— Аннабелла? — позвал он мягко.
— Я была больна, — произнесла она. Он кивнул.
— Очень больна.
Он потрогал лоб. Жара не было.
— Я помню немногое. Как долго я болела?
— Слишком долго, — ответил он.
— Я поправляюсь?
— Думаю, что да. А как вам кажется?
Она попыталась облизнуть иссохшие и потрескавшиеся губы.
— Хочется пить.
— Конечно-конечно, — сказал он. — Я сейчас.
Он бросился к кувшину, стоявшему у постели, и, поражаясь тому, что руки у него совсем не дрожат, только бешено колотится сердце, быстро смочил салфетку. Потом вернулся к жене и слегка смочил ей губы.
Она удивленно посмотрела на него:
— Это очень мило. Но я хочу пить. Можно мне стакан воды?
— Я не знаю, — растерянно ответил он. — Я должен спросить, — добавил он, затем подошел к двери и крикнул: — Она очнулась! Она разговаривает!
— Я была так серьезно больна? — спросила она, когда Майлс вновь подошел к кровати. Ее глаза были широко раскрыты.
Слава Богу! Хоть глаза у нее остались прежними, подумал он, и его захлестнула растущая волна радости. Голубые, с легкой тенью испуга, они, казалось, стали еще больше. Пытаясь скрыть охватившее его чувство, он взял ее руку в свои ладони, тут же ощутив ее хрупкость.
— Вы были серьезно больны, — сказал он.
— Но воды-то мне можно?
— Хоть целое ведро, если доктор позволит.
Она попыталась сесть, но вновь откинулась на подушки и нахмурилась.
— Как кружится голова!
Стараясь ничем не выдать своей жалости, он обнял ее, ощущая в своих объятиях остроту худеньких плеч и болезненную хрупкость тела.
— Ничего, это вполне естественно. Ведь вы так долго не вставали с постели.
Она провела рукой по голове и нахмурилась:
— Ночной чепец? Я же их не ношу.
— Сейчас носите, — ответил он и посмотрел на дверь, подумав, не позвать ли еще раз. Ей предстояло кое о чем узнать, но не сейчас и не от него. Возможно, даже и не от доктора. Где же миссис Фарроу?
Он увидел, что Аннабелла облизнула губы, и вновь смочил их.
— Так скоро можно будет попить? — спросила она.
— Скоро, — ответил он.
Она взглянула ему в лицо и, видимо, что-то прочитав в его взгляде, вновь нахмурилась. Аннабелла провела рукой по своему лицу.
— Можно мне зеркало? Он ничего не ответил.
— Можно? — повторила она.
— А! Вот и миссис Фарроу, — произнес он с огромным облегчением. —Аннабелла, это миссис Фарроу, добрейшая женщина, которая за тобой ухаживает. Она живет по соседству и занимается травами — весьма удачное стечение обстоятельств. Нам повезло. Миссис Фарроу, теперь я могу должным образом представить вам свою супругу, леди Пелем. А рядом с миссис Фарроу доктор
Селфридж, известный врач и мой старинный приятель, мы вытащили его из самого Лондона и, если я не ошибаюсь, прямо из-за обеденного стола. Гарри, позволь представить тебе мою супругу. Миссис Фарроу, Гарри, моя жена хотела бы получить стакан воды.
Ни один из них не пошевелился. Они стояли и смотрели на Аннабеллу, смущаясь собственных глуповатых улыбок.
— Стакан воды, — подтвердила Аннабелла. — И зеркало, — добавила она.
Их улыбки несколько увяли.
— Сначала первое, — оживленно проговорила миссис Фарроу, овладев собой. — Если вы не возражаете, доктор Селфридж, я думаю, что леди, очнувшейся после столь долгого «сна Спящей красавицы», необходимо хорошенько помыться, не так ли? Вы сразу же почувствуете себя лучше, миледи.
— Именно так, — с воодушевлением ответил Гарри, — но сначала, миледи, позвольте мне осмотреть вас и послушать сердце. Затем миссис Фарроу поможет вам привести себя в порядок, а уж потом мы побеседуем.
— Как долго я спала? — спросила Аннабелла после того, как Гарри прослушал ее сердце, посмотрел язык и осмотрел глаза.
— В общей сложности десять дней, — ответил Гарри, отойдя от постели.
Аннабелла резко села, ее взгляд переметнулся на Майлса.
— Моим родителям сообщили?
— Нет, — ответил он, — я не хотел их пугать. Вы иного мнения?
— Я вам очень благодарна, — ответила она, вновь откинувшись на подушки.
— А теперь я попрошу вас удалиться, джентльмены, — сказала миссис Фарроу. — Я приглашу вас, когда миледи будет готова к общению с вами.
Но когда миссис Фарроу наконец вышла из комнаты Аннабеллы, она плотно притворила за собой дверь. Женщина направилась в холл, где стояли и беседовали Майлс и Гарри, и покачала головой.
Майлс побледнел.
— Нет-нет, — торопливо произнесла она, — с ней все в порядке. Но она так измучена, бедняжка. Она чуть не уснула, пока я мыла ее. Она мило меня поблагодарила, сказала, что чувствует себя прекрасно, и тут же снова уснула. Целебным сном, — сказала она Майлсу. — Не волнуйтесь, я проверила, прежде чем оставить ее.
Майлс повернулся к Гарри:
— Кризис позади?
— Думаю, что да. Она страдала от лечения, назначенного вашим доктором, в той же мере, как и от инфлюэнцы, но нет никаких осложнений. В легких все чисто, сердце работает отлично.
Майлс кивнул.
— Как скоро она окончательно поправится? Я имею в виду, станет такой же, как до болезни?
— Думаю, что все пойдет обычным путем, — сказал Гарри. — Вы согласны со мной? — спросил он миссис Фарроу.
Она согласно кивнула:
— Думаю, что так. Прошу меня извинить, джентльмены. Полагаю, что на сегодняшнюю ночь я со спокойной душой могу оставить ее, я не была дома уже несколько дней.
— Миссис Фарроу, — сказал Майлс, — надеюсь, вы понимаете, как я признателен вам за вашу помощь. Я прикажу, чтобы заложили экипаж.
Она улыбнулась:
— Благодарю вас.
— А теперь все-таки ответь мне, — сказал Майлс, повернувшись к Гарри. — Сколько времени пройдет до окончательного выздоровления?
— Ей потребуется два-три дня, чтобы набраться сил, и тогда она, как говорит миссис Фарроу, уже не будет такой кроткой. Майлс, насколько я знаю, твоя супруга может быть настоящим ангелом, но, уверяю тебя, когда леди Пелем почувствует себя в состоянии двигаться, но в действительности будет еще весьма слаба, чтобы делать это, она станет обидчивой и раздражительной. Это естественно. После этого — если только вы окончательно не разругаетесь, поскольку наступит критический период выздоровления, по крайней мере для родственников больной — при соответствующем уходе, я полагаю, через несколько недель она опять станет прежней.
Майлс помрачнел.
— Понятно. А когда ей можно будет дать зеркало?
— Это тебе решать, Майлс, — сказал Гарри. Лицо Майлса исказилось.
— Если хочешь знать мое мнение, я бы позволил по истечении этих недель. А до тех пор, будь моя воля, я бы убрал из дома все зеркала.
— Похоже на то, как в доме Спящей красавицы спрятали все веретена, — сказал Гарри. — Только ведь это не помогло, верно?
