– Ах, да, конечно.
Но Пенелопа не чувствовала себя слишком устойчивой в этих убеждениях, как ее подруга. В отличие от Элоизы, она не отклонила шесть предложений руки и сердца. Она не отклонила вообще ни одного предложения, по правде сказать, она и не получила даже одного предложения руки и сердца.
Она говорила самой себя, что не приняла бы ни одного предложения, с тех самых пор, как ее сердце принадлежит Колину. Но была ли это настоящая правда, или это просто помогает ей чувствовать себя немного лучше после грандиозного провала на ярмарке невест?
Если кто- нибудь, попросит ее выйти за него замуж -кто-нибудь достаточно добрый и приемлемый, кого она может никогда не полюбить, но ей с ним будет, по всей вероятности, хорошо и спокойно - скажет ли она да?
Возможно.
И от этого ей стало печально, ведь если она допускает это в мыслях, значит, она по-настоящему распрощалась со всеми своим надеждами относительно Колина. Это означало, что она не так верна своим принципам, как ей хотелось бы. Это означало, что она желает выйти замуж за более-менее приемлемого мужа, иметь свой собственный дом, и свою собственную семью.
Это было то, что сотни женщин делают каждый год, они выходят замуж, у них есть свой дом и семья. Но это было то, что, как она часто думала, у нее никогда не будет.
– Твое лицо внезапно стало очень серьезным, - сказал ей Колин.
Пенелопа судорожно вздрогнула, и отвлеклась от своих раздумий.
– Я? Ах, нет-нет. Я просто забыла свою последнюю мысль, вот и задумалась.
Колин несильно кивнул в ответ на ее утверждение, и потянулся за другим бисквитом.
– У нас есть что-нибудь более существенное? - спросил Колин, морща нос.
– Если бы я знала, что ты придешь, - сказала мать сухим тоном, - Я бы удвоила количество пищи на нашем столе.
Он встал и подошел к колокольчику.
– Я позвоню, чтобы принесли еще.
Дернув за звонок, он повернулся и спросил:
– Ты слышала про теорию Пенелопы о леди Уислдаун?
– Нет, не слышала, - ответила леди Бриджертон.
– Она довольно умная, вообще-то, - сказал Колин, остановившись, чтобы приказать служанке принести еще бисквитов, после чего закончил: - Она думает, что это леди Данбери.
– Ооох, - Гиацинта была явно впечатлена, - Это очень хитро, Пенелопа.
Пенелопа кивнула в ответ на комплимент.
– Лишь такого рода вещи, могла с охотой делать леди Данбери, - добавила Гиацинта.
– Колонку или вызов? - спросила Кэйт, хватая Шарлоту за пояс прежде, чем девчушка смогла уйти за пределы досягаемости.
– И то, и другое, - проговорила Гиацинта.
– А Пенелопа, - встряла Элоиза, - сказала ей это. Прямо в лицо.
Рот у Гиацинты широко открылся, и она с восторгом посмотрела на Пенелопу, было очевидно, что та по оценке Гиацинты поднялась на недосягаемую высоту.
– Хотела бы я взглянуть на это! - сказала леди Бриджертон, широко улыбаясь. - Откровенно говоря, я удивлена, что не увидела никакого упоминания об этом в сегодняшней Уислдаун.
– Я с трудом верю, что леди Уислдаун могла бы комментировать теории отдельных людей о своей личности, - произнесла Пенелопа.
– Почему нет? - спросила Гиацинта, - Для нее это было бы превосходной возможностью дать несколько ложных следов. Например, - она вытянула руку к сестре в драматическом жесте, - Я думаю, что это Элоиза.
– Это не Элоиза, - запротестовала леди Бриджертон.
– Это не я, - сказала Элоиза с усмешкой.
– Но я сказала, что я думаю, что это она, - проговорила Гиацинта, - И я сказала такое публично.
– Что ты больше никогда не сделаешь, - очень строго сказала леди Бриджертон.
– Что я больше никогда не сделаю, - как попугай, повторила Гиацинта, - Но давайте чисто теоретически представим, что я сделала бы так. Сказала, что Элоиза, по-настоящему, является леди Уислдаун. Конечно же, она не леди Уислдаун, - поспешила добавить она прежде, чем мать смогла прервать ее снова.
Леди Бриджертон выставила руку вперед в молчаливом протесте.
– Что может еще лучше одурачить толпу, - продолжала Гиацинта, - Чем посмеяться надо мной в своей колонке?
– Конечно, если бы Элоиза по-настоящему была бы леди Уислдаун…, - размышляла Пенелопа.
– Она не леди Уислдаун! - взорвалась леди Бриджертон.
Пенелопа не смогла не улыбнуться.
– Но если бы она была…
– Знаешь, - проговорила Элоиза, - Сейчас, мне, действительно жаль, что я не она.
– Ты бы смогла пошутить над всеми нами, - продолжала Пенелопа, - Конечно, в колонке, выходящей в среду, ты не смогла бы посмеяться над Гиацинтой, потому что тогда бы мы все знали, что это должна быть ты.
– Разве только это не была ты сама, - засмеялась Кэйт, глядя на Пенелопу, - Тогда бы это была дьявольская уловка.
– Позвольте мне сказать, как я это вижу, - со смехом, сказала Элоиза, - Пенелопа это леди Уислдаун. И в среду, она собирается в колонке посмеяться над теорией Гиацинты, что Я леди Уислдаун, только для того, чтобы заставить всех верить в то, что я, действительно, леди Уислдаун, потому что Гиацинта предположила, что это могло бы быть довольно хитрой уловкой.
– Я полностью запутался, - сказал Колин, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Не считая того, то Колин вполне мог бы быть леди Уислдаун…, - проговорила Гиацинта с дьявольскими искорками в глазах.
– Остановитесь! - почти закричала леди Бриджертон. - Я прошу вас.
К тому времени, уже все смеялись, и для Гиацинты было довольно трудно продолжать, так или иначе.
– Возможности бесконечны, - сказала Гиацинта, вытирая слезы.
– Возможно, мы все должны взглянуть налево, - предложил Колин, садясь обратно. - Кто знает, может та персона и есть наша бессовестная леди Уислдаун.
Все посмотрели налево, за исключением Элоизы, которая посмотрела направо…прямо на Колина.
– Ты что-то хочешь мне сказать, - проговорила Элоиза с немного удивленной улыбкой, - раз ты сел от меня справа?
– Нет, ничего, - произнес он, протягивая руку к тарелке с бисквитами, и внезапно остановившись тогда, когда вспомнил, что тарелка пуста.
Но он даже не посмотрел в глаза Элоиза, когда она спросила.
Если кто и заметил то, что он избегал смотреть Элоизе в глаза, кроме Пенелопы, они бы не смогли спросить его об этом, потому что как раз в этот момент прибыла тарелка с бисквитами, и он был явно неспособен в данный момент вести беседу.
Внимание Вашего автора привлекла леди Блеквуд, умудрившаяся подвернуть лодыжку ранее на этой неделе, при попытке преследования мальчишки-разносчика вашей скромной газеты.
Тысяча фунтов, это конечно огромная сумма денег, но леди Блеквуд вряд ли нуждается в дополнительном финансировании, а кроме того, ситуация доходит до абсурда. У Лондонцев есть возможности гораздо лучше проводить свое время, чем, гоняться за бедными и несчастными разносчиками в бесплодных попытках раскрыть личность Вашего автора.
