Джек Уайт - Рыцари света, рыцари тьмы

— Сир Гуг!

Стражники по обеим сторонам двери выступили вперед, приветствуя шагающего им навстречу хмурого и всклокоченного юношу, но даже громкий лязг их доспехов не развеял его задумчивости. Не поднимая головы, он медленно приближался, погруженный в свои размышления. Перевязь с тяжелым мечом давила ему на шею сзади, словно хомут, а рука безвольно свисала, касаясь рукояти и ножен. Наконец движение у дверей привлекло юношу, и стражники услужливо распахнули перед ним широкие массивные створки. Он взглянул на воинов, моргнул и приветливо кивнул начальнику караула, затем схватился правой рукой за эфес, длинный клинок взвился вверх и застыл в воздухе, прежде чем стремительно опуститься и занять место на плече юноши.

— Упражняетесь, мессир?

Вопрос был риторическим, но Гуг де Пайен вдруг остановился, взглянул на меч и вскинул его, ухватившись за толстый стальной эфес обеими руками. Он удерживал перед собой ножны с мечом до тех пор, пока мышцы на его могучих руках, шее и плечах не вздулись от тяжести подобно канатам. Затем Гуг отнял левую руку, перехватив эфес правой, и без усилий прокрутил меч в воздухе, после чего клинок возвратился к нему на правое плечо.

— Упражняюсь, сержант? Да, но на этот раз не с мечом. Я упражняю свою память… размышляю.

Гуг кивнул двум другим стражникам и прошел в распахнутые двери, из внутреннего дворика попав в прохладную тень главной замковой башни. Там он помедлил, привыкая к резкому переходу между ярким дневным светом и неожиданно окутавшей его полутьмой. Затем Гуг вступил в просторную залу, и лицо его омрачилось. Он миновал ее, по-прежнему уставив глаза в пол, ускоряя шаг, отчего меч на плече откидывало назад, за спину.

Его ровесники, щеголяя таким великолепным оружием, кичились бы его смертоносной красотой, но Гуг де Пайен лишь тяготился им. Выходя из замка, он захватил его на всякий случай и потому был вынужден везде таскать клинок с собой, мечтая поскорее положить его в безопасное место, чтобы уберечь от собственной забывчивости или чьего-то злого умысла.

Теперь Гуг направлялся в свои покои, чтобы наконец избавиться от обузы. Он настолько отрешился от всего вокруг, что прошел мимо весело щебечущей стайки изысканно одетых девушек, не удостоив их вниманием, хотя они бросали в его сторону восторженные взгляды, а кое-кто даже окликнул его. Гуга в тот день обременяли другие, более важные заботы.

Не заметил он и высокого широкоплечего человека, двинувшегося Гугу наперерез, рассчитывая перехватить его в самом центре огромной залы. Убедившись, что Гуг и не собирается задерживаться или свернуть с пути, незнакомец остановился, выпрямившись во весь свой громадный рост, и, в удивлении подняв брови, уступил ему дорогу, позаботившись, впрочем, вытянуть в сторону руку.

Только когда чьи-то пальцы вцепились Гугу в плечо, он очнулся и увидел, что едва не задел мимоходом какого-то исполина. Он попятился, ожидая нападения, скидывая ножны с плеча и уже хватаясь за рукоять, чтобы вытащить меч, как вдруг, взглянув в лицо великана, он узнал этого человека. Все произошло, впрочем, в мгновение ока, и Гуг немедленно отправил клинок обратно в ножны, мучительно покраснев от смущения.

— Мессир Сен-Клер! Простите, сир. Я… замечтался, углубился в думы.

Великан, предугадав растерянность Гуга, уже подал знак одинокому латнику за своей спиной оставаться на месте и теперь смотрел на юношу с гримасой, которую можно было с равным успехом принять и за улыбку и за насмешку.

— Как же, вижу, — откликнулся он густым раскатистым басом. — Но, даже погрузившись в серьезные размышления, юный мой Гуг, мужчине пристало поглядывать окрест хотя бы одним глазом. Что же это были за думы, в которых ты так увяз?

Сен-Клер, по-видимому, ничуть не обиделся, и от этого замешательство Гуга только усилилось.

— Пустячные, мессир… Я прошу прощения… Я повторял слова для завтрашнего собрания. Столько предстоит запомнить…

— Да, да, ты прав. Особенно молодому человеку твоего положения. Да, литании… Но у тебя самые что ни есть замечательные наставники, а они, насколько я слышал, тобой довольны. — Он скользнул взглядом по массивным длинным ножнам. — Зачем же ты брал меч, крестник? Тебе легче тренировать память с оружием в руках?

Гуг заморгал, нахмурился, непонимающе уставившись на меч, все еще направленный острием в пол.

— Нет, сир, нет… вовсе нет. Я собирался на ристалище, но так и не дошел до него. Я решил просто прогуляться… вспомнить наставления и таким образом поупражняться.

— Что ж, похоже, ты не зря потратил время, если учесть, что срок твоего испытания уже близок. Куда ты теперь направляешься?

— В свои покои, мессир. Хочу оставить его там. — Гуг кивком указал на меч.

— Давай его сюда. Пойдем-ка со мной.

Он снял с Гуга ножны с мечом, обернулся и небрежно перебросил их латнику, стоявшему позади в нескольких шагах. Получив указание остаться в зале и присмотреть за оружием, облаченный в кольчугу стражник взял на караул и отошел. Сен-Клер обратился к Гугу:

— Я как раз шел к месту предстоящего испытания, когда увидел тебя. Возможно, твое появление — это знак, что мы должны пойти туда вместе. Совместное посещение даст нам обоим — и мне как поручителю, и тебе как соискателю — пищу для размышлений, хотя и пища будет разной, и мысли различными.

В низком голосе собеседника Гугу де Пайену послышалась насмешка, но его уважение к Сен-Клеру было столь глубоким, что он не решился допустить и мысли, будто тот способен шутить. Поэтому он просто кивнул, потупив очи долу — на сей раз из почтения, — и приготовился сопровождать крестного, заняв место рядом, но слегка позади. Смущение и неуверенность удерживали его от попыток завязать беседу.