. Он понимал, что ее странное поведение вызвано лихорадкой, и все же ему стало не по себе.
— А сколько времени мы женаты?
— Странный вопрос. Ты что, забыл, что мы недавно отмечали пятилетний юбилей?
Она посмотрела на него озабоченно и приложила к его лбу ладонь.
— Как ты себя чувствуешь, милорд? С тобой все в порядке? Ты как-то странно себя ведешь?
Кенрик резко поднялся. Старая Марта была права, когда предупреждала, что горячка может дать совершенно необычные галлюцинации.
— Что случилось? Что-то с ребенком? — тревожно спросила она.
— Нет, Тэсс, это ты была больна. С тех пор, как я привез тебя из леса, ты почти пять дней не приходила в себя. Ты помнишь, как в лесу целилась стрелой мне в грудь?
— Но это же было так давно, — вздохнула она. — Что это ты вдруг вспомнил? Я чувствую, тебе нужно отдохнуть. Иди сюда и приляг рядом. Ты проделал очень тяжелый путь, любимый.
Кенрик предпочел не спорить. И не стал удивляться, что она начала его целовать.
— Еще только один раз, — предупредила она, — и будем отдыхать. Хорошо?
Кенрик улыбнулся и нежно поцеловал ее. Коснувшись губами щеки Тэсс, он почувствовал — она вся горит.
Тэсс заснула раньше, чем он поднял голову. Кенрик снова опустился на подушку и стал гадать — что могла означать ее последняя галлюцинация?
Тэсс открыла глаза, не сознавая, где она и что с ней. Из окна пробивался неясный солнечный свет. «День только начинается или это уже вечер? Нет, рассветает», — решила она. Не оглядываясь, Тэсс знала, что голова ее покоится на груди Кенрика; рука его плотно охватывала ее за талию. По ровному дыханию можно было сделать вывод, что он спит.
Она скосила глаза на его заросшую темными волосами грудь. Он был почти целиком покрыт одеялом, но Тэсс ногами почувствовала, что на нем ничего нет. О Боже, никогда еще ей не приходилось лежать с совершенно голым мужчиной.
Она согнула ноги. Просто хотела устроиться поудобнее, но вдруг замерла, попав коленом ему между ног И хотя, кажется, Кенрик еще спал, тело его определенно проснулось. Не успела она собраться с мыслями, как он взял ее за подбородок и повернул к себе.
— Как ты себя чувствуешь?
— Ужасно, — ответила она хриплым шепотом. Кенрик протянул руку и взял кубок, стоявший на столике рядом. Обняв Тэсс за плечи, он поднес кубок к ее губам.
— Пей.
Жадными глотками Тэсс осушила кубок до дна. Кенрик поставил пустой кубок на место и снова посмотрел ей в глаза.
— Горячка прошла.
— Я же говорила, что к утру пройдет, — тихо проговорила она и плотнее прикрылась одеялом. — Теперь ты видишь, что беспокоиться было не о чем.
Кенрик рывком поднялся с постели.
— Уже рассвело, Тэсс. И, наверное, пришло время серьезно поговорить.
— Поговорить? О чем? — Тэсс пыталась собраться с мыслями. Она оглядела комнату, удивившись царившему в ней беспорядку. На столе — тарелки с недоеденной пищей, тут же подносы с грязной посудой, на полу разбросаны вещи Кенрика. Вроде бы вчера вечером все здесь было не так.
— Ты действительно считаешь, что за свою выходку не заслуживаешь наказания? — спросил он одеваясь.
— Понимаю, я подвела тебя тем, что заболела. За это ты собираешься меня наказывать?
— Я собираюсь тебя наказать за то, что ты вынудила гоняться за тобой, выставила меня на посмешище. Что бы я сказал королю, если бы ты умерла через два дня после женитьбы? А ведь ты действительно чуть не умерла.
— Но это была просто лихорадка. Обычная лихорадка. Он стоял и внимательно изучал ее лицо, надеясь найти ответ, которого, по-видимому, не было.
— Что ты помнишь о своей болезни?
— Что я помню? Я помню, что вчера вечером ты привел меня в эту комнату. Мы поговорили немного и легли спать.
— Тогда разрешите, леди, мне немного освежить вашу память. — Кенрик смотрел на нее, нахмурившись. — Я действительно привел тебя в эту комнату. Но спустя два часа ты из нее выскользнула, как вор в ночи. И это было не вчера, а пять дней назад.
По лицу ее было ясно — она вспомнила. Вспомнила и пришла в ужас.
— И как ты думаешь, что сделала моя жена, когда я ее нашел? Ни за что не догадаешься. Она стала целиться в меня из лука, угрожая убить. Потом она пять дней находилась между жизнью и смертью. В общем, должен признаться, она доставила мне море удовольствия.
— О не-ет… — почти завопила она, спрятав лицо в руках.
— Теперь, надеюсь, ты вспомнила весь свой идиотизм. Если нет, то скажи мне — я с удовольствием напомню любую подробность.
— Я совсем не помню свою болезнь, — беспомощно произнесла Тэсс. — Помню, как мы выехали из леса, а дальше — провал.
— А потом ты взбесилась, — сказал он почти скучающим тоном. — В первый день, когда к тебе пришла знахарка, Старая Марта, ты набросилась на нее с кулаками.
— Нет!
— Да. Слуги решили, что в тебя вселился дьявол. А знаешь, как изгоняют дьявола из человека? Обкладывают его горячими углями.
